Античный космос и современная наука - Алексей Лосев

VI 2, 20. Резюме этой главы можно формулировать так. 1) Индивидуально–эйдетическое появляется как смысловой результат потенции родового, общего ума. 2) Родовой ум есть неисчерпаемая потенция бесконечных осмыслений, и в нем, как в потенции, заложены все и всяческие отдельные умы. 3) Индивидуальные же умы и эйдосы появляются как энергия родового ума, в которой все они даны одновременно и сразу. 4) С другой стороны, каждый индивидуальный эйдос, будучи энергийно самим собою, есть смысловая потенция родового ума. Родовой же ум, как самостоятельная смысловая энергия, находится вне индивидуального эйдоса. 5) Другими словами: род как родовая энергия есть родовая осмысленность; род как родовая потенция есть осмысленность индивидуального эйдоса, точно так же и индивидуальный эйдос энергийно есть эйдетическое осмысление, потенциально же — родовое осмысление. 6) Это значит, что род, оставаясь энергийно ненарушимым в себе, потенциально присутствует во всех своих эйдосах и эйдос, оставаясь энергийно нерушимым в себе, потенциально присутствует в роде и через него, стало быть, потенциально во всех прочих эйдосах.

VI 2, 22. Эта глава содержит следующие мысли. 1) Как родовой ум — потенция индивидуальных эйдосов, а в себе — энергия надындивидуального рода, так и индивидуальный эйдос (каждый в отдельности и все вместе) есть в себе эйдетическая энергия, а для другого, подчиненного, — потенция низших эйдосов; первая такая потенция — жизнь (душа) .2) Ум и есть созерцание идей, имманентных жизни, взятой в своем пределе, причем тут ум созерцает также и факт своего созерцания. Душа не созерцает факта своего созерцания, но созерцает то, откуда она произошла в виде энергии, т. е. ум. 3) Когда ум проявляет энергии в своей сфере, он — рождает эйдосы; когда же он проявляет энергии вне себя, т. е. в материи, он — рождает жизнь, душу. Душа, значит, есть внешняя энергия ума. 4) Наконец, душа также подчиняется этому закону потенций и энергий, а именно: поскольку она проявляет энергию внутри себя, она рождает отдельные души, поскольку — вне, она рождает все прочие потенции вплоть до физической материи. 5) Таким образом, начиная с родового ума и кончая физической энергией, через умные эйдосы и жизнь, — с их потенциями и энергиями, мы получаем иерархию индивидуального, в которой, чем ближе к общности, тем полнее, совершенней и объединенней бытие, и, чем оно — более индивидуально, тем оно — более бессодержательно, слабо и рассеянно.

6) Основной закон этой иерархии — подобие и отображенность низшего в отношении высшего; это — разные степени отображения одного и того же. Поэтому низшее не мешает высшему, но все слито в едино–раздельную вечность мировой жизни, и если низшее так или иначе подражает высшему (а без этого оно само не существует), то на всем индивидуальном, что есть, почиет энергия и смысл всеединой и бесконечной мировой жизни.

188

Специально о πρόοδος много замечательного у Дамаския, Prim, princ. 28 (эманация и единое), 34 (эманация и различие, ср. 48), 39, 72, 106 (три момента в различении), 37, 90—94, 97, 97 bis (о гомогенной эманации и последующей агомогенной), 78 (о различительной и различающей эманации), 86 (различение в собранном), 88 (эманация, создающая части и приводящая их в порядок).

189

Очень хорошо на сходные темы в области проблемы родов и видов — Plot. VI 2, 21.

