Литературно-художественный альманах «Дружба», № 3 - В. Азаров

Суслик — с тем проще, особенно весной. Сойдет снег с полей, у суслика все запасы кончаются, вот и выходит он из норы за свежей травкой. Вялый какой-то, полусонный, лови его — и в мешок. А то можно в норку полведра воды налить, — он и вылезет, отфыркиваясь. Хватай его за загривок.

Летом, правда, с сусликами дело потрудней. Уйдет в глубокую нору кривыми потайными ходами, тут и воды на него не напасешься. Да и не найти ее близко. Местность у нас возвышенная, холмистая, весной вода в каждой впадинке, а летом только в пруду. И суслики совсем нахальными делаются. Бегают по полю, встают на задние лапы — свистят, перекликаются. Станешь подходить к такому свистуну, а он юркнет в норку и сидит. Только лопатой его и отроешь! Хлопотно, но всё-таки можно.

А вот тушканчики — просто беда! Они по полю не бегают. Я этого зверька один раз только и видел. Ночью мы едем на эмтээсовской машине, — вдруг на дороге что-то серебристое. Думаю, — заяц — уши длинные. Подъезжаем ближе, — тушканчик! Подпрыгивает, как на пружинах, и хвост длинный, как прут. Скок-скок — и скрылся в темноте.

А днем его и подавно не увидишь. Норка у этого грызуна не простая. Он в нее залезет и вход землей закроет. Да так закроет, что не сразу догадаешься, где нора. Надо глаза иметь такие, как у Бориса: он специалист по тушканчикам!

Этой весной на борьбу с грызунами мы вышли втроем: Борис, я и Волчок. Волчка я в прошлом году принес домой рыженьким щенком. А теперь он вырос и стал настоящим красавцем: шерсть гладкая, ноги длинные, хвост — кольцом. И главное — умный.

Вот и решили мы с Борисом взять его с собой.

Вышли в поле. Я не успел еще ни одного суслика добыть, слышу, — Борис свистит. «Неужели, — думаю, — тушканчика нашел?» Посмотрел, — машет рукой: скорее!

Я — бегом, Волчок — вскачь, тоже к Борису.

Пока я прибежал, Борис уже Волчку пальцем показывает на землю и всё приговаривает:

— Нюхай и запоминай!. Нюхай и запоминай!

Волчок нюхает землю, взвизгивает, всё порывается лапами скрести.

— Смотри, — говорит Борис, — вот это и есть жилище тушканчика.

Я посмотрел и ничего не увидел. Глинистая, в комочках земля, такая же, как и на всем пригорке.

— Не видишь? — спросил Борис и вздохнул. — Смотри. Вот комочки глины…

— Они везде такие.

— Такие, да не такие, — рассердился Борис. — Здесь комочки мельче. А лежат они кружочком, бугорком, будто выдавленные. Это он из норки землю выталкивал. Понял?

Я кивнул головой. Действительно, чего ж тут не понять!

Борис руками раскопал норку и стал лить в нее воду. Не успел он вылить и треть ведра, как тушканчик выскочил, и Борис схватил его за загривок.

— Вот он, земляной заяц, попался! — закричал Борис, поднимая грызуна, чтобы его не схватил Волчок, который визжал и подпрыгивал.

Тушканчик дергал длинными, как у кенгуру, задними ногами, а с хвоста, будто по веревочке, стекала мутная вода. Сейчас он казался тощим и жалким, но я хорошо знал его вражьи повадки. И мне стало обидно на самого себя: ну почему я такой неудачник? Почему такой неспособный?…

Борис, наверное, заметил в моих глазах грусть и заговорил как-то особенно ласково, будто он в чем провинился:

— Хочешь, отдам тебе тушканчика? Я себе еще достану.

— Зачем?… Так не интересно.

— Мы ж с тобой соревнуемся, вот я тебе и помогу выполнить обязательство.

— Разве это помощь?

— А что ж делать, если ты?…

Он не договорил. Я позвал Волчка и ушел с ним искать норы.

Найду! Исхожу вдоль и поперек всё поле, а пустым не вернусь.

Мне было уже не до сусликов. Я почти бежал, стараясь осмотреть как можно большее пространство. Увижу что-нибудь, похожее на выдавленную землю, копну — ничего нет, бросаю и мчусь дальше. Волчок едва поспевал за мной.

Уже через час мои ноги одеревенели, в глазах прыгали бугорки и ямки, спину разламывало.

Я присел на землю. Подошел Борис. В его прикрытом холстиной ведре царапался тушканчик.

— Зачем ты бегаешь? — сказал Борис. — Наметь узенький участок, спокойно осмотри, потом другой…

Волчок, повизгивая, терся о мои ноги. Я встал. Ладно, буду спокойно осматривать. Медленно-медленно, от бугорка к бугорку, прошел полосу участка. И странно, мои глаза, хоть я и напрягал их, даже как будто отдохнули. И усталость куда-то пропала. Я вдруг почувствовал, что теперь уж непременно найду тушканчика.

