Две вдовы Маленького Принца (СИ) - Калько Анастасия

"Я тоже родила 4 года назад, - -с обидой подумала тогда Наташа, - и тоже первенца, тоже позднего, тоже волновалась, все ли в порядке. Но у меня мир не сошелся клином на моем растущем пузечке!" Но тут же устыдилась своих мыслей. "А кто сказал, что я - пример для подражания?"

- Наталья, - окликнул ее Вячеслав, и Наташа вздрогнула, поднимая отяжелевшую голову. Надо же, сморило прямо за столом. Как все же на нее действует шум дождя...

-- Уже поздно, - тихо сказал Вячеслав, - вы устали, может, приляжете? Я вас разбужу, когда расчистят проезд.

Наташа отнекивалась недолго. Узкая общежитская кровать с панцирной сеткой неожиданно показалась ей мягкой и удобной. Навицкая прилегла прямо на синее пикейное покрывало. Вячеслав набросил ей на ноги плед.

- А вы? - сквозь сон спросила Наташа.

-- Запишу песню... Этот дождь вдохновил меня. Вот так, нет худа без добра... Спокойной ночи, Наталья! Верно говорят: каждая погода - благодать.

***

Проснувшись, Наташа не сразу поняла, где находится. Комната, плохо различимая ранним пасмурным утром, была ей незнакома. Сводчатый низкий потолок. Маленькое полукруглое окно с видом на крыши. Две книжные полки. Тумбочка, на которой стоит небольшой холодильник, дедушка нынешних красавцев "Аристонов" и "ЭлДжи". Смущенно притулившийся в уголке малютка-гардероб с двумя створками. Сушилка для белья у окна. Гитара в углу. Увидев стол с одним креслом и стулом и сидящую в кресле фигуру, Наташа сразу вспомнила бурю, от которой пришлось спасаться в общежитии театра Лаврецкого, "два часа дождя", упавшее дерево и комнату Вячеслава. И это именно он спит в кресле, уронив голову на стол и подложив под нее сложенные руки. Ноги заброшены на придвинутый стул.

Сама Наташа лежала на узкой панцирной кровати, одетая в спортивный костюм хозяина комнаты и его же шерстяные носки. Она смутно помнила, как вечером рухнула на кровать, не снимая покрывала и не укрываясь, а сейчас на нее был наброшен красно-черный клетчатый плед, а под головой появилась подушка.

Вячеслав что-то пробормотал и тяжело вздохнул во сне. Его лицо сейчас выглядело еще моложе, совсем мальчишеским и трогательно беззащитным. "Сколько же ему лет?" - подумала Наташа. Потом ей стало неловко: свалилась парню на голову, да еще и кровать заняла.

Наташа тихонько встала и набросила на Вячеслава плед. А потом, чувствуя, что голова все еще сонная (значит, еще очень рано, около четырех часов утра) снова прилегла на кровать, укрывшись пикейным покрывалом в бело-синий ромбик. Под ним тоже было тепло, и Наташа снова заснула.

Проснулась она от визга циркулярных пил и чьих-то бодрых голосов с улицы. Открыв глаза, она увидела, что в комнате уже светло. Аккуратно сложенный плед лежит в кресле. Чашки, из которых они накануне пили чай, убраны.

Наташа села, приглаживая взлохмаченные волосы, и тут в комнату вошел Вячеслав с полотенцем и бритвенными принадлежностями в руках, такой свежий и улыбчивый, как будто выспался в удобной постели, а не коротал ночь за столом.

- Доброе утро, Наташа, - сказал он. - Я вас не разбудил?

-- Спала, как Буратино, -- заверила Наташа, запоздало вспомнив, что все-таки уснула, даже не почистив зубы, не приняв душ и маски "Овернайт" при ней не было. И как она сейчас выглядит перед ослепительно молодым и энергичным Вячеславом?..

Но Томилин как ни в чем не бывало предложил ей кофе, достал из тумбочки банку "Форте" и кипятильник и сообщил, что умывальня - на этаже, а МЧС уже расчищает тротуар. Через час-полтора можно будет выехать из общежития.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Выйдя из комнаты с полотенцем, охапкой своей высохшей одежды тюбиком зубной пасты и новой запечатанной зубной щеткой, Наташа снова столкнулась с Соней Завьяловой. Девушка даже не ответила на Наташино "Доброе утро", смерив ее внимательным, сканирующим взглядом.

Душевая оказалась свободна, и Наташа быстро юркнула в кабинку. А то еще кто-нибудь ее увидит, и уже к обеду новость о том, что автор "Развязки" провела ночь в мансарде, пойдет гулять по всему театральному Питеру, обрастая подробностями, как снежный ком.

Наташа с наслаждением растерлась полотенцем и натянула джинсы и блузку. По крайней мере, если теперь ее увидят, она будет уже в своей одежде, а не в мужском спортивном костюме... У дверцы уже кто-то нетерпеливо сопел и покашливал, и Наташа на всякий случай уткнулась носом в полотенце, делая вид, что промакивает лицо. Но молодой артист из кордебалета все равно вытаращился на нее во все глаза. И Наташа безнадежно опустила полотенце. Все равно узнал...

-- Вам душ нужен? - вежливо спросила она. - Проходите.

Пока она чистила зубы, в умывалку под разными предлогами заглянул весь этаж. "Я всего лишь пережидала бурю и ждала, пока с проезда уберут дерево! - обозлилась Навицкая. - А если кто-то начнет домысливать всякую отсебятину, это проблемы его больной головы, а не мои! Я ничего крамольного не совершила, и краснеть мне не с чего. А эти любопытные Варвары обоего пола все понимают явно в меру своей испорченности!"

У комнаты Вячеслава она приостановилась, услышав голос Сони и свое имя.

- Слава, будь с ней осторожен! Мне Стас Вяземский о ней говорил, что Наталья давно замужем, и у них крепкая семья...

- Я знаю, и рад за них, - ответил Томилин.

- У них растет сын, и разводиться с мужем она не собирается...

- Это хорошо. Но я не понимаю, чего должен опасаться.

- Я не хочу, чтобы ты стал чьей-то кратковременной игрушкой! - напрямую сказала Соня. - Есть женщины, любящие порезвиться на стороне просто для новизны ощущений; есть такие, которые даже не скрывают это от мужей и обсуждают с ними свои развлечения, а мужья охотно делятся с ними своими пикантными подробностями. Но для тебя это было бы унизительно...

- Наталья не из таких, - так же спокойно ответил Вячеслав. - И у нее в мыслях не было ничего подобного. Как и у меня.

- Скажи это любой другой мужчина, я бы сомневалась, - после паузы сказала Соня. - Но тебе верю.

Наташа бесшумно выскользнула назад на лестницу, когда дверь комнаты Томилина начала открываться. Закурив, она чертыхнулась про себя: и Завьялова все поняла по-своему, вот только им с Томилиным в самом деле нечего стыдиться и не в чем оправдываться. Если люди так превратно толкуют дружбу, участие и взаимовыручку, их можно только пожалеть: больное общество, где все хорошее представляется чуть ли не преступлением.

Соня вышла на лестницу с кастрюлькой и пакетом "Макфы", неодобрительно покосившись на сигарету, и молча спустилась на этаж.

Вслед за ней на площадку вышел Вячеслав.

- Кофе уже готов, - сообщил он.

- Спасибо. И извините, что так получилось.