Тьма внешняя - Владимир Лещенко

– Но, по крайней мере, она действует в заданном нами направлении…

– Да. Пока да. Но, – Зоргорн усмехнулся уголками губ, – боюсь, что это будет продолжаться недолго. Понимаешь, дело в том, что пока что она действует, еще скорее по инерции. Из того, что мы ей внушили при формировании, что-то осознанно и усвоено ею довольно хорошо, что-то хуже, а многое, без чего план не осуществится, лежит в ее памяти мертвым грузом. Совершенно неизвестно, как она интерпретирует и применит эти знания, случись ей вспомнить все. Не говоря уже о том, что ей удалось извлечь при проникновении в наши информсети. Зоргорн вновь замолчал, несколько мгновений изучая карту, затем

продолжил: – И чем дольше будет длиться ее власть, тем чаще она сама будет искать ответы на встающие перед ней вопросы, все дальше уходя от того, что в нее вложили мы. Может статься, уже довольно скоро ее действия могут вызвать результаты, противоположные тем, каких мы добиваемся…И кто бы мог подумать, что девчонка из разбойничьей шайки окажется способна на такое?

– Ее способности… – повторил Зоргорн. Ты знаешь, ведь я только сейчас обратил внимание: они в чем-то сродни тем, которые характерны для обитателей миров, где действуют законы магической физики. – Я теперь думаю – не совершили ли мы изначально ошибку, дав ей при трансформации способности к самостоятельному пси – воздействию? Может, следовало ограничиться тем, чтобы сделать ее исключительно ретранслятором? «И кто бы мог подумать, что таится в дикарке из отсталого мира?» – про себя вздохнул он. – Впрочем, бессмысленно сожалеть о прошлом. Взгляни: я тут кое– что обнаружил. Обрати-ка внимание вот на этот элементар. Третья лидирующая частота имеет своеобразный градиент.

– Да, любопытно, – оживился Таргиз. И впрямь превышение стандарта на двадцать пунктов. Пожалуй, если войти с ней в резонанс и одновременно рассчитать соответствующую структуру сигнала, то связь, возможно, будет разблокирована, а если бы еще удалось подобрать совместимый фрайтрон…

Таргиз вновь углубился в работу, не отрывая глаз от мерцающего прозрачного шара.

Уже не первая попытка за несколько прошедших месяцев – незаметно для себя Зоргорн воспользовался архаичной мерой времени.

Вначале им казалось, что это небольшое недоразумение, и вскоре управляемость восстановится сама собой. Но шло время, а этого не происходило. Обычные методы результатов тоже не дали.

Эксперты не смогли ничего предложить, и даже ничего толком, не поняли. И только когда было зафиксировано проникновение, только тогда они впервые осознали, что столкнулись с чем-то совершенно новым.

Но даже тогда они, да и никто не придал должного значения этому происшествию, хотя одно оно должно было привлечь внимание всех специалистов. Исследованием этого феномена занималась только одна группа, почти не продвинувшаяся вперед.

Высшие тоже молчали, как будто не придавая всему происходившему значения. Словно бы они не читали его рапортов и не выслушивали доклады лично. Это, признаться, озадачивало его не меньше загадочного поведения фактотума.

И вот теперь это странное повеление его ученику. Высшие ничего не делают просто так – в этом он имел возможность убедиться.

* * *

…В тот год зима наступила очень рано и была на удивление холодной. Снег выпал не сразу, и мороз истребил скудные озимые. Урожай предыдущего лета наполовину погиб. Холод и голод принялись косить тех, кого пощадила война.

Люди пекли лепешки из коры, выкапывали из-под глубокого снега траву. Ели собак, крыс, ворон; разрывали смерзшуюся землю в поисках кротов и червей. Подошедшие к людским жилищам осмелевшие волчьи стаи вскоре бежали обратно в глухие дебри, чтобы самим не стать добычей. Целые селения и даже города вымирали до последнего человека. Толпы людей бросали все и брели куда глаза глядят в тщетной надежде добраться до более благодатных краев. Они тысячами замерзали на дорогах; тысячами гибли от рук разбойников, число которых все бедствия несказанно увеличили…

Там, где положение было лучше, их встречали с оружием в руках местные жители, не желавшие делится скудным куском, ибо это обрекло бы их самих на голодную смерть. Немерянное число несчастных было казнено на площадях перед дьявольскими храмами по обвинению в кражах и грабежах.

Появились случаи людоедства. Их становилось все больше и больше. Сначала сведенные голодом с ума поедали тела умерших, затем принялись за живых. Вскоре уже никто не удивлялся, находя вываренные кости ребенка или человеческие останки, искромсанные мясницким топором.

После Рождества ударили сильнейшие морозы, каких не помнили даже старики.

Холода поразили всю Европу. Балтийское и Немецкое моря замерзли, и из Дании в Швецию можно было добраться пешком, а здесь, в Норвегии, лед сковал фиорды почти двухфутовым панцирем. Столетние деревья трескались от холода, а на севере даже железо становилось хрупким.

Все переживали эту зиму тяжело, но только во Франции она обернулась столь губительным бедствием. Метель заметала обгорелые остовы замков и сирые деревни, погребая под снежным саваном вместе с мертвыми еще цеплявшихся за жизнь. Те, кто вырвался из ада на земле, которым стало Французское королевство, говорили, что зиму переживет меньше половины людей.

Но все это мало беспокоило ту, которая на следующий день после того, как был казнен последний пленный крестоносец, под одобрительные крики толпы своих сторонников вновь заявила, что по воле Бога должна завоевать весь мир. Радостно ревущая толпа тут же провозгласила ее королевой Земли.

…После победы над крестоносцами Светлая Дева двинулась не на юг, как боялись итальянцы, а в сравнительно мало разоренную Бургундию, где и провела зиму, почти не стараясь установить в остальной Франции хоть какую-то власть

Тем временем, христианский мир, отойдя от первого потрясения, уже без особого страха наблюдал за агонией Франции. Кое-кто даже откровенно злорадствовал. Император Священной Римской Империи Карл Богемский, один из немногих спасшихся из-под Авиньона государей, всерьез строил планы завоевания Франции, на первый взгляд резонно полагая, что то, чего не удалось королевским рыцарям и крестоносцам, сделают с мятежниками холод и голод. К слову сказать, именно немецких крестоносцев погибло меньше всего.

Фландрские нобили не скрывали, что гибель извечного угнетателя их вовсе не огорчает. Правда, когда в их богатый край хлынули голодные, вооруженные до зубов толпы, поддержанные местной чернью, радость их весьма поубавилась.

Италия, еще недавно трепетавшая в ожидании перехода через Альпы полчищ под синими знаменами, теперь не без самодовольства взирала на север. Благо, именно в Риме нашелся человек – ученый доминиканец фра Анджело, раскрывший секрет летающих «чудовищ», принесших победу Деве.