Тайны пустоты (СИ) - Елисеева Валентина

– Таша!!! – услышала она вопль и сочла его галлюцинацией измученного сердца. Однако вслед за голосом возник силуэт Стейза, весьма ощутимо схватившего её за руки.

– Чёрт, не хотела создать в тебе настолько сильное чувство вины. Ведь тебя привело ко мне именно оно? – поморщилась Таша, спохватившись, что не одна любовь образует эмоциональную связку.

– Возможно, не могу судить. Мне было невыносимо думать, что ты ушла страдать в одиночестве, а сейчас мне хочется перевернуть все галактики, чтобы с твоего личика ушло отражение внутренней муки. – Он встряхнул её за руки, обхватил за плечи и взмолился: – Таша, прошу тебя, отпусти чувства на волю, дай им выплеснуться – эмоциональное перенапряжение опасно не только для наурианцев. Я не знаю, что произошло, но мы во всём разберёмся позже, когда ты перестанешь быть натянутой струной! Страшно, что струна оборвётся... Выдохни, выкрикни – и эмоции немного отпустят. Таша!!!

Он тормошил её и уговаривал, а она словно застыла, не в силах вымолвить хоть слово, сделать хоть единый жест. В голосе Стейза росла и росла напряжённость – его откровенно пугали её заторможенность и безучастность. При особенно громком его крике Таша подняла на него измученный взгляд, и лицо Стейза исказилось от боли. Он застонал и содрогнулся. Между ними пронеслась невидимая буря чувств, вынуждая упасть на колени и вцепиться в друг друга, как в единственную опору в ненадёжном мире несуществующего пространства.

– Что с тобой?! – перепугалась Таша, в свою очередь начиная тормошить любимого мужчину. – Ты чувствуешь боль?!

– Да, твою боль. Я очень сильно захотел забрать твою боль себе. Кажется, получилось.

– Душевную боль невозможно забрать!

– Зато её можно разделить. Психологи уверяют, что боль разделённая становится меньше. Таша, если ты объяснишь, чем именно я причинил тебе такое горе, я смогу всё исправить. Не убегай, ты же клялась, что всегда дашь мне возможность решить все проблемы наших отношений.

– Ты же хочешь прекратить наши отношения? Жениться на другой?

– Про это я вообще ничего не понял, но уровень твоей боли зашкалил на этих словах и я сейчас рискую потерять сознание от переизбытка чувств, которыми ты меня заливаешь. Таша, о чём ты толкуешь?

– О твоём разговоре с матерью. Ты сказал, что одной невесты тебе предостаточно – кто она???

– В смысле? О ком, кроме тебя, я мог бы говорить в таком ключе? – растерялся Стейз. – Мать считает, я веду себя слишком нерешительно и необоснованно сомневаюсь в том, что твой ответ на моё предложение будет положительным.

– К-какое предложение?

– Ты пойдёшь за меня замуж? Первая поправка никогда не разрушит наш брак – если эмоции вдруг ко мне вернутся, то будут связаны только с тобой, в этом у меня сомнений нет.

Таша смотрела в его глаза, и в её памяти переворачивался смысл всех слов подслушанного диалога. Как в оптической иллюзии: вначале видишь, как скользят вниз чёрные полосы по белому фону, а потом – бах! – и видишь белые полосы, взлетающие вверх на чёрном фоне.

– Твоя боль уходит, – облегчённо выдохнул Стейз. – Так что произошло?

– Лучше не спрашивай, уж больно объяснения дурацкие, – смутилась Таша, тесно прижимаясь к своему мужчине и всё ещё не в силах поверить, что сама придумала себе трагедию на ровном месте.

– Кажется, я это уже слышал раньше. – Стейз приподнял её подбородок и заглянул в глаза. Железная логика не изменила стратегу и в личной жизни, он сопоставил причины и следствия и сделал верные заключения. – Недопонимания случатся с нами ещё не раз, мы действительно сильно разные, но обещай больше не делать самостоятельных выводов о моих намерениях – тебе это очень плохо удаётся.

– Хорошо, – согласилась Таша, давая себе клятвенный зарок никогда больше не полагаться на игру своей богатой фантазии.

– Так ты пойдёшь за меня замуж?

– Да, – заверила Таша и ахнула: – Ты снова улыбаешься!!!

