Константинополь и Проливы. Борьба Российской империи за столицу Турции, владение Босфором и Дарданеллами в Первой мировой войне. Том II - Евгений Александрович Адамов

берега Босфора от Черного моря до Ортакейя и Кускунджука. Проект этот, получивший одобрение верховного главнокомандующего, сообщен французскому и английскому правительствам 28 февраля с. г. и признается г. Делькассе удобной базой для достижения соглашения между союзниками (телегр. г. Делькассе Палеологу от 8, 21 марта 1915 года)[524].

С своей стороны, французское посольство нотою от 27 февраля ⁄ 12 марта с. г. обратило внимание императорского правительства на сложные задачи дипломатического, административного и финансового характера, которые придется решать союзникам по занятии их войсками Константинополя, и предложило поручить временное управление этим городом трем гражданским комиссарам (Hants Commissaires Civils): русскому, французскому и английскому, которые действовали бы по соглашению (de concert) с военной властью.

Более подробно французские пожелания изложены в телеграмме г. Делькассе г. Палеологу от 8/21 марта с. г.; они сводятся к признанию начала, в силу которого подданные всех союзных стран будут пользоваться в течение всего оккупационного периода всеми правами, которые принадлежали им во времена турецкого владычества. Императорское правительство мемуаром от 11/24 марта 1915 года признало это руководящее начало и вытекающие из него права французских учреждений в Турции.

Ввиду высказанного во французском мемуаре от 8/21 марта мнения о нежелательности подчинения гражданских генеральных комиссаров военной власти, первоначально[525] нами предположенного, а также ввиду соображений относительно устройства судебной части, содержащихся во французском сообщении от 21 марта ⁄ 3 апреля № 110, императорское министерство сочло нужным обратиться к французскому и английскому правительствам 26 марта с памятной запиской, в которой излагает в общих чертах свой план управления в Константинополе. Ответы на это сообщение нами еще не получены.

В дополнение к вышеизложенному считаю долгом довести до сведения вашего сиятельства, что, считая необходимым образовать состав русского генерального комиссариата из лиц, уже раньше служивших в Турции и обладающих специальными знаниями, я назначил нижепоименованных лиц:

Д. с. с. Мандельштама — юридическим советником генерального комиссариата.

К. с. Кутепова — начальником канцелярии генерального комиссариата.

Колл. асе. Серафимова и тит. сов. Рафальского и Голенищева-Кутузова — секретарями генерального комиссариата.

Сверх того, в Вашем распоряжении будет находиться советник по финансовой части, который в то же время будет представлять императорское правительство в совете оттоманского публичного долга.

Сазонов.

310. Российский посланник в Сербии князь Г. Н. Трубецкой министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 400. 1/14 апреля 1915 г.

Срочно.

Прошу срочных указаний. Ссылаюсь на Вашу телеграмму № 1635. Лично. Если вступление союзных войск в Константинополь ожидается не ранее пяти-шести недель, то нельзя ли послать через Владивосток хотя бы один наш полк. Это имело бы громадное значение не только для самого вступления в Константинополь, но и для немедленного затем несения караульной службы при церквах и учреждениях.

Трубецкой.

311. Российский министр иностранных дел С. Д. Сазонов посланнику в Сербии князю Г. Н. Трубецкому

Телеграмма

№ 1761. 6/19 апреля 1915 г. (7 ч. 30 м. веч.)

Ссылаюсь на письмо № 403.

Если имеете какие-либо заключения по поводу намеченных предположений, благоволите сообщить таковые по телеграфу или по почте, если бы они были пространны. Не считаю удобным Ваш приезд сюда, ввиду всегда существующей возможности, что за время Вашего нахождения здесь прорыв через Дарданеллы состоится, и Вы были бы лишены возможности вступить в Царьград с первым эшелоном союзных войск. Я же особенно дорожу присутствием в эту минуту в Царьграде представителя России[526].

Сазонов.

312. Российский посланник в Сербии князь Г. Н. Трубецкой министру иностранных дел С. Д. Сазонову

Телеграмма

№ 436. 7/20 апреля 1915 г.

Получил Ваше письмо № 403.

Лично. Вчитываясь в присланные мне документы, считаю долгом прежде всего отметить одно обстоятельство, могущее послужить поводом самых серьезных осложнений. Временное управление Константинополем будет осуществляться тремя комиссарами. Равенство прав приведет, несомненно, к положению, при коем русский представитель будет постоянно в меньшинстве, и всем править будут союзники, объединенные интересами одинаковых финансовых выгод, зачастую вразрез с нашими видами. При таких условиях русский представитель будет поставлен в крайне трудное и, быть может, невозможное положение. Между тем переходное состояние, по существу, должно быть подготовительным к окончательному, которое по необходимости должно будет воспринять многие черты временного положения. Последнее, следовательно, не может не осуществляться тою же самою властью, которой предназначено окончательно утвердиться, то есть русскою властью. Союзники имеют бесспорное основание требовать полного обеспечения своих экономических и некоторых других интересов, но не более того. Признавать же в принципе равные с нами их права, а на практике решение дел двумя их голосами против русского — это значило бы подготовлять утверждение не России, а западных держав в Константинополе и работать на осуществление надежды, питаемой нашими противниками, что в Константинополе мы все перессоримся. Предварительный пересмотр этого вопроса с союзниками предпочтительнее крупным недоразумениям с самого приступа к работе. Быть может, он оправдался бы тем обстоятельством, что мысль о комиссарах возникла, когда представлялось, что Константинополь будет занят нашими союзниками без нашего содействия; теперь же, по-видимому, можно надеяться, что мы сами себе будем в значительной степени обязаны его завладением[527]. Хотя я не достаточно знаком с историей постепенного утверждения Англии в Египте, но мне представляется, что мы должны воспользоваться опытом в этом деле, ибо Англия сумела на первых же порах удовлетворить финансовые и другие интересы той же Франции и других держав и в то же время неуклонно проводить там утверждение своей власти. Ввиду этого я признавал бы крайне желательным, чтобы кому-нибудь было поручено составить соответствующую справку о Египте. Франция не менее Англии знает фактическую невозможность проведения кондоминиума. Долговременная совместная оккупация может равным образом послужить источником бесчисленных опасных трений между союзниками, не говоря о необходимости предварительно ясно разграничить права и взаимоотношения гражданской и военной властей. Казалось бы, что район оккупации вне Константинополя должен быть всецело в руках военной власти. Начальники же гарнизонов в городе должны быть в известном подчинении комиссарам. По изложенным соображениям, русский представитель должен, на мой взгляд, один представлять на месте суверенную власть, заменившую турецкую. Англичанин и француз должны при нем представлять соответствующие интересы. Исходя из этих соображений, прихожу к заключению, что на пост русского представителя предпочтительно назначить государственного деятеля с крупным административным и финансовым опытом. Не притязая на это качество, я с полным убеждением должен сказать, что для пользы дела желательно остановить выбор на другом, более подходящем лице. Вместе с тем прошу простить меня, если на первую Вашу телеграмму ответил без оговорок готовностью отдать все свои силы. Из Вашей телеграммы я осведомился, что предназначаюсь на должность комиссара, но совершенно не мог судить об условиях,