Девочка из прошлого - Аля Драгам

приносил.

Стоим, обнявшись, еще некоторое время. Мне кажется, Дейв молча общается с бабушкой. Он пристально смотрит на ее изображение.

— Пойдем?

— Да… Да.

— Не плачь. Мы придем еще, когда захочешь.

Оборачиваюсь, и мне мерещится, что бабушка улыбается, а в ушах звенит «Будь счастливой».

На обратной дороге смотрю в окно, думая, как легко сейчас в душе. Как будто несла тяжелый груз, а сейчас его забрали. Давид не пристает с расспросами, а молча едет. Даже Чак сопит и не тявкает на кур, которых встречаем по дороге.

— Сашуль?

— Давид, спасибо тебе.

Прижимаюсь к своему мужчине, когда идем к дому. Он, не заходя, огибает угол и ведет в сад. Надо же, яблони старые до сих пор есть! С той стороны их не видно из—за дома. Кто—то заботливо срезал старые ветки и укоротил верхушки. Прохожу дальше, в углу росла моя любимая. С ароматными плодами. Она всегда зацветала к моему дню рождения. И сейчас стоит вся в белых бутонах. Готовая раскрыться. Рассказываю про нее Давиду, получая в ответ нежную улыбку.

Остаток дня раскладываем вещи, готовим вместе обед. На ужин затеваю пиццу, которую лопаем, смотря старые комедии. Может быть, плохое уже останется позади? Мы вместе, любим друг друга.

Начинаю засыпать на плече мужчины и он, выключив фильм, берет на руки и несет в спальню. Обнимаю его, утыкаясь в грудь и вдыхая родной запах. Чувствую прохладную ткань кровати, куда укладывают заботливые руки.

— Не уходи, — шепчу.

— Не уйду.

Легкий поцелуй перерастает в глубокий и горячий. Давид нежен и ласков. Воздух становится тягучим, наполненным любовью, желанием и тонким ароматом цветущих деревьев под окном. Разгоряченных тел касается ветерок, прилетевший в окно. Тишину нарушают наши стоны и громкое дыхание. Сейчас все совсем иначе. Наши нервы оголены до предела, чувства обострены, как никогда. Медленно и очень откровенно Дейв подводит нас к грани. Голос срывается.

— Моя любимая девочка.

— Любимый. Родной мой…

Взрываемся вместе. Сил не остается ни на что. Только обняться и провалиться в сон. Сон, в котором мы идем за руку по белому лугу. Светит солнце. Давид с улыбкой смотрит на… на малышей, которые бегут впереди. Малышей? Не понимаю, мальчики или девочки. Но твердо знаю, что люблю их больше всех на свете. Внутри растет счастье. Разливается по венам, вытекает через звонкий смех, через слезы радости… через пение птиц… Птиц?

Просыпаюсь от громкого звука телефона Давида. За окном ночь. Ресницы мокрые, значит, во сне я все—таки плакала. Дейв хмурится, смотрит на экран и отходит к окну, отвечая на звонок. Сердце ухает вниз.

— Да. Да, слушаю.

Глава 73.

Давид.

Перед глазами до сих пор стоит потерянное бледное Сашино лицо, когда мы вышли к могиле бабушки. Её сбивающийся шепот, слезы. Хотелось подойти, обнять и прижать к себе, но что—то сдерживало. Не могу объяснить; физически ощущал, словно кто—то держит. Ей надо было выговориться и выплакаться. А мне в очередной раз посмотреть со стороны на свою девочку и поразиться ее стойкости и желанию жить. Даже захлебываясь от слез она сильна в своей слабости.

Только когда становится прохладно меня «отпускает», подхожу к Саше. Обнимаю острые плечики. Смотрим вместе на фотографию старушки. Добрые глаза и улыбка. Она наверняка была очень хорошим человеком. Поэтому одинокой. На тех, кто открыт всему миру и готов каждому прийти на помощь, ездят все кому не лень. И потом очень легко вычеркивают из своей жизни. Им с Сашей повезло повстречать друг друга.

Домой едем молча. Девочка шмыгает носом и успокаивается, пес дрыхнет без задних ног, набегавшись, а я думаю. Обо всем и ни о чем. Надо распланировать наше пребывание здесь. Куда съездить, что посмотреть. Понятно, что смотреть—то особо нечего. Саше только по местам детства прогуляться. Надеюсь, больше примечательных колес, как у магазина, не будет. Иначе точно привяжу к кровати. Девочка—приключение.

Идем в сад. Саша сюда еще не заходила после приезда. Улыбается. Деревья мы с Егором вырезали сами. Несколько дней убили, чтобы расчистить сад. Не хотелось звать рабочих, хотелось самим попробовать. Вот есть, чем гордиться. Принцесса довольна. Показывает любимое дерево, снова вспоминает, что с ним связано. Такой сегодня день получается с отсылкой к прошлому. С поправкой: к счастливым моментам. Может, это поможет для перезагрузки? Когда сюда вез, на такое не рассчитывал, но реакция девочки мне нравится. Даже ее слезы у памятника. Пережила и приняла переломные моменты, проводила их и можно идти дальше.

Если б сообразил раньше, давно бы сюда привез. Чего такая идея в голову не приходила?

Саша принимается за готовку, а я дурачусь и всячески ей мешаю. Малышка сердится, хмурит брови, но подрагивающие в улыбке губы выдают. Смеюсь и щекочу свою вредину. За это получаю ложкой по рукам и штрафуюсь нарезкой салата.

Обедаем также с шутками и смехом. Заставляю Сашу съесть все, что положил ей. А то с одной ложки салата толку вообще не будет. Надо еще придумать, как контролировать этот вопрос по приезду домой. Была идея предложить ей выйти работать со мной. Но это сейчас учеба была удаленно, а потом? Хоть охранника приставляй. Этот вариант даже не кажется диким на данный момент.

Чаку дачная жизнь определенно нравится больше. Дома он в территории не ограничен, но там Олегыч начал дрессировать. А этот вредитель с характером ого—го. Упрямый. Ему лишь бы носиться с мячом. Умотал меня, пока Саша готовила ужин. Пицца у нее волшебная! Да и остальное готовит девочка классно. Жаль, не узнать, в кого у нее такой талант.

Предлагаю перебраться в зал, разжигаю камин, и мы устраиваемся смотреть фильмы. Пес сопит, растянувшись на диване. По—прежнему игнорирует свою подстилку, но гонять бесполезно. Он четко выучил, кто его главный защитник. Малышка начинает клевать носом к концу второй комедии. Подхватываю на руки и несу в спальню. Невесомая. Кладу на кровать.

— Не уходи, — шепчет.

— Не уйду.

Разве смогу я уйти и оставить одну? Никакие силы земные не заставят теперь. Невесомо целую самые прекрасные губки. Саша тянет за шею к себе, отвечает. Целую глубже, моментально воспламеняясь. Что она творит со мной — не поддаётся никаким законам природы. После сегодняшнего марафона по идее должен лечь и лежать, а я снова рвусь в бой. Сладкая, манящая, любимая,