Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Карина еще пару секунд разглядывала его все с тем же выражением, а потом — медленно улыбнулась в ответ.

— Мужчины. — Глубокомысленным тоном изрекла она.

Потянулась и села в постели, как была.

— Я, между прочим, не настаиваю. — Костя сделал вид, что сие замечание его задело. — Может, мне и самому там еды мало. И если ты не хочешь…

— Хочу. — Карина встала и прошла мимо него в гардероб. — Я не ужинала.

Он прищурился и проследил за ее обнаженной спиной, радуясь тому, что брюки достаточно свободные.

— А вечером ты другое говорила.

— Соврала. — Донеслось до него. — Не могла же я тебя объедать, бедного, оголодавшего. Вы, мужчины, куда хуже голод переносите. Нервничаете, злитесь.

Карина появилась на пороге в халате. Едва ли не точной копией того, что был у нее в Киеве, только этот оказался какого-то зеленого оттенка, в темноте было сложно разобрать точно. Она посмотрела на него с каким-то сомнением, держа в руках концы пояса. После чего, с усмешкой, завязала тот крепким узлом на талии.

Костя усмехнулся.

— Не переживай, одного мне достаточно, на этот пояс — не претендую. — Он подмигнул.

А сам пытался разобраться, что значило ее поведение. Сейчас Карина впервые за все время своего пребывания в этом доме надела нечто, откровенно сексуальное. Ткань скользила и шуршала, обволакивая ее тело, заставляя его сомневаться, что желание наесться в данный момент для него первоочередное.

Что это? Очередное испытание для него? Ее попытка отстраниться, отступление со стороны Карины? Или, наоборот, хороший признак?

Эх, кто б объяснил? Валентину, снова, звонить некогда. Ну и, ладно, и сами не лыком шиты. Разберется.

— Идем? — Она легко прошла мимо него и остановилась в дверях комнаты.

— Идем. — Таким же тоном согласился Костя, отправившись следом.

В эту минуту в поведении Карины не было ни капли неуверенности или сомнения, которых в избытке хватало пару часов назад. Она вела себя так же, как до этого вечера, заставляя его мозг лихорадочно просчитывать варианты и возможные причины.

Так, в тишине, обойдя охранника, сейчас дежурившего в холле, судя по свету, они добрались до кухни. Решив не включать освещение, он в потемках добрался до холодильника. Куда и залез, по полному праву считая себя хозяином дома, и без всякого стеснения принялся инспектировать полки. Попутно жуя первое, что попадалось под руку. Уж очень он был голоден. Это оказался кусок какого-то мясного рулета.

Карина за его спиной фыркнула и, одарив выразительным взглядом, оттолкнула Костю от разграбливаемого холодильника.

— Фил нас убьет, если узнает, что мы поленились взять тарелки и таскали ужин… или завтрак с полок. — Иронично заметила она.

— Во-первых, это еще надо посмотреть, кто-кого, — он запхал в рот последний кусочек законной, но такой маленькой «добычи». — И, во-вторых, уволю к чертовой матери, если попробует хоть слово сказать! Я ужасно голодный! — Испытывая блаженство от ощущения еды во рту, невнятно проворчал Костя.

А она, таки права, он сразу ощутил себя добрее. Но ухваченного куска, определенно, было мало, чтобы наесться, а путь к источнику пропитания оказался отрезан.

— Не настолько, чтобы не потерпеть еще две минуты. Уж поверь, я в этом разбираюсь. — Карина хмыкнула.

И его назад не пустила. Достав какие-то пластиковые контейнеры, она закрыла холодильник. Из ближайшего шкафчика были извлечены тарелки и, буквально за две минуты, Карина умудрилась сервировать очень даже приличный ужин. Или завтрак, как она верно отметила.

— Не сложно, правда? — К его удивлению, Карина довольно изящно уселась на разделочный стол, стоящий в центре кухни.

Он решил не спорить и взял свою порцию, оперся спиной на этот самый стол так, чтобы касаться ее бедра. В конце концов, держать дистанцию теперь — было бы просто глупо. Какое-то время они молча ели. Оба, в самом деле, оказались очень голодны.

Карина, похоже, наелась первой. Отставив тарелку в сторону, она отвернулась, словно бы смотрела в окно. Что ей там было видно, он не спрашивал. Да и, вообще, пока не был уверен, что готов поддерживать беседу, все еще не наевшись.

Еще минут пять прошло в полной тишине. А потом он ощутил, как ее рука коснулась его плеч, прошлась по ним, поглаживая кожу, легонько царапая затылок ногтями. И, вслед за первым касанием пальцев, его плеч коснулись ее губы.

Стараясь не поперхнуться, Костя аккуратно отставил тарелку. Прикосновение Карины, как и все ее поведение сейчас, были очень даже уверенными. Она точно знала, что делает, и зачем. А вот он ее цель пока понять не мог. И не прочь был бы выяснить побыстрее, пока еще мог соображать. Потому как, удовлетворив голод, и ощутив ее ласку, Костя мог поклясться, что спать уже, как-то, совсем расхотелось.

Развернувшись, он перехватил ее руку в области запястья и легко коснулся губами ладони.

— Что ты делаешь? — Спокойно, насколько мог в этом состоянии, уточнил он, глядя ей в глаза.

Карина усмехнулась и, не забирая руку, немного подвинулась. Обхватила его ногами за талию.

— Похоже, я теряю квалификацию, если тебе приходится спрашивать. — Иронично заметила она, и наклонилась.

Теперь ее губы скользили и ласкали его шею и грудь.

Костя судорожно втянул в себя воздух и негромко выругался, поняв, что отпустил ее руку и сам уже загреб полные пригоршни волос Карины, словно старался прижать эти полные, чувственные губы еще плотнее к своему телу. Черт! Видит Бог, она вроде и не делала ничего особенного. Любая другая, навряд ли, вызвала бы хоть мимолетный отклик его тела подобными безыскусными ласками. А Карина уже взорвала ему всякий контроль и мозг. Он понятия не имел, как она касалась и какие именно точки находила на его коже и теле, но Соболев прекрасно ощущал, что она явно скромничает. Карина не потеряла ни капли своей квалификации.

— Не думаю, что нам стоит продолжать. — Просипел он, стараясь удержать воздух в легких.

Что было непросто. Как и думать, стоя между ее обнаженных бедер. Полы халата распахнулись, представив его жадным глазам ее живот, с маленькой, темнеющей впадинкой пупка, и стройные ноги. Да и верхняя часть халата держалась на честном слове. Да, ладно, кажется, просто зацепившись за острые, набухшие соски Карины. И все это здесь, в миллиметрах от него, от его рук, языка, кожи…

Сомнительно, чтобы какой-то мужчина мог спокойно отреагировать на такую картину.

— Ты меня хочешь. — Не спросила, а утвердительно заметила она, не отрывая губ от его ключицы, покусывая и лаская ту. — Или тебе нужна только неуверенная, сомневающаяся в себе девушка? Такую меня ты держать и целовать не хочешь? Я, ведь, не только Даша. Давно уже не она, Костя. Или мне для тебя ее играть?