История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы - Ласло КОНТЛЕР

Сложные взаимоотношения между двумя частями империи, узость и архаичность ее политической системы, а также национальный вопрос являлись минами замедленного действия, заложенными Компромиссом 1867 г. под все общественное устройство Венгрии эпохи дуализма. Однако потребовалось немало времени – и соответствующее стечение обстоятельств на международной арене, – чтобы эти мины взорвались. Обычно считается, что вторая половина эпохи дуализма в Венгрии была сплошным кризисом, однако никакая деятельность против условий Компромисса не могла его потрясти, а быстрый экономический и культурный прогресс в 1890– 1910-х гг., в значительной мере, притуплял остроту социальных и этнических противоречий. В результате vis inertiae[30] своеобразно модернизированного венгерского старого режима сохранялась вплоть до военного поражения империи в Первой мировой войне. По этим причинам эпоха, отнюдь не лишенная глубокой противоречивости, современникам, а также их потомкам стала казаться периодом стабильности и прочности.

Что касается политической борьбы в Венгрии после 1867 г., то следует отметить две специфические особенности всех партий, возникавших в этот период. Во-первых, эти партии фактически, в значительной мере, сохраняли черты дворянских сообществ, объединявших людей не столько по сходству политических взглядов и убеждений, сколько из соображений личной преданности или дружеского расположения. Такие партии не обладали ни организационной дисциплиной, ни партийными связями и проявляли некоторую готовность к коллективным действиям лишь в период выборов. Во-вторых, если все же говорить о каком-то единстве принципов в их рядах, то оно связано с отношением к самой «проблеме конституциональности», т. е. к Компромиссу, а не с вопросами идеологического или социального характера. Проправительственная партия в 1867 г., сохранявшаяся у власти вплоть до 1875 г., в основном состояла из тех депутатов, которые проголосовали в 1861 г. за проект петиции императору, подготовленный Деаком. Ее так и называли – «партия петиции» или «партия Деака» – в знак уважения к нему и к тому значительному политическому влиянию, каким он пользовался вплоть до своего ухода из активной политической жизни в 1872 г. Самыми известными деятелями этой партии, имевшей большинство в две трети голосов в палате представителей, были Андраши, Этвёш, Лоняи и министр юстиции Болдижар Хорват. Их основными оппонентами были наследники той группы депутатов, которые в /367/ 1861 г. проголосовали за парламентскую резолюцию («партия резолюции»). Лидерами оппозиции стали Калман Тиса и Калман Гичи, приверженные программе действий, которая в апреле 1868 г. была опубликована в виде так называемых «бихарских пунктов», требовавших большей независимости от Габсбургов: упразднения общих министерств и делегаций, гарантирования полной самостоятельности для вооруженных сил, торговли и финансов Венгрии. Однако сотня с небольшим депутатов (из 409 человек), принадлежавших к так называемой левоцентристской партии, предопределила ее роль лояльной оппозиции. Она выступала лишь за углубление Компромисса, воздерживаясь от любых непарламентских мер.

Помимо этих двух крупнейших партий, пользовавшихся поддержкой аристократии, дворянства и элиты средних классов, имелось также довольно многочисленное меньшинство, начисто отвергавшее условия Компромисса 1867 г. Социальную базу движения этих «крайне левых» (позднее «партии 48-го года») составили часть интеллигенции, мелкая буржуазия и крестьянство. Это движение пользовалось моральной поддержкой и симпатией Кошута, чьи воззрения на отношения с Австрией (чисто персональный союз), а также демократизацию общества (всеобщее избирательное право, реформирование верхней палаты и т. д.) и социально-этнические проблемы, в целом, «крайне левыми» разделялись. Лидерами «партии 48-го года» были такие старые эмигранты, как Даниэль Ирани, Игнац Хелфи или Йожеф Мадарас. Одно время эта партия стала резко набирать популярность и политический вес, несмотря на ее решительные административные меры против крестьянских волнений и тех демократических кругов, которые поддержали крестьянство в 1868 г., однако с конца 1870-х гг. начался ее закат.

