Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше - Мария Барр
- Дата:06.08.2024
- Категория: Документальные книги / Биографии и Мемуары
- Название: Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше
- Автор: Мария Барр
- Год: 2009
- Просмотров:0
- Комментариев:0
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мария Барр
Перечитывая МАСТЕРА. Заметки лингвиста на макинтоше
Введение
Первые слова – это слова благодарности тем людям, которые помогали мне в работе над этой книгой и вдохновляли на труд. Это, прежде всего, мои учителя, и, в первую очередь, И. Ф. Бэлза, блестящий исследователь творчества М. А. Булгакова, выдающийся исследователь Данте и автор лучших монографий о Шопене.
И. Ф. Бэлза по своему уровню культуры, эрудиции, воспитания (профессорская семья) и даже рождения – Украина (бывшая Польша) напоминал по своим характеристикам автора романа, что не могло не облегчить и мое «вхождение в тему». Блестящий анализ генеалогии романа «Мастер и Маргарита», исследование традиций русской литературы, и, прежде всего, наследия А. С. Пушкина в творчестве писателя и творчества писателя в контексте мировой культуры было под силу человеку высочайшего уровня эрудиции и человеку «европейской культуры», каким был Игорь Федорович, каким был сам Булгаков, какой была когда-то русская интеллигенция. Он рецензировал мою первую статью и был, практически, научным руководителем моей первой недописанной диссертации. Именно он открыл мне, что после Кумранских находок сомневаться в историчности Христа в высшей степени безнравственно. Светлая память и почитание!
Хочу также выразить искреннюю благодарность всем людям, оказавшим поддержку, заинтересованность в работе – И. Я. Горпенко, В. И. Рокотянскому, А. А. Курушину.
«Магия слова» - выражение довольно затертое, если не избитое. Нередко мы прибегаем к нему, прикрывая свое бессилие в рефлективном процессе анализа выразительных средств, изобразительных приемов и художественного своеобразия анализируемого текста. Да, действительно, слово представляет собой сгусток энергии. Доказано лингвистами. Но это в том случае, если употреблено точно. Именно этой точности часто и не хватает тому или иному тексту, чтобы стать шедевром. Причем, художественная точность – это особый вид точности, представляющий собой абсолютную адекватность художественному замыслу в рамках выбранного стиля.
Вот передо мной самый читаемый и самый загадочный роман ушедшего века, роман, вызвавший большое количество споров и самых противоречивых толкований. Как еще двадцать лет назад А. П. Казаркин отметил, что «многочисленные толкования романа столь различны, что создается впечатление, что критики говорят о совершенно разных произведениях (Казаркин 1988: 44). При этом каждый из исследователей вполне аргументировано предлагает свое прочтение. Написанное о романе поражает не только количественными показателями, но и разнообразием исследовательских подходов, идей, иногда совершенно неожиданных. От концептуально-научных до спекулятивно-шарлатанских. Между тем споры вокруг романа не утихают, а время от времени разгораются с новой силой. Роман о трагической любви в эпоху жесткого тоталитаризма; мистический роман о дьяволе; сатирическое произведение о сталинской Москве 30-х; философский гротеск; трагический гротеск; лирико-философская поэма; роман «духовно-религиозных вопросов» и нравственных поисков; роман исторический; роман-мистерия; эзотерический роман; астральный роман; роман гностический, поднимающий глубинные вопросы бытия – это все не о разных произведениях, это об одном. То же и с определением главных героев: в диапазоне от одного до шести: Воланд; Мастер и Маргарита; Пилат, Иешуа, Воланд, Мастер и Маргарита, к ним еще иногда добавляют Бездомного-Понырева; Иешуа; Иешуа, Пилат и Мастер; Мастер, Воланд, Иешуа и т.д. Комбинации многообразны. Что касается прототипов – это отдельная нескончаемая тема. Иногда остается только дивиться фантазии исследователей, включающих в них всех исторических деятелей от Ивана Грозного до Сталина, Ягоды и М. Горького. Причем со временем разночтения только увеличиваются.
«Помещая традиционные образы с устойчивым семантическим полем в непривычные условия или строя современный сюжет по классическим схемам, Булгаков добивается многозначности, близкой к полисемантизму мифа. Ряд значений, скрытых в образе, позволяют ему вступать в неоднозначные связи с окружением.
Это качество порождает различные интерпретации произведения, когда каждый из исследователей достаточно аргументированно предлагает свое индивидуальное прочтение. Акцентировка одного из элементов (например, признание главным героем Ивана Бездомного или Воланда) ведет к подвижке всей конструкции», - считают О. Кушлина и Ю. Смирнов (Кушлина, Смирнов 1988: 302). И с этим трудно не согласиться.
Художественный текст как исключительно сложный и многоуровневый объект исследования допускает множественность подходов к его интерпретации. Это литературоведческий, лингвистический, лингвокультурологический, социокультурный и другие подходы, связанные с различными уровнями и аспектами художественной системы. Роман «Мастер и Маргарита» подвергался анализу почти во всех аспектах исследования. Однако многое осталось непроясненным, не сведенным в системную полноценную концепцию, основанную на анализе текста, а не около литературных разглагольствованиях.
Роман «Мастер и Маргарита» относится, безусловно, к самым загадочным произведениям художественного слова. Он аккумулирует огромный пласт европейской, и, шире, христианской культуры. Отсылки к произведениям классиков, которые включены в генеалогию образов, прямые текстовые отсылки и реминисценции, отражение моделей поведения и ментальных представлений различных эпох, воссоздание языкового своеобразия древних текстов – все это создает уникальную модель, «соответствующую определению модели культуры» (Кушлина, Смирнов 1988: 303).
Так, в свое время Ю. М. Лотман, читавший нам лекцию в Тартусском университете, куда я приезжала на студенческую конференцию, сообщил нам удивившую нас тогда мысль о том, что художественный текст – это машина. Речь идет о подлинно художественном тексте, который подобен совершенному механизму. В полной мере эта мысль может быть приложена к булгаковскому шедевру. Саморегулирующаяся, достаточно устойчивая художественная система, функционирующая по своим законам. И система эта уникальна.
Произведение уникально уже тем, что ломает все представления о жанре романа как таковом. Между тем роман как жанр с его структурой к двадцатому веку был наиболее четко определен. Эта структура опиралась на выделение фокусного сознания, в рамках которого развивался художественный конфликт произведения. А это, в свою очередь предполагало наличие одного главного героя, ну двух, но никак не пять или шесть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});- Данте. Жизнь: Инферно. Чистилище. Рай - Екатерина Мешаненкова - Биографии и Мемуары
- Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича - Платон Васенко - Биографии и Мемуары
- Жизнь и труды Пушкина. Лучшая биография поэта - Павел Анненков - Биографии и Мемуары
- НА КАКОМ-ТО ДАЛЁКОМ ПЛЯЖЕ (Жизнь и эпоха Брайана Ино) - Дэвид Шеппард - Биографии и Мемуары
- Зеркало моей души.Том 1.Хорошо в стране советской жить... - Николай Левашов - Биографии и Мемуары
- Избранные труды - Вадим Вацуро - Биографии и Мемуары
- Фрегат «Паллада» - Гончаров Александрович - Биографии и Мемуары
- Гоголь в Москве (сборник) - Дмитрий Ястржембский - Биографии и Мемуары
- Искушение учителя. Версия жизни и смерти Николая Рериха - Игорь Минутко - Биографии и Мемуары
- Наброски для повести - Джером Джером - Биографии и Мемуары