– Правда? Не уверен, что приветствую возвращение эмоций – сильные чувства причиняют дикую боль.

– Когда слепой прозревает, его глазам тоже вначале больно от света. Но ты знаешь, счастье видеть стоит того, чтобы потерпеть и привыкнуть. Целовать ментальную проекцию – совсем глупо?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Наверное, но ощущать твои чувства становится всё приятнее и приятнее. И вспоминается, что это ощущение мне знакомо – на Земле каждый мой день начинался с него и заканчивался им. – Стейз стоял, сняв очки и зажмурившись, крепко прижимая к себе Ташу. Его лицо утратило невозмутимость и становилось то задумчивым, то нежным.

– Ты вспоминаешь? – тихо-тихо прошептала Таша, боясь разрушить идиллическое согласие, воцарившееся между ними. Стейз кивнул. – И что скажешь?

– Что мне безумно, невероятно повезло встретить в своей жизни тебя. Ты моя звезда в бесприютной космической мгле.

И к ней пришла от него волна нежности и восхищения, окрашенная в трепетные тона восторженности и ласковой заботы, навеявшая воспоминания о ночах на Земле, когда их жаркая страсть сплеталась воедино с таким же всепоглощающим чувством... любви.

– Ты высветлил всё подпространство вокруг нас, – счастливо рассмеялась Таша.

– Оно реагирует на мои эмоции? – не поверил Стейз, открыл глаза и ахнул, потрясённо осматриваясь. – Таша, звезда моя, поверни головку вправо! А теперь влево... Нет-нет, ещё немного левее: видишь, где идут трансгрессии между квази-энергетическими уровнями?

Её поволокли в одну сторону, потом в другую. Она ощущала переливающееся между ними чувство всеобъемлющего доверия и крепкой неразрывной эмоциональной связи, точь-в-точь такое же, как на Земле во время схватки с бандитами, и понимала, что он вновь видит её глазами. Стейз крутился в пустоте, как ребёнок в песочнице: неугомонный и абсолютно счастливый.

– Наверное, так же вёл себя Ньютон, увидев падение яблока, – философски заметила Таша. Хочешь быть женой учёного – соответствуй статусу: смотри, куда сказано, иди, куда просят, разводи мглу руками, чтобы «яблоки» падали отчётливей. Но когда тебя нежно обнимают и прижимают к груди, долго рассматривая переливы тёмно-серой мглы, – это приятно, что и говорить. – Я долго ломала голову над концептуальными вопросами: «Что делать?» и «Как возродить нашу эмоциональную связь?», а следовало положиться на мудрость Брилса. Он же чётко сказал: «Живи, как живёшь», разве что не добавил: «И тогда обязательно сотворишь глупость, спасительную для галактик». Если б я родилась гражданкой Альянса, то с первых слов разобралась бы в смысле твоего диалога с матерью, но, как говорится, нет худа без добра. Стейз, извини, что сбиваю творческий экстаз, но твою ментальную проекцию питают мощные приборы, а моя привязана только к бренному телу.

Глава 38. Свадебные хлопоты

Очнулась она в кабинете Стейза, накрепко зафиксированная в медицинской капсуле. Изумлённо уставившись на металлические кандалы на руках, Таша насмешливо приподняла брови:

– Предотвращал побег невесты из-под венца?

– Что-то вроде, – проворчал Стейз, выбираясь из своего кресла и вызволяя её из плена скоб и иголок. – В случае твоего побега мне было бы страшно лень перелистывать сотню досье других потенциальных невест.

– Рада, что избавила тебя от такого скучного занятия! – расхохоталась Таша и с горячим любопытством спросила: – Так что теперь будет?

– Жаркая брачная ночь подтверждения помолвки, – известил Стейз, утаскивая её на руках в безлюдный по причине ночного времени коридор. – Возражения не принимаются.

– Да я о пустоте спрашиваю! Ты много важного увидел? Тебе вообще как-то поможет это «двойное зрение»?

– Поможет, – подтвердил Стейз. – Мне будто бы показали ответы к задачам в конце учебника. Конечно, практическую значимость в физике имеет вовсе не сам ответ, а теория, приводящая к верному результату. Но когда знаешь, какой результат безусловно верен – гораздо легче создать путь к нему. Скажем так: слепому, не способному увидеть звёздное небо, крайне сложно заниматься астрономией, особенно в одиночку, когда слепы все вокруг.