Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

– Хорошо, я вам верю, – сказал барон, спасая свой престиж. – Будьте

добры пригласить сюда этого капитана.Блад с достоинством вошел в комнату. Его уверенный вид раздражал деРивароля, но он скрыл свое раздражение под маской суровой любезности.

– Вот что, капитан: я посоветовался с губернатором и допускаю

возможность ошибки, но, будьте уверены, справедливость восторжествует. Я самбуду председательствовать на совете, в который войдут два моих старшихофицера, вы и один из ваших офицеров. Мы сразу же проведем беспристрастноерасследование, и виновный, то есть тот, кто затеял ссору, будет наказан.Капитан Блад поклонился. Без острой необходимости ему вовсе не хотелосьприбегать к крайним мерам.

– Превосходно, господин барон. Разрешим тогда еще один вопрос. Я хотел

бы знать: подтверждаете ли вы наше соглашение или аннулируете его?Глаза де Ривароля сузились. Он целиком был поглощен мыслью о том, чтосказал ему де Кюсси: корсары должны стать острием любого оружия, которое онвыкует. Отказаться от них было немыслимо. Несомненно, он допустилтактическую ошибку, торгуясь с Бладом. Отказ от соглашения всегда связан спотерей престижа. Торговаться с корсарами явно не следовало. Ведь де Кюссинабирал сейчас добровольцев, укрепляя французский отряд. Когда эти волонтерыстанут реальной силой, то вопрос о распределении трофеев можно будетпересмотреть. А пока необходимо отступить как можно приличнее.

– Я думал также и об этом, – сказал он. – Мое мнение, разумеется,

остается прежним. Но мы обязаны выполнять обязательства, данные де Кюсси отнашего имени. Поэтому я подтверждаю соглашение, сэр.Капитан Блад снова поклонился. Де Ривароль тщетно искал на его твердосжатых губах хотя бы какое-то подобие торжествующей улыбки, однако лицокорсара по-прежнему оставалось бесстрастным.В тот же день Волверстон был освобожден, а его обидчик приговорен кдвум месяцам ареста. Справедливость была восстановлена. Но такое начало непредвещало ничего хорошего, и дурное продолжение не замедлило последовать.Спустя неделю Блад вместе со своими офицерами был вызван на совет,собравшийся для обсуждения плана операций против Испании. Де Риварольизложил свой проект нападения на богатый испанский город Картахену. КапитанБлад не мог скрыть своего изумления. Когда барон раздраженно спросил, чтоего так удивляет, Блад высказался совершенно откровенно:

– Если бы я командовал французскими вооруженными силами в Америке, у

меня не было бы никаких сомнений или колебаний, как лучше принести пользумоему королю и французскому народу. Для господина де Кюсси и для менясовершенно ясно, что сейчас нужно немедленно захватить испанскую частьострова Гаити и сделать весь этот плодородный и чудесный островсобственностью Франции.

– Это можно сделать потом, – ответил де Ривароль. – А я хочу начать

с Картахены.

– Вы хотите сказать, сэр, что, отправляясь в эту авантюрную экспедицию

через все Карибское море, мы должны пренебречь тем, что лежит здесь, у самыхнаших дверей. В наше отсутствие испанцы могут вторгнуться во французскуючасть острова Гаити. Если же мы разгромим испанцев здесь, на месте, то этаопасность исчезнет. Франция получила бы вдобавок к своим владениям вВест-Индии такую колонию, на которую зарятся многие страны. Эта операция непредставляет больших трудностей, и ее можно провести очень быстро. А послеэтого у нас будет достаточно времени, чтобы решить, чем заняться дальше. Мнекажется, что надо начинать именно с такой операции.Он умолк. Воцарилось молчание. Де Ривароль сидел в кресле, покусываякончик гусиного пера. Наконец он откашлялся, чтобы прочистить горло, испросил:

– Кто еще придерживается мнения капитана Блада?

Никто ему не ответил. Офицеры де Ривароля, запуганные бароном, молчали.Сторонники Блада, со своей пиратской точки зрения, естественно, одобряливыбор Картахены, так как там было значительно больше добычи, но из уваженияк своему вожаку также помалкивали.

