Поэзия народов Кавказа в переводах Беллы Ахмадулиной - Белла Ахмадулина

1958

ПО ПУТИ В СВАНЕТИЮ[56]

Теперь и сам я думаю: ужелипо той дороге, странник и чудак,я проходил?Горвашское ущелье [57],о, подтверди, что это было так.

Я проходил. И детскую прилежностьтвоей походки я увидел.Тыза мужем шла покорная, —но нежность,сиянье нежности взошло из темноты.

Наши глаза увиделись.Ревнивовзглянул твой муж.Но как это давнослучилось.И спасла меня равнина,где было мне состариться дано.

Однако повезло тому, другому, —не ведая опасности в пути,по той дороге он дошел до дому,никто не помешал ему дойти.

Не гикнули с откоса печенеги,не ухватились за косы твои,не растрепали их.Не почернелиглаза твои от страха и любви.

И, так и не изведавшая муки,ты канула, как бедная звезда.На белом муле, о, на белом мулев Ушгули [58] ты спустилась навсегда.

Но всё равно — на этом перевалеликует и живет твоя краса.О, как лукавили, как горевалиглаза твои, прекрасные глаза.

1958

ЗАДУМАННОЕ ПОВЕДАЙ ОБЛАКАМ

А после — шаль висела у огня,и волосы, не знавшие законовпричёски, отряхнулись от заколоки медленно обволокли меня.

Я в них входил, как бы входил в туманв горах сванетских, чтобы там погибнуть,и все-таки я их не мог покинуть,и я плутал в них и впадал в обман.

Так погибал я в облаке твоем.Ты догадалась — и встряхнула ситом,пахнуло запахом земным и сытым,и хлеб ячменный мы пекли вдвоем.

Очаг дышал всё жарче, всё сильней.О, как похожи были ты и пламя,как вы горели трепетно и плавно,и я гостил меж этих двух огней.

Ты находилась рядом и вокруг,но в лепете невнятного наречья,изогнутою, около Двуречья [59]тебя увидеть захотел я вдруг.

Чуть не сказал тебе я: «О лоза,о нежная, расцветшая так рано…»В Сванетии не знают винограда,я не сказал. И я закрыл глаза.

Расстались мы. И вот, скорей старик,чем мальчик, не справляюсь я с собою,и наклоняюсь головой седою,и надо мной опять туман стоит.

Верни меня к твоим словам, к рукам.Задуманное облакам поведай,я догадаюсь — по дождю, по ветруПрошу тебя, поведай облакам!

1958

ДЕВЯТЬ ДУБОВ[60]

Мне снился сон — и что мне было делать?Мне снился сон — я наблюдал его.Как точен был расчет — их было девять:дубов и дэвов. Только и всего.

Да, девять дэвов, девять капель ядана черных листьях, сникших тяжело.Мой сон исчез, как всякий сон. Но я-то,я не забыл то древнее число.

Вот девять гор, сужающихся кверху,как бы сосуды на моем пути.И девять пчел слетаются на квеврии квеври [61]тех — не больше девяти.

Я шел, надежду тайную лелеяузнать дубы среди других лесов.Мне чудится — они поют «Лилео»[62].О, это пенье в девять голосов!

Я шел и шел за девятью морями.Число их подтверждали неспростадевять ворот, и девять плит Марабды [63],и девяти колодцев чистота.

Вдруг я увидел: посреди туманастоят деревья. Их черты добры.И выбегает босиком Тамараи девять раз целует те дубы.

Я исходил все девять гор. Коления укрепил ходьбою. По утрамя просыпался радостный. Олени,когда я звал, сбегали по горам.

В глаза чудес, исполненные света,всю жизнь смотрел я, не устав смотреть.О, девять раз изведавшему этоне боязно однажды умереть.

Мои дубы помогут мне. Упрямоя к их корням приникну. Довезтименя возьмется буйволов упряжка.И снова я сочту до девяти.

1959

ОТ ЭТОГО ПОРОГА…

От этого порога до тогоработы переделал я немало.Чинары [64] я сажал — в честь твоеголица, что мне увидеть предстояло.

Пока я отыскал твои следыи шел за ними, призванный тобою,состарился я. Волосы седы.Ступни мои изнурены ходьбою.

И всё ж от этой улицы до тойя собирал оброненные листья,и наблюдали пристально за мнойпрохожих озадаченные лица.

То солнце жгло, то дождик лил — всегоне перескажешь. Так длинна дорогаот этого порога до тогои от того до этого порога.

И все-таки в том стареньком домувсё нашими населено следами,и где-то там, на чердаке, в дыму,лежит платок с забытыми слезами.

От этого и до того огняты шила мне мешок для провианта.Ты звездную одела на менярубаху. Ты мешок мой проверяла.

От этого порога до тогоя шел один среди жары и стужи,к бокам коней прикладывал тавро,и воду пил, толок я воду в ступе.

Я плыл по рекам и не знал — куда,и там, пока плыла моя пирога,я слышал, как глаголила Кура —от этого и до того порога.

1959

В СИГНАХИ[65], НА ГОРЕ

Я размышлял в Сигнахи, на горе,над этим миром, склонным к переменам.Движенье неба от зари к зареказалось мне поспешным и мгновенным.

Еще восхода жив и свеж ожог,и новый день лишь обретает имя,уже закатом завершен прыжок,влекущий землю из огня в полымя.

Еще начало! — прочности дневнойне научились заново колени.Уже конец! — сомкнулось надо мнойночное благо слабости и лени.

Давно ли спал младенец-виноградв тени моей ладони утомленной?А вот теперь я пью вино и рад,что был так добр к той малости зеленой.

Так наблюдал я бег всего, что есть,то ликовал, то очень огорчался,как будто, пребывая там и здесь,раскачивал качели и качался!

1962

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});