Котировка страсти или любовь в формате рыночных отношений - Горовая Ольга

Интересно, кстати, что сама Карина все это время делала? Продолжала злиться на него, подогревая настроение, в котором приехала? Или все-таки уснула?

Он мог получить ответ в эту самую секунду, надо было только открыть дверь, у которой Соболев как раз замер. Но Косте нравилось представлять ее в той, или иной ситуации, и он помедлил еще минуту, не замечая, что широко улыбается.

Наконец, он тихо толкнул дверь и осмотрел свой кабинет.

Ха, судя по всему, Карина решила на полную катушку использовать оба варианта. Сейчас она спала. Сидя на диване. Видимо, и сама не заметила, как уснула, злясь на него. А то, что злилась — точно, об этом говорили нахмуренные брови и губы, поджатые, даже во сне. И все равно — уснула ведь. Навряд ли, чтоб в кабинете Картова она хоть раз расслаблялась настолько, чтобы заснуть. А ему — верила. Пусть и сама признаваться не хотела.

Мысль об этом согрела что-то внутри, стирая горький привкус злости и ненависти к Дмитрию. За последний месяц с небольшим эта ненависть стала частью его души. И Константин слишком хорошо знал, что там она и останется, пока он за все не отплатит этим мразям.

Но сейчас не хотелось вспоминать о тех.

Тихо прикрыв двери, он подошел к дивану. Хоть бы раскрыла тот, а то так и спит — сидя. Одна рука под спиной, другая упирается в подушки. И ей вот так удобно? Сомнительно. Надо бы ее будить и ехать домой. Но Костя все стоял и смотрел, ничего не делая.

Карина надела спортивный костюм. Наверняка ему назло. Просили — получите, называется. Сморозил бы он о ночной сорочке, с нее сталось бы и в той приехать, он помнил их поход в ресторан. Но Соболеву, и правда, без разницы было, что она наденет, просто хотел, чтоб Карина приехала.

Зевнув, он устало потер затылок ладонью. Надо ехать домой. Все. Чего тут сидеть?

Но вместо того, чтобы разбудить Карину и претворить решение в жизнь, сел на диван около нее. Карина даже не вздрогнула. Продолжала спать, совсем тихо дыша и хмуря брови. Он очень надеялся, что сейчас она просто продолжает злиться на него, а не видит очередные кошмары.

Костю вновь одолела зевота.

«Нет. Точно пора. Надо ехать. Хоть и водитель будет машину вести, но зачем еще и ребят мурыжить? Всем отдыхать пора. Нечего попусту время тратить», решил Константин. Еще раз глянул на Карину и…

Улегся на диване рядом, удобно устроив голову у нее на коленях. Зря, зря он сел. Тело тут же воспользовалось минутной слабостью и решило урвать максимум отдыха. Не было у него сил уже, чтоб встать. И идти никуда не хотелось. Даже сдвинуться было лень.

Подозревая, что еще получит сполна за свою наглость, когда она проснется, Костя со спокойной совестью провалился в сон.

Она проснулась от того, что почти не ощущала левую ногу. Точнее, нет, не так. Ощущала она как раз ее очень хорошо — нога болела, а все мышцы кололо. Казалось, вот-вот начнется судорога. Еще не придя в себя со сна, дезориентированная и растерянная, Карина приподняла тяжелую голову и посмотрела на свои ноги, не особо понимая, отчего ей так тяжело-то?

Замерла, несколько секунд рассматривая довольное лицо спокойно спящего Соболева. И уронила голову обратно, на подушку дивана. Прикрыла глаза на миг и глубоко вдохнула. Но продолжающаяся боль в ноге подтверждала, что она уже не спит.

С новым вздохом она открыла глаза и выпрямилась. Костя немного нахмурился, но не проснулся.

Это заставило Карину усмехнуться. Почему? Кто знает, но наглость Кости ее развеселила.

Было видно, что Соболев устал. И темные тени под глазами, и резкие складки у углов рта ясно показывали степень его усталости. Она поискала глазами часы, чтобы выяснить время, но не обнаружила те в пределах своей видимости. Снова перевела глаза на Костю. Он все еще спал. И использовал ее, как подушку.

Сама не зная, зачем это делает, Карина протянула руку и медленно, словно управляя не своим телом, погрузила пальцы в русые волосы.

«Ну, чем не „Самсон и Далила“? Длина волос, конечно, покороче, чем на картине, которую Карина достаточно долго рассматривала когда-то в Амстердаме. Да и она сама, покрасивее филистимлинской блудницы на том полотне. И Соболев, вроде, посимпатичнее рисованного прототипа. А так — один в один».

Ей стало смешно. Очень. При одной мысли, чтобы сравнить Костю с тем увальнем, изображенным на картине, да и себя с полнотелой «красоткой» времен Рембрандта. Да и сила Соболева вовсе не в волосах. Стержень своей воли и выдержки этот мужчина не утратит и, будучи налысо обритым.

Смех душил и давил ее, стремясь на свободу. И Карина, в конце концов, не выдержала, рассмеялась в голос, продолжая перебирать волосы Кости.

— Что я пропустил смешного? — Не открыв глаз, сонно поинтересовался объект ее юмора.

Это заставило ее рассмеяться еще громче.

— Эй, я тут сплю, между прочим. — Возмутился этот нахал.

И одарил ее сонным, недовольным взглядом из-под бровей.

— Соболев, ты в своем уме? — С трудом подавив смех, поинтересовалась Карина. — Ты с какой стати на меня вылегся?

— Спать хотел. — Спокойно ответил он, продолжая делать вид, что спит.

Только вот его губы слишком уж близко подобрались к ее животу, и Карина ощущала, что и сам Костя ухмыляется.

— А знаешь ли ты, что последний мужчина, который рискнул на мне уснуть, кончил довольно плохо? — Совсем без смеха уточнила она, пропуская между пальцами его волосы.

Он довольно заурчал и потерся головой о ее ладонь. Тигр на выгуле, ей-Богу. На простого кота этот, разлегшийся на ней «хищник» не тянул никак.

Что-то, не совсем та реакция, на которую Карина рассчитывала.

— Мне уже начинать бояться, или можно еще поспать? — Лениво уточнил Соболев и великодушно открыл свои глаза.

Взгляд был внимательным и серьезным, в противовес легкомысленной ухмылке, все еще растягивающей его губы.

— Бойся. — Разрешила Карина.

Высвободив вторую руку, она демонстративно поболтала перед его глазами кончиком синего пояса.

— Шелк, знаешь ли, очень неплохой материал для удавки. — Вскользь заметила Карина, позволяя материалу «улечься» на шею Кости.

Он перестал ухмыляться и повернулся так, чтобы смотреть ей прямо в глаза, закинув руку за голову.

— Нашла, значит. — Спокойно констатировал он.

— Нашла. — Задумчиво протянула Карина. И посмотрела ему в глаза. — Ты — кто? Фетишист? Маньяк? На кой черт тебе это? — Как можно спокойней выговорила она, ощутив внутри уже знакомое смятение.

Костя смотрел на нее снизу вверх какое-то мгновение. Вздохнул, протянул пальцы, поиграл волосами Карины, которые падали ему на щеки и лоб. Снова забросил руку себе за голову. И не предпринял ни одной попытки, чтобы подняться с ее колен. А Карина очень старательно отводила глаза, чтобы, не дай Бог, не встретиться с его взглядом. Видеть то, что она там могла рассмотреть, было почти физически больно. И он это понял.