Человек. Книга. История. Московская печать XVII века - Поздеева Ирина

Важнейшей заботой Церкви в эти годы, наряду с изданием книг Писания и текстов богослужения, были книги учительные, особо актуальные в связи с полемикой со сторонниками и последователями протопопа Аввакума и наступлением европейских реформационных конфессий. Говоря об этих типах изданий, написанных талантливыми русскими иерархами и изданных сразу за определенными событиями, необходимо помнить, что борьба шла и против государственной власти, и против Церкви, которые выступали как единая сила, использующая в этой борьбе не только яростное, грозное слово, епитимьи и отлучения, но и ссылки, тюрьмы, жесточайшие средневековые казни, применение которых прямо благословлялось Церковью. Достаточно напомнить об изданиях в двух редакциях Слова «На Никиту Пустосвята», приписываемого патриарху Иоакиму, напечатанных в июле 1682 г., и о «Слове благодарственном о избавлении Церкви от отступников» (1683), прямо посвященном благодарности Господу за казни руководителей «отступников». Страшные проклятия на «сопротивных сопостатов» Церковь обрушивала и в специальном молебне «О умирении и соединении веры», текст которого также трижды был издан в 50-60-е гг. XVII в.

Учительные тексты, посвященные борьбе с «отступниками», принадлежавшие перу патриархов Никона и Иоакима, Симеона Полоцкого, архиепископа Холмогорского Афанасия, напечатанные на Московском государеве печатном дворе, по актуальности и простому языку, быстроте выхода и массовому адресату можно прямо сравнить с публицистикой следующих эпох. Однако надо отдать должное их авторам – при всем вышесказанном все эти труды являлись талантливыми богословскими сочинениями чрезвычайно начитанных и уверенных в своей правоте иерархов, не просто опровергающих положения своих оппонентов, но и приводящих (цитирующих) их в своих сочинениях, что, несомненно, значительно способствовало убедительности полемики, которая и с той и с другой стороны по ряду спорных проблем не была достаточно доказательна.

Русская православная церковь, а значит, и Печатный двор в это время не могли не обратить самое серьезное внимание на активное наступление католицизма, униатской и реформационных церквей. В предисловии патриарха Адриана к московскому изданию 1696 г. Катехизиса Петра Могилы, вышедшему под названием «Православное исповедание веры соборной и апостольской церкви восточной», прямо говорится именно об этой направленности книги. Патриарх пишет, что совершенно необходимо опровергнуть «лживые догматы», которые, «аки волцы во овчих кожах», начали «тайно и явно» «в нашу всероссийскую полуденную страну… вносити» «латиницы… люторы… кальвины». Адриан жалуется, что все это вносится путем распространения «типом изданных книг, написанных славянским чистым диалектом». Очевидно, что и бороться с ними было необходимо в эти годы также с помощью православного печатного слова.

Поскольку речь во второй половине XVII в. шла о необходимости убедить все общество, и прежде всего многие тысячи людей из низших сословий, впервые поставленных расколом Русской церкви перед принципиальным выбором пути, который должен привести каждого к спасению его души, активность интереса к вопросам религии выросла многократно. А значит, многократно усложнились задачи Церкви. По сути дела, почти каждое новое издание Печатного двора так или иначе отвечало актуальным задачам опровержения противников церковных реформ.

Важнейшую роль в этом отношении играли Поучения святительские к новопоставленному иерею (Хиротонии, или «Чиновники священнические»), которые должны были подготовить священников к их новым сложным задачам. Поучения были рассчитаны на тысячи вновь поставленных иереев, для которых в самом начале патриаршества Никона на том же Печатном дворе было издано 7000 ставленных грамот. Это были те люди, на плечи которых легло объяснение необходимости церковных реформ и их реальное осуществление. Поучение святительское издавалось с 1670 по 1683 г. семь раз (!). Немаловажную роль играли и издания поучений, непосредственно трактующих полемические вопросы, например «Извещение чюдесе о сложении триех первых перстов», изданное в 1677 г.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Русская православная церковь, как и всегда в сложные исторические периоды, обращалась к незаменимым трудам отцов и учителей христианской Церкви. Впервые в Москве были изданы труды Иоанна Златоуста – Беседы на евангелистов Матфея и Иоанна (1664 и 1665 гг.), актуальные поучения того же автора «О священстве», а также книги Василия Великого, Григория Богослова, Афанасия Александрийского, Иоанна Дамаскина (в сборнике переводов Епифания Славинецкого 1665 г.); были переизданы такие незаменимые в русской книжной культуре сборники, как Маргарит, Евангелия учительное и толковое, Поучения Ефрема Сирина (1667). Именно сочетание в репертуаре типографии трудов древних признанных авторитетов раннего христианства и православия и актуальных сочинений русских авторов – современников и участников событий – во многом обеспечило значение изданий второй половины века.

