Книга белой смерти - Чак Вендиг

о чем вы просите. Вы хотите, чтобы я прямо сейчас отправился туда? И устроил грандиозный скандал?

– Да, прямо сейчас.

Пит Корли поднялся на ноги – что было похоже на то, как если бы шкаф, заставленный метлами и швабрами, вдруг разом ожил по мановению волшебной палочки.

– Будет сделано!

С этими словами он подхватил свою гитару и направился к двери. Усмехаясь, словно шакал.

– Кажется, я беременна от него, – пробормотала после его ухода Сэди.

Бенджи весело, хотя и с тревогой, посмотрел на нее.

– Ты передо мной в долгу, – сказала Касси. – Мне потребовалось сделать над собой человеческое усилие, чтобы не начать расспрашивать его про «Мерзкого пошляка». У меня ныло все тело. У меня ныла душа, Бенджи!

– Спасибо, Касс.

– Это сработает? – спросил Арав.

– Не знаю, – сказал Бенджи. – Вероятно, нет. Но когда человек вот-вот сорвется с обрыва, он хватается за все, только чтобы не упасть.

31

Расщепленные копья

Последние результаты опроса общественного мнения, проведенного университетом Монмута: 63 % поддерживают то, что делом лунатиков займется министерство внутренней безопасности, 27 % выступают против, 10 % не определились.

@АссошеэйтедПресс12 комментариев, 712 репостов, 341 лайк

3 ИЮЛЯ

Ико-Лейк, штат Индиана

Точно так же как собравшиеся смотрели по каналу «Фокс ньюс» на бронетранспортеры, застывшие всего в нескольких милях от марширующих лунатиков, все остановились, чтобы прослушать заявление президента Хант.

Мэттью пришел к выводу, что эта женщина очень сурового вида. Ее медно-рыжие волосы были коротко острижены. Косметика практически отсутствовала. Складки в уголках глаз были словно вырезаны ножом.

Выдвигаясь на пост президента в первый раз, Хант старалась ходить по тонкой грани между женственностью и мужественностью – достаточно женственная, чтобы казаться матерью или сестрой, достаточно мужественная, чтобы убедить страну в том, что у нее хватит сил справиться со всем, с чем ей придется столкнуться. Однако с тех пор она стала тверже. Острее. Быть может, предположил Мэттью, это делает с человеком президентская должность. Обстругивает, превращая в заостренную палку. А иногда просто в щепку.

Когда президент Хант появилась на экране телевизора, большинство гостей Озарка Стоувера встретили ее презрительными криками. Кто-то начал скандировать: «Шлюху вон! Шлюху вон!»

Мэттью не присоединился к ним. Он попытался найти этим людям оправдание – они выпили, это праздник, каждый поддерживает свою партию.

Когда Хант наконец заговорила, все затихли, чтобы ее слушать. Речь президента оказалась достаточно простой:

– Я решила прислушаться к голосам тех, кто мне близок, – я имею в виду не своих советников, а вас, граждан Америки, – и передать кризис с лунатиками в ведение министерства внутренней безопасности.

«Хорошая речь», – подумал Мэттью, хотя мысль эта дошла до него медленно, поскольку ей пришлось протискиваться сквозь плотные пары́ бурбона, заполнившие его рассудок. Но он оценил, во-первых, тот политический ход, будто ближайшими советниками президента является американский народ, и, во-вторых, то, что Хант сменила лексику. До сегодняшнего дня она говорила о «колонне лунатиков» и «феномене лунатиков». Сегодня же это уже был «кризис». Как там сказал Озарк? «Главное то, как это подать».

Далее Хант заверила всех в том, что «лунатикам, которые остаются нашими согражданами-американцами, столкнувшимися с чем-то таким, что мы пока что еще не можем понять, ничего не угрожает».

Передача дел от ЦКПЗ министерству внутренней безопасности, закончила президент, начнется ровно в 17:00 по Центральному поясному времени.