Правительство Андраши, воспользовавшись конституционной независимостью Венгрии в области внутреннего законодательства, обновило некоторые из законов 1848 г., добавило к ним новые, которые были необходимы для создания первооснов современного гражданского общества, но и постаралось придать политическому устройству страны более консервативный облик по сравнению с революционным периодом 1848 г. Была заявлена неприкосновенность гражданских свобод, однако, понизив в новом законе о печати сумму депозита, необходимую для основания газеты или журнала, власти в то же время облегчили себе возможность преследовать прессу исками о клевете. Право проводить собрания и создавать общественные организации отныне регулировалось не законами, а простыми распоряжениями, что делало практически невозможным для граждан обра- /368/ щение в суд, если это право нарушалось. В новых правилах судопроизводства (1868) декларировалось равенство всех граждан перед законом, основанное на независимости судей. Очевидным синтезом либеральных и консервативных принципов и мотивов стали законы, регулировавшие органы самоуправления в комитатах и городах (1870). Комитатские и городские собрания были признаны единственно легальными, помимо парламента, местами, где можно было проводить публичные дискуссии по политическим вопросам. Там обсуждались проблемы национальной политики, принимались соответствующие резолюции, обращения к правительству или же протесты против мер, которые представлялись депутатам незаконными или недостаточными. Со своей стороны министр внутренних дел обладал широкими возможностями контролировать и дисциплинировать работу этих собраний. Когда они казались ему колеблющимися или тянущими время, он мог воздействовать на них через глав своей администрации – фёишпанов, полномочия которых – при сохранении комитатского аппарата – были значительно расширены. Деревни и села, как всегда, оказались в подчинении администрации комитатов, что лишало массы венгерского крестьянства преимуществ от самоуправления и участия в политической жизни. Наконец, лишь половина депутатских мест в комитатских и городских собраниях была выборной (причем в выборах не участвовали лица, «находящиеся в непосредственном подчинении», – слуги, батраки, поденщики), другая же половина резервировалась за самыми крупными местными налогоплательщиками (virilists). Это имело следствием формирование полунаследственной прослойки региональных законодателей и, значит, совершенно легальное удержание политической власти в руках наиболее состоятельных классов общества. Большинство антидемократических черт такого политического устройства делало особенно незавидным положение этнических меньшинств, так как именно они и составляли основную часть деревенской бедноты.

Самым неоспоримо либеральным и по духу, и по букве явился закон о народной школе и реформе в области образования (1868), разработанный Этвёшем. Ужасающая статистика (в 1869 г. 59 % мужского населения и 79 % женского старше 6 лет было неграмотным) требовала принятия срочных мер. Начальное образование для детей от 6 до 12 лет стало обязательным, причем дети должны были учиться на своем родном языке. Морально устаревшая система церковно-приходских школ была взята под государственный контроль, осуществление которого было возложено на штат специально набранных школьных /369/ инспекторов. В каждом населенном пункте, где число детей школьного возраста превышало 30 человек, должна была создаваться своя школа. В законе также предусматривалась возможность получения образования детьми до 15-летнего возраста. В течение двух десятилетий после принятия нового закона появилось более 3 тыс. новых школ, помимо уже существовавших 14 тыс. Число детей, посещавших школу, выросло с 50 до 81 %, а неграмотность уменьшилась до 34 % среди мужчин и до 53 % у женщин. Представители всех религий отнеслись к этому закону отрицательно, потому что либеральные правительства Венгрии вплоть до 1890-х гг. не предпринимали никаких дальнейших шагов по уравниванию в правах всех церквей и конфессий. Вследствие этого даже повторное признание гражданских и политических прав еврейского меньшинства не привело к его подлинной эмансипации, поскольку иудаизм все еще не считался одной из «официально признанных религий».

И все же, при всех этих недостатках, Венгрия к тому времени, как в 1871 г. Андраши стал министром иностранных дел империи, превратилась в правовое гражданское государство с конституционным правительством. Во главе венгерского кабинета министров оказался Лоняи, чей авторитет революционера, политического эмигранта и финансового эксперта был вскоре подорван его безудержным эгоизмом, честолюбием и склонностью к кумовству. Что касается других известных деятелей партии власти этого периода, то Этвёш в 1871 г. умер, а Деак, испытывая отвращение к царившим вокруг оппортунизму, коррупции и консерватизму, вскоре вообще оставил политику. Партия Деака начала распадаться на перессорившиеся между собой фракции еще до того, как парламент сбросил Лоняи в конце 1872 г. и у Венгрии сменилось целых три эфемерных, безликих кабинета министров под председательством Йожефа Слави, Иштвана Битто и барона Белы Венкхейма. Катастрофические последствия экономического кризиса 1873 г., когда национального банкротства удалось избежать исключительно благодаря огромному займу, взятому у банковского консорциума Ротшильда на чрезвычайно невыгодных условиях, еще более подорвали позиции партии власти.