И в самом деле, минут через десять я вдруг заметил что-то подозрительное. Мелкие комочки глины, точно такие, как показывал Борис, лежали темным кружком, величиной с каблук. «Тушканчик!» — Я ковырнул землю носком ботинка. А Волчок уже тут как тут. Он с остервенением раскапывал лапами землю.

— Тушканчик! — закричал я Борису.

Он прибежал. Действительно, это была нора тушканчика.

Пулей помчался я за водой, а назад ведро нес так бережно, что и капли не расплескалось.

— Ну, вот я тебя сейчас напою! — Я наклонил ведро, вода заполнила норку до краев и на миг остановилась. Потом быстро, с шумом ушла в нее. И тут вдруг, весь дрожа от волнения, я увидел усатую хищную мордочку грызуна.

— Лей! Лей! — закричал Борис. — Не давай ему отдышаться.

Опять хлынула в нору вода, всё захлестнула, опять ушла, и вот уже я держу за загривок мокрого облезлого грызуна с длинными дрыгающими ногами. А Волчок прыгает, визжит. И мне так радостно от первой моей удачи, что тоже хочется визжать и прыгать.

Мы прячем добычу в ведро и довольные возвращаемся домой.

Дорогой нам встречаются ребята с ведрами; у всех по тушканчику по два, а сусликов — тех сразу и не сочтешь!

На будущий год я, как и Борис, непременно уничтожу двух тушканчиков.

Теперь я знаю, как находить их норки.

В. Гнеушев

Подарок

О чудесах он много знал из книжек,Чудес немало в море и в лесах,Но больше всех ровесников-мальчишекНе верил он в такие чудеса.И как-то раз у моря, в ярком свете,На мокром, оплывающем пескеОн трубку капитанскую заметилИ через миг держал её в руке.Мальчишке море подарило трубку.Его с тех пор никто не узнавал, —Он песни пел матросские                                         и шлюпкойРазрушенную лодку называл.Исправив всё своими же рукамиИ закрепив на мачте паруса,Он уходил под всеми парусамиНа самых дальних чаек голоса.И там, где волны бьются прямо в небо,Он найденную трубку доставал:Там, вдалеке, он Колькой больше не былОн был по меньшей мере адмирал.И с чудесами старыми не споря,Не в шуточку мальчишка этот ждет,Когда-нибудь ему родное мореПодарит настоящий пароход.

Юрий Никулин

Далекое

Рис. Ю. Лаврухина

Сытая рыба не клевала, а у голодного рыбака сильно подвело живот Петька подтянул ремень до последней дырочки — в желудке подняла глухой ропот.

— Урчит у тебя? — спросил Королек.

— Прямо трубит! А у тебя?

— Ага! — ответил Королек и недоуменно спросил: — И чего это такое урчит?

Петька с серьезным видом объяснил:

— Как чего! Сколько слюны наглотаешься, — вот она и кипит.

Обедать Петьке чаще всего приходилось одной картошкой с солью. Не один раз, встречаясь с Корольком после обеда, Петька мечтательно говорил:

— Ой! Чего бы поесть!

— Пойдем ко мне, я хлеба вынесу, — звал Королек.

— Эх, кабы лодку нам! Вот бы наловили рыбы! Вот бы заработал денег! — фантазировал Петька.

— Лучше я тебе сама найду занятие, — говорила мать. Но с работой было плохо.

Однажды домохозяин остановил мать на дворе. Он поклонился, приподняв круглую соломенную шляпу и приглаживая намазанные фиксатуаром усики, заговорил:

— Как ваш муж? Есть известия о нем?

— Нет, — ответила мать, — жив ли он?…

— Ну что вы! Ваш супруг вернется героем. Да, война — это дело доблести и чести! Война требует жертв. Но мы все должны… в защиту царя и церкви от варварства и испепеления нашего достояния…

Мать молчала.

— Простите за беспокойство, мадам, мне не совсем удобно напоминать, но прошло двадцатое число, и пора… деньги за квартиру, ибо расходы по дому… сами понимаете…

— Денег у меня нет, — тихо ответила мать, — я прошу вас подождать немного. Может быть, шубу продам.

— Ну, день, два я, конечно, подожду. Между прочим, вы хотели определить своего сына к какому-нибудь ремеслу. Это очень хорошо: помогать родителям — стремление всех благородных детей. По крайней мере мальчик не избалуется и не будет хулиганить. Я, знаете, ничем не могу пожаловаться на вашего сына и мог бы рекомендовать его своему знакомому предпринимателю, если хотите.

— Ой! Большое вам спасибо! — воскликнула мать. — Только бы не искалечился он, не надорвался, — добавила она с опаской.