Этот принцип удачно осуществлен уже в первом же полемическом сборнике 1655/56 г. «Скрижали»[616]. В книге объединены решения церковного Собора 1656 г., тексты приехавших в Москву глав Православных церквей, например патриарха Гавриила Сербского «О седми тайнах», и самого Никона, труды отцов Церкви, например Афанасия Великого, Николая Кавасилы (Византия, XIV в.), а также более поздних христианских авторов – Николая Малаксы «О сложении трех перстов» (опубликовано в Венеции в XVI в.) и других авторов XVI в., Зиновия Отенского и даже тексты переписки Никона с Паисием Константинопольским. Таким образом, Русская церковь и издатели аккумулировали буквально всю богословскую традицию для подтверждения истинности своей позиции фактически по всем спорным вопросам.

Громадное значение имело и издание в 1653 г. полного исправленного сборника «Кормчая книга» – основного средоточия церковного права, публикация которого вместе с Уложением 1649 г. обеспечила государство и Церковь полным печатным, т. е. единым для всех, текстом и светских законов, и церковных установлений (впервые в Европе!).

Значение многих – на первый взгляд только чисто богослужебных – текстов далеко выходило за рамки церковных интересов, объединяя цели духовные и государственные, призывая высшую милость и поддержку делам светским. К таковым, несомненно, относятся столь важные для каждого участника военных походов «Ектении о победе на агаряны» (пять изданий 1679–1687 гг.), молебное пение, «певаемое во время брани», изданное вместе с поучением патриарха Иоакима «Во время нахождения супостатов». Красноречиво полное название этого издания: «Последование молебного пения ко Господу Богу нашему за царя и за люди, певаемого во время брани против супостатов, находящих на ны»[617]. Вторая часть издания с текстом патриарха Иоакима также называлась совершенно точно: «Поучение, возбуждающее люди до молитвы и поста во время нахождения супостатов». К этому же типу изданий относятся 1200 экземпляров, напечатанных 11 августа 1656 г., совершенно необходимых в преддверии страшного «морового поветрия», поучений патриарха Никона «православным христианом о опастве морового поветрия»[618] и ряд иных московских изданий второй половины XVII в.

Среди них на первом месте необходимые для русского земледельческого общества Святцы, содержащие всегда не только солнечный календарь церковных праздников, дней памяти, циклов, постов, но и «Зрячую пасхалию», позволяющую определить для любого года день Воскресения Христова, праздники и циклы лунного календаря – данные настолько необходимые для православного государства, что окончание предыдущего Великого индиктиона вызвало представление о связанном с его завершением концом света и Вторым пришествием Христовым.

В XVII в. вся жизнь русского человека, крестьянина определялась христианскими праздниками и памятями. С ними было связано начало и завершение сельскохозяйственных работ, поминовение усопших, время смотрин и свадеб, ежегодные циклы запасов на зиму, мужских и женских домашних работ, т. е. вся жизнь общества, семьи, личности. Поэтому именно Святцы (Месяцеслов, Малый устав) были логично избраны Русской церковью в качестве места для кратких сведений по истории Церкви и России: памяти святых и подвижников раскрывали события российской истории, а сам тип этой книги справедливо получил название «Святцы с летописью». Незаменимая роль этого календаря и определила количество изданий Святцев – за 48 лет (1652–1700) на Печатном дворе вышло 11 изданий традиционных Святцев (обычно книжечка в 8° и даже 12-ю долю листа, удобная именно для личного употребления); четыре раза – в 1662, 1663, 1664, 1679 гг. – Святцы выходили в новой форме, в виде листа односторонней печати, чрезвычайно удобного для всеобщего ознакомления прихожан в церкви. Об отношении к этой книге говорит то, что 15 изданий были отпечатаны 40 стандартными тиражами (!) и вышли в 48 000 экземплярах. В 1659 и 1662 гг. были напечатаны Святцы с летописью в количестве 2400 экземпляров каждое издание.