Песнь серебра, пламя, подобное ночи - Амели Вэнь Чжао

сжал.

– Тайгэ мне все рассказал, – сообщил ученик Целителя. Сбоку у него висел конопляный мешочек, из которого доносилось звяканье различных бутылок и ампул. Набор первой помощи. – Дилая уже проснулась и норовит схватиться за меч, хотя в ближайшие недели у нее вылезет шишка размером со вторую голову. Как бы из-за этого она не возомнила себя еще умнее.

Лань выдавила улыбку.

– Это хорошо. Дилая лучше всего сражается, когда злится, так что когда она в одиночку перебьет всю элантийскую армию, я смогу со спокойной душой сказать, что это моя заслуга. – В этот момент Лань опомнилась. – Старший мастер просил отыскать тебя. Думаю, он хочет попытаться спасти Цзэня.

Шаньцзюнь приоткрыл рот. Он осмотрелся, обвел взглядом бегающих туда-сюда учеников, и выражение его лица смягчилось так, как обычно происходило только рядом с любимыми.

Лань встала на цыпочки, чтобы лучше видеть, но не заметила никаких признаков неуклюжего высокого парня с копной кудрей на голове.

Заметив, что она наблюдает за ним, Шаньцзюнь покраснел.

– Пойдем же, – сказал он, потянув Лань за руку, но та заколебалась.

Девушка знала, какая боль хранилась в невысказанном прощании.

– Ах, – слегка вздохнул Шаньцзюнь. – Мы все равно скоро увидимся.

Девятьсот девяносто девять ступеней никогда не занимали так много времени. Энергии Края Небес изменились. Густая темнота – вкус инь – повисла в воздухе. По мере того как они торопливо спускались, их тени удлинялись, изгибались и меняли форму. В облаках, собравшихся над их головами, сверкнула молния, за которой последовал раскат грома.

Они были почти на месте, когда Шаньцзюнь внезапно схватил Лань за руку, вынуждая ее остановиться. Ученик Целителя приоткрыл губы и посмотрел на Лань. Мгновение на его лице ясно читался страх.

– Думаю… Кажется, что-то случилось. – Шаньцзюнь сглотнул и на мгновение прикрыл глаза. – Хотя я не очень хорош в том, чтобы направлять ци, я особенно чувствителен к ее потокам. От ян к инь, от теплого к холодному… от жизни к смерти. Только что кое-что произошло, Лань, и я… И мне страшно узнать, что именно.

Тогда Лань тоже почувствовала: мерцание в мире ян, истощение жизненных сил, как если бы только что погасла звезда. Одинокая, маленькая звезда… но звезда, которую она знала.

«Старший мастер», – подумала Лань.

Когда они достигли последней ступени и увидели взволнованное подрагивание Пограничной печати, Шаньцзюнь резко остановил ее. Медленно, очень медленно он приложил палец к губам, а после указал им же в нужном направлении.

Лань посмотрела на вырисовывающийся в ночи силуэт Самой Гостеприимной Сосны.

Слишком поздно ее взгляд упал на фигуру, распростертую под ней. Белое как снег одеяние Старшего мастера… Ход ее мыслей прервало движение за сосной. Возле тела поднялась на ноги фигура. Она держалась так неподвижно, что Лань было подумала, что черный халат являлся частью тени.

В этот момент из-за облаков выскользнула луна, разделив все на черное и белое, на силуэты и призраков. Возле тела Старшего мастера стоял Цзэнь, покрытый кровью и окутанный тьмой так, будто и сам был вырезан из куска ночи. Нечто за его спиной встало на дыбы, расширяясь до тех пор, пока не оказалось выше самой большой вершины. Оно, казалось, поглотило луну и погасило звезды. Лань крепко держала руку Шаньцзюня, пока с открытым ртом наблюдала, как существо – монстр – испустило вздох, от которого содрогнулись горы.

После этого огромная тень будто бы окутала Цзэня, и они оба исчезли.

Шаньцзюнь стал бледным как полотно.

– Это был?..

Лань медленно кивнула.

– Он самый, – сказала она низким голосом, – Черная Черепаха.

Каким-то образом она все еще стояла на ногах. Даже потянула Шаньцзюня вниз по последним ступеням. За Пограничную печать с ее призрачным хором предупреждений. Здесь, снаружи, инь оказался еще сильнее, а тени темнее.

Девушка опустилась на колени рядом с Дэцзы. Кровь блестела на его одежде, сочилась по животу, после покрывая землю и травы. Лицо Старшего мастера было бледным, а когда она взяла его руки в свои, те оказались холодными. Она подумала о том, каким грозным он выглядел в те времена на Краю Небес, когда она бросала на него мимолетные взгляды: хрупкая, но мощная фигура, выделяющаяся на фоне сверкающего скалистого горизонта.

– Наставник, – прошептала она, но в следующее мгновение ее голос повысился от неконтролируемого приступа паники. – Шаньцзюнь! Шаньцзюнь… помоги ему!

– Я здесь. – Когда ученик Целителя опустился на колени рядом со Старшим мастером, в его руках уже был флакон с прозрачной зеленой жидкостью. Поднеся его к носу Дэцзы, он вылил только одну каплю.

Последовало шипение, взрыв ян. Несколько мгновений ничего не происходило.

Затем Старший мастер сделал неглубокий вздох. Его глаза распахнулись, и взгляд их остановился на Лань.

– Держитесь, Старший мастер, – сказал Шаньцзюнь. – Я вас спасу. Только держитесь, хорошо?

Лань поразилась тому, каким успокаивающим был голос ее друга, какими твердыми были его руки, когда он достал тряпку и прижал ее к груди Дэцзы.

– Надави и придерживай ее, – проинструктировал Шаньцзюнь девушку.

– Лань, – прохрипел Дэцзы и крепче сжал ее пальцы. – Как хорошо, что это ты. Слушай внимательно. У нас не осталось времени.

– Пожалуйста, наставник, – взмолилась она. – Вы должны беречь силы…

– Сун Лянь.

Ее истинное имя, так нежно произнесенное его устами. Лань замерла. От шока у нее похолодела кровь.

Ее настоящее имя. Он знал ее настоящее имя.

Она никогда его не называла.

– Ты так похожа на Сун Мэй, – продолжил Дэцзы. Если имя Лань он произносил с любовью, то настоящее имя ее матери звучало как молитва на его устах. – Она помогла мне взглянуть на вещи по-другому. Показала, что добро и зло часто являются двумя сторонами одной медали. Все зависит от того, как мы на них смотрим.

– Наставник, – взмолилась девушка. – Поберегите силы…

– Послушай меня. – Глаза Дэцзы горели огнем. – Запомни это, Ляньэр. Восстание кланов не было ни ошибкой, ни правильным решением. Создание Срединного царства стало одновременно самым величайшим и самым ужасным событием, случившимся на этом клочке земли. Ночной убийца имел право сражаться за свой клан, но было ли правильно с его стороны убивать из-за этого тысячи невинных? – Дэцзы охватил приступ сильного кашля, темная кровь залила перед его рубашки. – Инь и ян. Добро и зло. Великое и ужасное. Две стороны одной медали, Ляньэр, и где-то в центре всего этого лежит власть. Решение состоит в том, чтобы найти между ними баланс. Понимаешь?

Лань дрожала от тяжести его слов, обширных древних историй, настолько сложных, что она едва могла их понять, не говоря уже о том, чтобы принять.

– Найти баланс, – эхом повторила она сквозь стучавшие