Сейчас было 16:56.

Отвечать на вопросы Хант не стала.

32

Дайте человеку сцену

ДЖЕЙК ТАППЕР: В последнее время некоторые актеры и режиссеры резко выступают против вас, поддерживая президента Хант, несмотря на то что прежде они ее критиковали. Что вы на это скажете?

ЭД КРИЛ: Я скажу, что настало время американцам перестать слушать голливудскую элиту. Их интересы представляю я, а не она.

ДЖЕЙК ТАППЕР: А что вы ответите тем, сэр, кто называет вас «голливудской элитой»? В конце концов, в девяностых вы продюсировали несколько фильмов, среди ваших друзей немало кинопродюсеров и магнатов, не говоря о том, что ваша сеть стоит не миллионы, а миллиарды, что, должен вам сказать, очень тянет на «элиту»…

ЭД КРИЛ: И им, и вам, Джейк, я скажу: пошли на [бип]! Меня оскорбляли и не такие, как вы. Интервью окончено.

Из «Вечер с Джейком Таппером» на канале Си-эн-эн

3 ИЮЛЯ

Лоун-Три, штат Айова

Он был под кайфом.

Об этом не знал никто, кроме него. Но Пит Корли определенно был под кайфом.

Нет, не до одури – он не съел пригоршню грибов, не втянул несколько дорожек кокаина со спины какого-нибудь подростка, не полизал брюхо какой-нибудь перуанской жабы, чтобы отправиться в путь самопросветления, чтобы сразиться с Царем Ягуаров, чья маска спадет, открыв лицо самого Пита. (По правде сказать, последний случай действительно приключился с ним лет десять назад, когда он находился во влажном тропическом лесу на берегах Амазонки и накачался диметилтриптамином[80] в обществе, подумать только, какой-то бразильской попсовой группы. Никаких жаб, но ему правда пришлось сразиться с самим собой в обличье ягуара. И он потерпел поражение, что бы это ни означало. И еще его долго рвало. В буквальном смысле галлоны рвоты.)

Нет. Просто Пит выкурил немного «травки».

Много раз немного травки.

И-и-и-и еще немного выпил.

«Зема»[81]. Он даже не подозревал, что она по-прежнему существует, но, по-видимому, она сохранилась здесь, на Среднем Западе. Это ведь Средний Запад? Ну да ладно.

Главным было то, что никто не знал, что он немного под кайфом, никто не знал, что за последние шесть часов он прикончил упаковку «Земы», потому что это получалось у него очень-преочень хорошо. «У меня это не первое родео, долбаные кретины! Я привык выступать на сцене. Я рок-божество!»

Рок-божество в бегах.

Признаваться в последнем ему не хотелось. Не хотелось настолько, что, как только эта мысль приходила ему в голову, он прогонял ее прочь, наполняя череп музыкой. Как только у него в сознании возникали образы Лэндри, его жены Лины и детей, Коннора и Сиобан, он накачивал его под завязку ревом гитар, грохотом барабанов и своими собственными воплями. Он воображал себя кем-то в духе Безумного Макса[82], несущимся на пылающем трейлере под пронзительные звуки «На полных пара́х вперед», изгоняющим из головы всех злобных мутантов обратно в тени, из которых те пришли. Так Пит поступал всегда – музыка образовывала постоянный шумовой фон, который он научился по своему желанию выводить на передний план, заглушая все то, что ему мешало. Построенная им стена и дверь, которую можно было захлопнуть. И также это было его оружие, как это должно было стать сегодня. Клинок, цепная пила, пулемет «Гатлинг». Рубить, кромсать, тра-та-та-та-та.

Пит вышел из прицепа ЦКПЗ, наполненный новыми силами, и вернулся в сердце толпы. Ему не было никакого дела до паломников, лунатиков, или как там их будут называть через неделю, – то есть да, абстрактно он переживал, о-хо-хо, эти бедняги, но здесь он находился