Холодные песни - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

коробку красного вина, чай, творожную намазку, – и встал в длинную очередь.

– А второго кассира нету? – не выдержала женщина перед Игорем.

– У меня нету, – сказала кассирша.

– Позовите второго кассира!

В магазине пахло селедкой и самопальными чебуреками, но Игорь чувствовал и другой запах, исходящий от его подмышек. Заработала вторая касса, и очередь разделилась. Он расплатился, сложил покупки в пакет и чуть ли не бегом добрался до дома.

На тротуаре у подъезда стоял, склонив голову, мальчик, которого Игорь видел через дверной глазок. Рядом лежал детский велосипед. Мальчик смотрел на заднее колесо.

– Сбиу… – выдавил он и поднял на Игоря лицо, которое казалось плоским, как и переносица. Короткий череп. Большие, косые, приподнятые вверх глаза. Широкая, со складкой шея.

– Сбиу пицу… – Рот мальчика остался приоткрытым.

Мальчик присел и вытащил из-под колеса мертвого голубя. Отнес на траву. Сломанное крыло птицы болталось, на перьях блестела кровь. Мальчик посмотрел на Игоря красными от слез глазами.

– Ты ведь случайно, – произнес Игорь. Ему было жаль ребенка, но он не знал, что еще сделать, что сказать.

Поэтому поднялся на крыльцо и открыл чипом подъездную дверь.

Ночью в зале – Игорь по-прежнему спал на диване, избегал спальни, словно в ней обитал призрак Кати, – побывали непрошеные гости.

Его разбудил какой-то шум. Лежа лицом к стене, он почувствовал, как кто-то навис над диваном и медленно склоняется к нему. Сгустившийся, пахнущий пылью мрак.

Вскинулся на постели и прижался спиной к стене, неосознанно натянув одеяло до подбородка. Возле дивана никого не было, но в арке, ведущей в коридор, у самого пола, выделялось овальное пятно. Холодный свет с улицы не дотягивался до него. Игорь пялился в темноту, и пятно обрело контуры маленького существа с руками-шпателями. Существо развело их в стороны, будто призывая к объятиям. За темной фигуркой маячило нечто еще более темное, складчатое, с жуткими бельмами глаз.

– Что тебе надо?.. – прохрипел Игорь. – Убирайся.

Гости не двигались.

По позвоночнику поднялась горячая тошнотворная волна страха. Игорь потянул одеяло выше, собираясь укрыться с головой, но оно за что-то зацепилось – или его удерживали. Тогда он зажмурился – черная изнанка век пошла мерцающими пятнами – и стал ждать. Растворился в этом ожидании, словно потерял сознание.

Когда решился открыть глаза, в арке никого не было.

Он рванул одеяло и отполз с ним к окну.

Заснул только через час.

Утром проверил ванную. Решетка оказалась на месте, кухонная тоже, и Игорь немного успокоился. Солнечный свет придал сил. Уверенность, что он видел кого-то ночью, улетучилась.

Просто очередной кошмар.

Звонил начальник, интересовался здоровьем и проектом. Делано покашливая, Игорь сообщил, что врача не вызывал, с простудой справится сам, а проект добьет на следующей неделе. Начальник тактично поторопил.

Он заставил себя сесть за компьютер, но вместо «Автокада» открыл «Ютуб». Вбил в поиск: «Как избавиться от домового». Включил один ролик, другой, третий… Увидел знакомое лицо: соседка по тамбуру, мамаша. Какие люди на «Ютубе».

В кадре – комната с застеленной кроватью, тумбочкой, письменным столом, телевизором на стене (а там, за стеной, его, Игоря, спальня?). Зеленая штора на окне задернута и напитана солнечным светом. Мамаша сидит перед камерой на краю кровати.

Игорь включил ролик.

– Говорят, что в новой квартире обязательно будет хорошая аура. Ерунда. Здесь работали строители, думали свои нечистые мысли, выпивали, гадили. Могли даже проклясть квартиру, оставить проклятие в стене, в полу, в вентиляции. А бесы, потусторонние силы, только этого и ждут. Они могут явиться куда угодно. И выдворить их будет непросто. Один из способов – спровадить к соседям. Бесы очень любят бардак, поэтому хату надо убирать, держать в чистоте, а весь мусор выставлять из квартиры. Нечисть сунется за мусором – и присмотрится к другим дверям. Второй способ… На ночь надо открыть двадцать шестой псалом, Господь просвещение мое и Спаситель мой, книгу положить на полку или подоконник. Также советуют занавесить зеркало…

Игорь закрыл вкладку. Это что за дерьмо такое, потустороннее?

Он взял смартфон и заглянул в вайберовскую общедомовую группу. Больше двухсот сообщений! Игорь попытался вникнуть в суть, но через минуту почувствовал себя изнуренным и взволнованным, точно продирался сквозь дебри бессмыслицы и безумия, – и удалился из чата.

Открыл на кухне коробку вина, нарезал колбасы. Строители выпивали, и он выпьет. Из головы не лезли слова мамаши о рабочих, которые прокляли квартиру. Наследили. Сделали что-то нехорошее.

Перед внутренним взором замаячила рослая бригадирша, которая нехотя устраняла замечания. Эта запросто могла навести порчу на квартиру дотошного владельца, который долго не подписывал акт приемки. Например… сунуть что-нибудь в вентиляцию. Куклу вуду. Фигурку из строительных отходов. Такая вот современная порча…

Несколько месяцев назад он встретил бригадиршу на вещевом рынке. Брел по рядам, увидел на фоне пестрого трикотажа знакомое угрюмое лицо, усмехнулся про себя: «До торгашки докатилась».

Игорь осушил стакан и закурил прямо на кухне, чего раньше себе не позволял. Даже лоджию постоянно проветривал и опрыскивал дезодорантами, потому что Катя жаловалась на запах табака.

Катя… Он погладил сквозь шорты затвердевший член. Скучал по ней – по ее версии из прошлого, по открытой веселой девушке, раскованной, экспериментирующей в постели и везде, где им доводилось уединиться. Куда она делась? Куда делись они оба? Он ведь тоже не всегда был занудой, собственником и затворником… Может, и в этом виноват домовой? Слепленный из мусора и проклятий, он тянул к себе другой, энергетический мусор – а потом швырял его в людей, пачкал их? И тогда, в ванной, прижав ладошки к лицу Игоря, домовой не изучал его, а говорил, что делать?..

Грохнула на сквозняке дверь в кухню. Подскочив на стуле, Игорь разлил вино.

Он чувствовал странную связь с квартирой, и чем дальше от нее удалялся, тем хуже ему становилось. Голову распирало от боли, в ушах звенело, в глазах плыло. Зашел в аптеку, купил обезболивающее и проглотил две таблетки прямо у окошка кассы.

Рынок умирал. Или давно умер и медленно разлагался под насмешливыми взглядами торговых центров. Его обступили малоэтажные постройки, собираясь выдавить и забыть – территорию вроде как продали крупному застройщику.

Большая часть рядов пустовала. Продавцы сбивались в кучки, чаевничали с соседями. Под ногами скользил грязный картон, которым застелили деревянные поддоны. Горы дешевых кроссовок. Залежи джинсов. Безголовые, безрукие манекены. Игорь остановился у потасканной палатки с куртками. Бывшая