Дом Цепей - Стивен Эриксон

Корд не сводил с Калама глаз. — Ты мне угрожаешь?

— Я долгое время работал один, — тихо сказал ассасин, — и кожа у меня теперь тонкая. Возьму твой взвод. И даже стану выполнять твои приказы, если они не будут идиотскими. Если есть возражения, можешь обсудить их с моим сержантом, когда встретитесь. Его зовут Вискиджек. Кроме самой Императрицы, я отвечаю только перед ним. Хочешь меня использовать? Отлично. К вашим услугам… на время.

— Он на какой-то тайной миссии, — пробормотал Эброн. — Думаю, для самой Императрицы. Наверное, вернулся в «Коготь» — ведь там он и начинал, верно?

Корд, казалось, задумался. Потом он пожал плечами и отвернулся. — У меня уже голова болит. Идем вниз.

Калам смотрел вслед сержанту, пока тот протискивался мимо кучки солдат в коридоре. «Что-то мне подсказывает: приятного отдыха здесь не светит».

Синн приплясывала на месте.

* * *

Размытый меч черного железа показался над горизонтом, тяжелое синее лезвие, содрогающееся и растущее. Ветер затих и казалось, что остров на острие меча не становится ближе. Резак подошел к единственной мачте лодки и принялся брать рифы на провисшем парусе. — Я собираюсь грести, — сказал он. — Сядешь к рулю?

Дернув плечом, Апсалар пошла на корму.

Шторм так и оставался за островом Авалю, над которым недвижно висела шапка густых облаков. Кроме небольшого обрыва на побережье, возвышенностей видно не было; лес из елей, кедров и красных деревьев казался непроходимым, стволы покрывал вечный полумрак.

Резак еще поглазел на остров, потом принялся оценивать скорость надвигающегося шторма. Сел на банку у мачты, взял весла. — Можем успеть, — сказал он, опуская лопасти весел в мутную воду и налегая на рукояти.

— Остров его разобьет, — бросила Апсалар.

Он прищурился. В первый раз за несколько дней слова, не содержащие колкостей в его адрес. — Ну, я, может, и пересек треклятый океан, но до сих пор ничего не понимаю в морском деле. Почему это остров без единой горы должен разбить шторм?

— Обычный остров и не должен.

— Ага. Ясно. — Он замолчал. Ее знания идут от воспоминаний Котиллиона, что добавляет еще один слой к несчастьям Апсалар. Бог приходил к ним еще раз — и присутствие его каким-то призраком нависло над обоими. Резак рассказал о визите и словах Котиллиона. Ее беспокойство — и даже едва скрываемая ярость — похоже, порождены тем, что бог рекрутировал Резака.

Новое имя не понравилось ей с самого начала, а превращение его в приспешника Покровителя ассасинов нанесло еще более глубокую рану. Теперь-то он понял, каким был наивным: верил, будто подобное развитие событий их сблизит!

Апсалар выбранный путь не приносит счастья — осознав это, дарудж испытал потрясение. Она не извлекала ни удовольствия, ни даже удовлетворения от собственной холодной и брутальной эффективности в роли убийцы. Когда-то Резак воображал, что мастерство — само себе награда, что искусство порождает свое оправдание, создает алчность, алчность же ведет к наслаждению. Человек втягивается в профессию — там, в Даруджистане, он воровал не из нужды. Он не голодал на городских улицах, не встречался с жестокими лишениями. Он воровал единственно из удовольствия и стал хорошим вором. Будущее в роли мастера воровского дела казалось достойной целью. Ему даже казалось, что это уважаемое дело.

Но теперь… Апсалар пытается показать ему, что компетенция ничего не оправдывает. Что необходимость находит свой путь и в сердце пути вовсе не лежат великие достоинства.

Он понял, что вступил в скрытую войну, оружие которой — молчание и внешняя невозмутимость.

Резак налег на весла. Море начинало волноваться. — Да, надеюсь, ты права, — сказал он. — Мы должны найти укрытие… хотя, судя по словам Веревки, обитатели Плавучего Авалю хлопот не доставят.

— Тисте Анди, — отозвалась Апсалар. — Потомки самого Аномандера Рейка. Он поселил их там для охраны Трона.

— Ты не помнишь, Танцор — или Котиллион — говорил с ними?

Темные глаза чуть блеснули, но она тут же отвела взгляд. — Короткая была беседа. Тисте Анди слишком долго пробыли в изоляции. Владыка оставил их там и больше не возвращался.

— Никогда?

— У нас… трудности. Берег впереди негостеприимен — погляди сам.

Он втянул весла и повернулся назад.

Берег был обрывом серого песчаника, волны выгрызли в нем уступы и бухточки. — Ну, мы легко залезем наверх. Хотя я тебя понимаю. Негде втащить лодку, а на привязи ее расколотят волны. Предложения?

Шторм — или остров? — выдохнул, наполняя парус. Их несло на каменистое побережье.

Раскаты грома небесного стали ближе; Резак уже видел, что вершины деревьев изгибаются под сильным, буйным ветром. Тучи над островом вытянулись, походя на длинные извитые щупальца.

— Предложений нет, — наконец соизволила ответить Аспалар. — Есть новая беда — течение.

Он и сам уже увидел. Остров действительно дрейфовал, не привязанный ко дну морскому. Вокруг песчаниковых скал вились водовороты. Вода заходила под основание и вытекала оттуда, вся линия прибоя словно кипела. — Сбереги нас Беру, — пробормотал Резак, — будет нелегко.

Он влез на нос. Апсалар повернула руль, чтобы лодка шла вдоль берега. — Поищем полку низко над водой, — крикнула она. — Может, удастся лодку вытащить.

Резак промолчал. Для такой задачи нужны четверо сильных мужчин или еще больше… но, по крайней мере, они выскочат на берег в одном месте. Течение подхватило лодку, швыряя из стороны в сторону. Он мельком взглянул назад: Апсалара пыталась удержать руль.

Серый камень-песчаник, иссеченный бесчисленными слоями и полками, являл историю вечных изменений уровня моря. Резак понятия не имел, как остров может плавать. Если в этом повинна магия, то сила ее велика, но, похоже, далеко не совершенна.

— Там! — закричал он вдруг, указывая вперед, где виднелась широкая полоса берега, едва на ладонь выше уровня воды.

— Готовься, — приказала Апсалар, приподнимаясь над скамьей.

Резак схватился за выступ носа, держа в руке моток веревки, и приготовился прыгнуть на полку. Однако, когда их поднесло ближе, он увидел, что камень очень тонок, изрезан трещинами.

Берег стремительно приближался. Резак прыгнул.

Приземлился на четвереньки и сел, согнув колени.

Раздался громкий треск, и камень начал проваливаться под мокасинами. Ледяная вода омыла лодыжки. Потерявший равновесие дарудж с криком опрокинулся. Сзади него лодка вознеслась на волне и вместе с массой воды обрушилась на тонущий уступ. Резака затягивало в глубину, покрытое ракушками днище нависло над головой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});