– Вы, кажется, одиноки в своем мнении, – с кислой улыбкой заметил

барон.Капитан Блад внезапно рассмеялся. Но в его смехе было больше гнева, чемпрезрения. Его расчеты покончить с пиратством не оправдались. Выходило так,что он обманывал себя. Только уверенность, что на французской службе его незаставят делать чтолибо позорное, вынудила его согласиться пойти под знаменаФранции. И вот теперь этот напыщенный, гордый, заносчивый генералфранцузской армии предлагает самый настоящий грабительский рейд. Подпредлогом законных военных действий генерал хотел совершить обыкновенныйпиратский налет.Де Ривароль, заинтригованный этим взрывом веселья, сердито нахмурился:

– Почему вы смеетесь, черт возьми!

– Да потому, что все это чертовски смешно, господин барон. Вы,

командующий королевскими сухопутными и морскими силами Франции в Америке,предлагаете мне пиратский рейд, а я, пират, отстаиваю необходимостьоперации, которая сделала бы честь Франции. Не находите ли вы, что это оченьсмешно?Де Ривароль побагровел от гнева. Он вскочил как ошпаренный, и все, ктобыл вместе с ним в комнате, поднялись со своих мест. Только де Кюссипродолжал сидеть, и на его лице блуждала мрачная улыбка. Он так же, как иБлад, читал мысли барона, словно в открытой книге, и так же, как Блад,презирал алчного генерала.

– Господин пират, – хрипло произнес де Ривароль, – неужели мне надо

напоминать, что я ваш начальник?

– Мой начальник? Вы? Силы небесные! Да вы самый настоящий пират! И на

сей раз, перед всеми этими джентльменами, которые имеют честь служить королюФранции, вы услышите всю правду о себе. Мне, "пирату и морскому разбойнику",приходится доказывать вам здесь, в чем состоят интересы и честь Франции. Выже, французский генерал, – пренебрегая всем этим, намереваетесь тратитьпредоставленные в ваше распоряжение средства на авантюру, не имеющуюникакого значения для Франции. Вы хотите пролить кровь французов и захватитьгород, который нельзя удержать. Вы идете на это с целью личного обогащения,зная, что в Картахене много золота. Такое поведение вполне достойно торгаша,который пытается урвать хоть кусочек из нашей доли добычи и выторговываетуступки уже после подписания договора. Если я не прав, пусть господин деКюсси скажет об этом. Если я ошибаюсь, докажите мне это, и я извинюсь передвами. А сейчас я ухожу, не желая принимать участия в таком совете. Я пошелна службу к королю Франции, намереваясь честно выполнять свои обязательства.Честная служба, по-моему, несовместима с налетами и грабежами, и я не могу

согласиться с напрасными потерями человеческих жизней и средств.Ответственность целиком ляжет на вас, генерал, и только на вас. Я хочу,чтобы господин де Кюсси передал мое мнение французскому правительству. Ябуду, разумеется, выполнять ваши приказы, поскольку наше соглашениедействует, а если вам кажется, что вы оскорблены моими словами, то я всегдак вашим услугам. Имею честь откланяться, господин барон!Он ушел, и вместе с ним ушли все три преданных ему офицера, хотя онисчитали, что Блад сошел с ума.Де Ривароль был похож на рыбу, вытащенную из воды. От неприкрашеннойправды, которую его заставили выслушать, он задыхался и не мог говорить.Придя в себя, он бурно поблагодарил небо, что капитан Блад избавил совет отсвоего дальнейшего присутствия. Внутренне же де Ривароль сгорал от стыда иярости. С него сорвали маску, и его, командующего королевскими морскими исухопутными силами Франции в Америке, сделали посмешищем…Тем не менее в середине марта они все же отплыли в Картахену. Отряд подличным командованием де Ривароля, усиленный добровольцами и неграми,насчитывал около тысячи двухсот человек.Де Ривароль полагал, что, располагая такими силами, он в случаенеобходимости сумеет заставить корсаров повиноваться.

Внушительную эскадру де Ривароля возглавлял мощный восьмидесятипушечный