«Как же [ум], пребывая сам в качестве единого по смыслу, производит частное (τά έν μέρει)? Это равносильно [вопросу]: как появляются из вышеупомянутых четырех родов т. н. низшие эйдосы? Итак, смотри, как все из него происходит, — в нем, в этом великом и непреодолимом уме, не многоречивом, но многоумном, в [этом] всеобщем целостном, нечастичном и неиндивидуальном уме: как известно, во всех отношениях содержит он в том, что он видит, число; он един и множествен; и это, [что он видит], есть потенции, и удивительные потенции, и не бессильные, но величайшие, ибо чистые, и — как бы цветущие своими жизненными силами, и воистину потенции, не простирающиеся [только] до некоторого [конечного] пункта. Беспредельны они, стало быть, и есть [сама] беспредельность и величайшие размеры. Если, значит, увидишь ты эти размеры [вместе] с красотой сущности, в них заключенной, с блистанием и светом, — как сущее в уме, ты увидишь и качество, уже расцветающее [там], и со [всей] непрерывностью энергии появляющуюся перед твоим взором величину, которая [тем не менее] продолжает покоиться там в своей нетронутости. Так как тут налично и одно, и два, и три, то [ты увидишь] и величину как нечто тройное, и все количество. А так как созерцается, и количество и качество и оба сходятся в одно, как бы становясь одним, то ты увидишь и фигуру (σχήμα). С появлением же различия, которое расчленяет и количество и качество, возникают различия фигур и другие качества. Далее, присоединяясь [к различию], тождество вызывает к бытию равенство, инаковость же — неравенство в количестве, как в числе, так и в величине, откуда и — круги, и квадраты, и неравносторонние фигуры, подобные и неподобные числа, нечетные и четные. Так как там царит умная (Ιννους) жизнь и совершенная энергия, то ничто не исчезает из того, что мы ищем теперь как умную вещь (νοερόν εργον), но все она содержит в своей потенции, как содержал бы и [сам] ум. Ум же содержит [все это] как в [своем] мышлении; в мышлении же не значит — в дискурсивном мышлении (ού τί) έν διεξόδψ). Ничто не остается вне того, что есть сфера смыслов (δσα λόγοι), но наличествует как бы единый смысл, великий, совершенный, охватывающий все [смыслы], исходящий из своих собственных основ, лучше же [сказать], от века исходящий, так что никогда не может [считаться] истинным то, что он [дискурсивно] проходит [все отдельные смыслы]. Вообще ведь то, что принимается на основании дискурсивного мышления (έκ λογισμού) как находящееся в природе, оно самое везде будет найдено как пребывающее в уме без дискурсии; поэтому надо полагать, что сущее создает [здесь] пребывающий в дискурсии ум так же, как и — [в другом случае — оно создает] смыслы, оформляющие живые существа. В самом деле, как точнейшая дискурсия рассуждает наиболее совершенно, так [точно ум] имеет все [это] в своих осмыслениях до [всякой] дискурсии. Ибо что еще можем мы предполагать наличным в том, что раньше природы и выше [заложенных] в ней осмысленностей? Ведь в этом последнем сущность есть ничто иное, как [сам] ум, где ни сущее, ни ум не есть нечто извне пришедшее, так как без труда оно пребывает [само собою как] наилучшее, если только пребывает в соответствии с умом, так что это и есть то, чего хочет ум и что он [на самом деле] есть. Вследствие этого [ум и есть] и истинное, и первое. Если же он [приходит] от иного, то это иное есть ум. Значит, — если в сущем созерцаются все фигуры и общее качество (ибо индивидуального [качества там] нет, и не может быть там одно [качество само по себе], раз имманентно присутствует там природа различия, но оно [всегда] и едино, и множественно, да и тождество [также присутствует там], и [сущее, далее], едино и множественно, и изначала оно таково, так что во всех эйдосах — единое и множественное, и, стало быть, величины различны, фигуры различны и качества различны, так как не дано там чему–нибудь исчезать, ибо все там совершенно, и в противном случае оно не было бы всем); если, [наконец], и жизнь привходит [туда], лучше же [сказать], повсюду имманентна [уму], — то все живые существа возникли [там] с необходимостью, и также тела были [там], раз наличны [там] материя и качество. Так как все там от века произошло и пребывает и объято в своем бытии вечностью, причем каждая вещь раздельна с прочими в том, что она есть, а с другой стороны, все — единовременно в одном, то это как бы сплетение всего в едином и соединение есть ум. Кроме того, тем самым, что он содержит в самом себе сущие вещи, он есть всесовер–шенное живое существо и то, что есть живое существо [по своему смыслу]; тем же, что он [всему] из него [происшедшему] сущему доставляет возможность себя созерцать, ставши для него умным [предметом], — он дает [способность всему] правильно [его] именовать».

VI 2, 21. 1) Более детальный анализ показывает, что индивидуально–эйдетическое появляется в недрах родового ума в результате того, что он содержит число в созерцаемых им потенциях; т. е. число есть как бы первая индивидуальность в сфере рода, первый эйдос родовой потенции, а именно, чисто категориальный (в специфическом смысле 5 категорий) эйдос, от которого, как от потенции, пойдет энергизация и всех прочих эйдосов. 2) Индивидуально–эйдетическое, появившееся как расчленение родового ума, тем не менее, пребывает в полном и абсолютном единении с ним, как с целым, и если оно — в результате узрения умом своих числовых потенций, то надо сказать, что это узрение — не дискурсивное, но такое, что там зрится один вечный и неистощимый смысл. 3) В качестве созерцающего и тем творящего раздельное единство родовой ум, вечно созерцая и творя, создает и бесконечное число эйдосов, являющихся основанием и для столь же бесконечной и совершенной жизни, ибо каждая жизнь есть только непрестанное становление во времени соответствующего эйдоса.