О СССР – без ностальгии. 30–80-е годы - Юрий Николаевич Безелянский

праздник. Если сложить всё написанное и отпечатанное, что хранится в моём архиве, то получится высоченная стопа, нечто вроде монумента – не то трудолюбию, не то пустословию… Но мне интересно всё: и миф о Брижит Бардо, и жизнь Ивана Грозного, техника живописи Андре Дерена и забытые стихи Владимира Бенедиктова, философские откровения Шопенгауэра и первичные выборы в США… И разве не интересны слова о Чингисхане, которые я откопал в одной из книг:

«Высшая радость человека заключается в том, чтобы победить своих врагов, гнать их перед собою, отняв у них то, чем они владели, видеть лица, которые им были дороги, в слезах, ездить на их конях, сжимать в своих объятиях их дочерей и жён».

14 мая

В понедельник, 10-го, прекрасно смотрелся «Вишнёвый сад»… Прекрасная игра актёров (не удался образ Лопахина Каюрову, пресен Симеонов-Пищик, не чувствуется трагедии в носиковском Епиходове), а зато остальные на высоте. Филигранно играет Гаева Смоктуновский, тончайшая нюансировка мышц лица, рук, выражения глаз. И эти прекрасно текущие речи о шкафе. Истинно русский интеллигент: бесконечно добрый в порывах и абсолютно бездеятельный. Фразёр и великовозрастный ребёнок… Хороша Нифонтова в роли Раневской… Монументальный старый Фирс (Сергеев), эдакий памятник преданного холопа, весь растворившийся в своей любви к господам. Напротив, очень живые и непосредственные Аня (Елена Коренева) и Шарлотта (Вилькина).

…Хорошо в пьесе представлены два слоя: господа витийствуют о высоких материях, а слуги рыскают в поисках «простых и грубых» удовольствий. Виталий Соломин и Наталья Гундарева играют совершенно блистательную пару. Яша – это хам и лакей одновременно. Потоптавшийся в парижской прихожей, он смотрит на всё отечественное свысока. Счастье для общества, что он задержался на нижней ступеньке, а если бы шагнул вверх… тогда «Желаю!.. и ты мне не перечь!.. что хочу, то и ворочу!». Ну, а пребывая в лакеях, всё по мелочи: то грудь потрогает у горничной, то бокал шампанского с барского стола слизнёт втихомолку…

Дуняша – это действительно «огурчик»: сочная, аппетитная, хрустящая от смака. Что ей скучные ухаживания Епиходова? Вот Яша – это да! Париж, котелок, манеры – вот хозяин, которому можно рабски служить. И Гундарева около Яши буквально обмирает и трепещет. Фактурная актриса, с рубенсовскими формами…

Вишнёвый сад – это не только деревья в цвету, но и всё доброе, чистое, хорошее, что есть в нас, что безжалостно топчется и вырубается при соприкосновении с суровой реальностью. Каждый шаг успеха, то есть расталкивания локтями конкурентов, – это гибель нежного деревца души. Чем выше успех, тем больше просека…

17 мая

На работе поставил рекорд: за полтора месяца, с 1 апреля по 15 мая, в эфир прошло 45 материалов – 24 авторских и 31 внештатных авторов за 32 рабочих дня! Свои: 14 спортивных обозрений, 5 коротких комментариев, одна программа «Слушайте нас, любознательные!» и 5 «Культурных панорам», – это примерно 74 страницы. Разумеется, печатал сам плюс кого-то из внештатников переделывал и перепечатывал…

15-го, в субботу, ездили в Востряково, на могилу отца… Немного прошлись по старой части кладбища, где в основном еврейские захоронения. Моисей Срулович Таракан, Бася Красовская, Фрединька Волковинский… Старые, молодые… Шестиконечные звёзды… Мраморный четырёхгранник-стрела Елене Осиповне Утёсовой… Во весь рост стоит и улыбается по-живому бравый генерал Иван Богушевич, почётный гражданин Братиславы… Но самое главное, к чему невозможно привыкнуть, это сочетание могил, скорби, безвозвратно канувших жизней с ярким солнцем и весенним раздольем трав… 70 лет об этом же думал Иван Бунин, когда писал горькое стихотворение: «Растёт, растёт могильная трава, / Зелёная, весёлая, живая…» И концовка: «Земля, земля! Весенний сладкий зов! / Ужель есть счастье даже и в утрате?» (1906).

