Убийственно прекрасная - Джеки Коллинз

Мария!

Генри не сразу поверил, что она могла удрать. Это было просто невозможно, и все же… Бросившись к окну, он заглянул внутрь. Так и есть! На кровати никого не было. И в комнате тоже никого не было. Значит, Мария все-таки сбежала…

Сбежала от него!

Холодная ярость охватила Генри. Она заполнила все его тело, заволокла мозг, и он в бешенстве несколько раз ударил кулаком по стене.

Где она? Как сумела оторвать доски?

Бросившись к сараю, Генри убедился, что тяжелая входная дверь по-прежнему надежно заперта. Изнутри не доносилось ни звука, и все же, прежде чем отомкнуть замок, Генри сбегал в дом за оружием. Только после этого он с осторожностью открыл дверь и заглянул внутрь.

Увы, вместо мертвого тела, которое он ожидал увидеть, Генри обнаружил у противоположной стены зияющую дыру. Это был подкоп, через который проклятый братец выбрался из сарая.

— Черт!.. — воскликнул Генри, не помня себя от бешенства. Он никак не мог понять, как такое могло случиться — ведь он так хорошо все продумал и рассчитал! Потом ему привяло в голову, что нужно, пока не поздно, броситься в погоню. Даже если эти двое сбежали несколько часов назад, вряд ли они успели за это время добраться до города. А раз так — надо спешить.

Сжимая в руке пистолет, Генри опрометью бросился к дому, схватил ключи от машины, потом выбежал наружу и прыгнул за руль. Взревел мотор, и «Вольво» помчался по извилистой дороге к шоссе.

Никто не сможет отнять у него Марию, думал Генри, скрежеща зубами.

Никто.

Никогда.

* * *

Старик на переднем сиденье захрапел громче, и Туз обернулся на рыжего мальчишку.

— Ты не против, если я включу радио? — спросил он.

— Нет, конечно, — ответил парнишка. — Дед постоянно слушает станции, которые передают кантри, но они мне не нравятся. Я люблю рок-н-ролл.

— А кто из рокеров тебе больше всего нравится? — спросила Макс.

— Я же уже говорил! — воскликнул парнишка. — «Ролинги», конечно. Они лучше всех!

— Ты еще слишком мал, чтобы знать что-нибудь про «Ролингов», — поддразнила его Макс и, обернувшись через плечо, бросила быстрый взгляд в заднее стекло.

— А ты-то?! — возмутился парень. — Ты разве не молодая? Вот скажи, сколько тебе лет, скажи!..

— Мне… — Макс уже собиралась солгать, но передумала. Какой смысл? — решила она. — Мне шестнадцать. А тебе?

— Мне через месяц будет четырнадцать.

— Вы оба еще слишком молоды, чтобы знать, кто такие «Ролинги», — заметил, не оборачиваясь, Туз.

— Только не я, — возразила Макс. — Мне, может быть, и шестнадцать, но в музыке я разбираюсь, и мне нравится не только рэп, но и соул, и даже альтернативный рок!

— И все равно «Ролинги» — это прошлый век, — ухмыльнулся Туз, чье настроение заметно повысилось после того, как он слегка утолил голод. — От них балдел, наверное, еще дедушка этого пацана.

— Может быть, — не стала спорить Макс, — однако они еще выступают. Я была на их последнем концерте в Лос-Анджелесе, и мне очень понравилось. «Ролинги» зажигали по полной, не все современные группы так могут!

— У меня есть запись Джаггера, где он поет «Сатисфэкшн», — похвастался рыжий.

— Ух ты! — восхитилась Макс. — А ты, оказывается, продвинутее, чем кажешься!

— Ты это чего? — с подозрением спросил парнишка и поскреб в затылке. — Ты смеешься надо мной, да?

— Вовсе нет! — рассмеялась Макс. — Напротив, я пытаюсь тебе понравиться.

— Эй, мелюзга, хватит болтать! — одернул их с переднего сиденья Туз. — А то нашлепаю.

— Ты сказал — мелюзга?! — немедленно среагировала Макс.

— А кто же? Тебе ведь шестнадцать, я не ослышался?

— Заткнись и включи наконец радио, — огрызнулась Макс, поняв, что Туз поймал ее на лжи. Ведь, когда они познакомились, она сказала, что ей восемнадцать.

Туз снова усмехнулся и, наклонившись к приборной доске, включил древний приемничек, который и в самом деле был настроен на волну кантри. Салон тотчас заполнил звонкий речитатив какой-то певицы, которая, неестественно подвывая, жаловалась на мужа-фермера, оставившего ее одну с шестью детьми и без всяких средств к существованию.

— Ну и тоска! — фыркнула Макс презрительно. — Поищи-ка что-нибудь получше, а?

Но Туз не ответил. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, он заметил какой-то автомобиль, на большой скорости мчавшийся следом за ними. Дорога в этом месте была достаточно узкой, и Туз машинально прижался к обочине.

Секунду спустя он понял, что это не просто автомобиль. Это был тот самый «Вольво», который он видел у затерянной в лесу хижины, и если зрение его не подводило, то за рулем его сидел Большой Псих собственной персоной.

— Черт! — вырвалось у него.

— Что случилось? — спросила Макс, невольно подаваясь вперед.

— Лучше тебе этого не знать, — сквозь зубы отозвался Туз, вдавливая в пол педаль газа.

56

Всю обратную дорогу Винес и Билли яростно спорили. Винес злилась на Билли за то, что он затеял драку с Алексом — драку, которая закончилась, только когда Стивен и Бобби растащили сражающихся. Билли, впрочем, успел заработать здоровенный синяк под глазом, а у Алекса оказалась рассечена губа. Кроме того, Винес не сомневалась, что о драке, соответствующим образом ее приукрасив, завтра же напишут все бульварные листки, и Билли — а может быть, и она сама — снова окажется в центре громкого скандала. Увы, Билли никак не хотел этого понять, и они едва не поссорились.

Когда наемный лимузин остановился у ее особняка, Билли, сославшись на завтрашние съемки, заявил, что не сможет остаться на ночь.

— Я тебе позвоню, — сказал он на прощанье и довольно небрежно чмокнул ее в щеку.

— Хорошо, — выдавила Винес и, круто повернувшись, бросилась в дом. От ярости и разочарования она была вне себя. Билли вел себя как мальчишка, а не как взрослый мужчина, и Винес почти готова была признать, что он еще не созрел для настоящей «звездной» жизни. Его эгоизм, глупость и упрямство просто-таки заслуживали того, чтобы их высмеяли в «желтой» прессе и ночных ток-шоу. Сейчас Винес даже хотелось, чтобы Билли получил хороший урок, но она боялась, что скандал бумерангом ударит и по ней. Снова начнутся глупые шутки насчет «детского» возраста ее бойфренда, а она успела порядком от них устать.

Остаток ночи Винес провела в своей спальне одна. Успокоиться и уснуть ей так и не удалось, поэтому, когда рано утром Коул заехал за ней, чтобы отвезти на тренировку, Винес готова была взорваться.

Тренер сразу заметил ее состояние.

— Похоже, ты сегодня сердита, — заметил он. — Как всегда, прекрасна, но сердита… Пожалуй, сегодня мы заменим плавание тренажерным залом — тебе нужно поработать с весами, чтобы дать выход агрессии.