Девочка из прошлого - Аля Драгам

завязал.

Если всё – таки мой!? Что делать?! Смогу любить? Не знаю. Если бы ребенок был от Саши, ни капли сомнений не испытывал бы. Одно целое со мной. А там… чтобы полюбить ребенка важно любить женщину, носящую его? Как, бл*дь, должно быть-то?!

Сползаю вниз, прижимаясь к стволу спиной. Хочу тихих семейных вечеров. Хочу засыпать, прижимаясь к своей девочке. Радоваться ее улыбке. Что будет, если окажется положительным? Как сказать про это Саше?

Ни на один вопрос нет ответа. Впереди маячит бездна. Отчаяние.

— Давид? Родной, что с тобой? Почему, почему ты здесь?

Реальность обрушивается вместе с испуганным голосом принцессы. Надо несколько секунд, чтобы понять, где я. Тело ломит. Неужели так и вырубился на траве? Похоже, так и есть.

— Прости, малышка, все хорошо. Чак ночью попросился выйти. Ждал и не заметил, как уснул.

Дебильная отмазка, но лучшего сейчас от меня не дождаться.

— Может, слопал вчера что-то со стола. — Саша задумчиво хмурит бровки. — Пойдем скорее домой. Одежда влажная от росы, замёрз. Вон зубы стучат.

Меня трясет. Только совсем не от холода. А от того, что маячит впереди. Пустота. Всё, что я понял за ночь - девочка не простит и не примет. Промелькнула шальная мысль забрать ее и увезти в другой город. Да только все равно ведь узнает рано или поздно.

— Сестреныш, ты чего так рано?

От крыльца шагает Влад. Саша обнимает меня за талию и заглядывает в глаза. Улыбается так открыто. А мне завыть хочется сейчас.

— Привет. Представляешь, Давид с собакой ночью гулял и уснул. Только я вот Чака не вижу нигде. Он не убежал?

Саша оглядывается. К счастью, пес выскочил уже из двери и носится вдоль забора.

— Вон скачет. — Влад показывает рукой направление. — Дуй-ка в дом. Приготовь нам кофе покрепче и омлет. А мы пока покурим постоим.

— Ой, я сейчас. — Быстро чмокает в губы и бежит к дому.

«Осторожно», - выкрикиваем хором, когда поскальзывается на ступеньке, но ловит равновесие.

— Что решил?

Выкладываю всё, к чему пришел ночью. Не густо, но пока никаких вариантов и нет. От Саши не откажусь добровольно. Нет.

— Через десять дней у систера день рождения. Когда примерный срок для теста?

— Две-три недели. С учетом временных рамок, видимо, три и больше. До результатов Саша ничего не будет знать. Как приедем, встречусь со Стефановской. Может, я сейчас зря накручиваю, а она там готовится к свадьбе с очередной жертвой.

— Может. Но готовиться лучше к худшему, сам знаешь.

— Знаю.

Тревожное чувство надвигающегося пиздеца не отпускает. Старательно загоняю его внутрь и захожу в кухню.

Улыбка расплывается сама собой. У плиты, вооружившись лопаткой, выплясывает моя красавица. Судя по движениям, что-то латиноамериканское. Крутится, умудряясь готовить яйца и блины. За ребрами разрастается ком из нежности, любви, тоски. Я не отдам ее. Никому не отдам.

— Скорее иди в горячий душ и за стол.

Малышка замечает, что я её разглядываю.

— Иду.

— Иди.

Смеется. Впитываю в себя ее эмоции, черты лица. Такие знакомые, такие родные.

Топаю наверх, в нашу спальню. Кровать уже аккуратно заправлена, но тонкий аромат духов малышки витает в воздухе. Тяну носом как пес. Долго стою под обжигающей водой. Всё ещё трясет. Только вот с переохлаждением дрожь не имеет ничего общего. Сцепив зубы заставляю себя не думать, прогоняю ледяной страх.

Всё будет хорошо. Всё будет. Мы вместе.

Повторяю про себя как мантру. Ни хрена эта методика не работает. Если есть булки и перед зеркалом твердить, что ты стройный кипарис, силой убеждения им не станешь. Счастливым, увы, тоже.

Выхожу, растирая тело полотенцем.

— Ой. Ты так долго, я переживала.

Моя девочка подходит и обнимает, льнет ко мне. Глазки доверчиво смотрят в мои. А мне выть хочется от собственного бессилия и тупости. И ведь логично же рассуждал: всё может быть куда проще. Но интуиция вопит во все горло, размахивая красной табличкой.

Прижимаюсь к темной макушке, целуя волосы. Здесь мой дом. В этих руках. В нашем уютном коконе из прижатых друг к другу тел.

— Что-то случилось?

— А? С чего ты так решила?

— Нууууу, ты напряжен. И еще… — У Саши краснеют щечки. — Ты голый ко мне прижимаешься уже минут десять и никуда даже не тащишь.

Действительно. Сдаю позиции.

— Просто хочу с тобой постоять рядом. Люблю тебя. Малышка, так люблю и так боюсь потерять.

— Но я же не собираюсь теряться. И тоже тебя люблю.

Девочка трется носом о мою шею, начитает гладить плечи.

Мысленно молю сейчас этого не делать. Я просто не смогу сейчас. Мне надо в голове уложить, убедить пока самого себя… Потому что сейчас я ощущаю себя предателем по отношению к своей принцессе.

— Саш, — отстраняю свою девочку, — надо, наверное, идти? Мелкие встали?

— Все уже встали, кроме Артура. Он сказал, что хочет поспать. Одевайся, я тебя подожду. Можно?

— Конечно. Я сейчас.

Чмокаю любимый нос и натягиваю домашнюю одежду. Малышка все это время наблюдает, склонив голову чуть набок. Щурится, но ничего больше не спрашивает.

Выходные пролетают, и парни разъезжаются, оставив с нами Машку с Дашкой. Саша возится с ними целыми днями. Бегают, рисуют, читают перед сном. Как-то и меня привлекли к чтению по ролям. Беру себя в руки и улыбаюсь, смеюсь с девчонками. После завтрака каждый день ходим в магазин за мороженым. Завтра нам уезжать: уже и в офисе аврал, и подготовка к Сашиному дню рождения практически окончена. Надо всё проверить, посмотреть.

Если днем можно отвлечься, то ночами тьма затягивает. За неделю ни разу не притронулся к своей девочке. Не могу её запачкать. Такую искреннюю, такую светлую. Ощущаю себя последним мудаком, но пересилить не могу. Стер, наверное, все зубы, ложась в одну кровать. Она смотрит удивленно, но ничего не говорит и не просит. Зная ее, эту тему поднимать не будет, засмущается. Наверняка уже надумала что-то, но я молчу. Молчу и лежу рядом, изучая до рассвета её лицо.

Подсознательно готовлюсь к самому плохому. Озвучить этого даже в мыслях самому себе не могу.

Первым делом, как приедем, помчусь к