Удивительно волшебная сила поэзия!.. Как контрастирует с ней жалкая проза наших буден…

В воскресенье, чтобы «отбить» печальное, пошли с Ще в концертный зал «Россия» на концерт ансамбля «Орэра» (Буба Кикабидзе, Рено Надирашвили и другие)… Увы, исчезли из репертуара грузинские песни, больше стало английских и американских, словом, небо затягивается облаком западной масскультуры…

19 мая

Вся работа на радио – это своеобразный взрывпакет. Главный шеф – Бабкеарх всея Руси – кипит идеями, всякими новациями (обожает иностранные слова)… какой-то гаевский глубокоуважаемый радиошкаф. Слова фонтанируют, а дело стоит. Проблемы накапливаются, а он их не решает. Вся энергия уходит в словесный пар… Он – мечтатель и фантазёр, великий утопист: «На работу – как на праздник!.. Надо создавать программы-шедевры!.. По буфетам не ходить, кофе не пить, каждую минуту стремиться пополнять свои знания!» и т. д. и т. п. Иногда жалко Бабкена: он старается зажечь всех творческим огнём, а вместо огня – тление, все боятся работать по-новому, избегают «новаций» и по существу саботируют все его начинания… И народ прав по-своему: работать в наших условиях, в маленьких клетушках, под беспрестанный грохот машинок не так-то просто сочинять тексты, тут не до праздника, а лишь бы как-то более или менее связно изложить куцые пропагандистские мысли на бумаге…

И потом, что угнетает – это «режим сильной власти». Босс всех подавляет и никого не признаёт… Кто-то борется быть приближённым к тирану, но только не я. Для меня главное – тишина и культура в её древнеиндийском определении, как «упорное стремление к свету». Я – по-прежнему ловец знаний: книги, газеты, журналы… «Писатель-призрак», которого никто не знает…

21 июня

В молодые годы я открывал рот и глотал информационные пилюли. Теперь пришла пора разобраться, что и почему. Собрать ворох фактов и заняться небольшой аналитической ворожбой – это как раз то, что необходимо человеку в моём возрасте. Маленькая пешка хочет уяснить себе своё положение на гигантской шахматной доске жизни и пытается вникнуть в комбинационный расчёт тех, кто двигает фигуры и ведёт большую игру…

30 июля

Босс: «Как дела, дружище? Чем занимаетесь?» Клепаю материалы об Олимпиаде в Монреале и стараюсь не быть Яковом Дамским, у которого в олимпийском дневнике – на советской «Шипке» всё спокойно, золото вылавливают в бассейне, женщины дружат с винтовками, спортсмены оккупируют пьедестал, прорывают фронт в неприступном районе (речь идёт о плавании) и прочие красоты стиля. Мне такой стиль чужд.

Пишу об Олимпиаде, а придя с работы, смотрю Олимпиаду по телику. И как подкошенный валюсь спать, вспоминая слова Дени Дидро: «Этот мир не создан для меня, и я не создан для него». И разве это жизнь? Имея почти идеальные условия (хозяйство ведёт Вера Павловна, трёхкомнатная квартира, отсутствие детей, не считая Ребёнка, живущего отдельным хутором), некогда заняться настоящим делом: сосредоточиться, подумать, написать, наконец, какую-то стоящую вещь: пьесу, роман… и нет сил. Гонка, спешка, миллион идиотских мелочей, пустопорожних