Долгое путешествие на Юг. - Анатоль Нат

За неделю все их вещи успели промокнуть буквально насквозь и теперь противно липли к телу, не оставляя под одеждой ни малейшего пятнышка тепла, и не давая никакого, хоть минимального комфорта. Спасало лишь то, что на стоянке тяготы зимней дороги были не столь заметны.

— "Странное дело, — лениво, как о чём-то давно ставшем привычном думал Сидор. — Тут на полном серьёзе верят слову, данному дворянином, даже если точно знают, что титул купленный, а дворянин липовый. А я честно всех предупреждал, что я не урождённый барон. Что титул я купил. Ни хрена! Не помогает! Верят. По принципу: "Назвался груздем — полезай в кузовок".

Как хорошо было там, в предгорьях. Или у нас дома, в Старом Ключе. Хоть герцогом обзовись — всем плевать. Что ни скажешь, пока десять раз не проверят, потом дважды не перепроверят, потом трижды не уточнят, ни единому твоему слову не поверят. А тут сказывается цивилизация, чтоб её, — Сидор опять про себя замысловато выругался. — Плюс наличие огромного числа дворян, пиратов, разбойников и прочей независимой публики. И у всех действует один закон, закон слова. Сказал — сделал. Не можешь — не говори. Сказал и не сделал — убьют.

Как же всё это мне надоело. Приходится теперь десять раз подумать, чем один раз рот раззявить".

"Козлы"! — со ставшей уже привычной тоской выругался про себя Сидор.

Сам бы он в таких случаях ни за что бы на слово не поверил такому как он сам. Просто так, на всякий случай, ни за что бы, ни поверил. А уж как бы поступили в таких случаях в его родном городе…, - Сидор невольно поморщился, поняв, что город Старый Ключ привычно назвал про себя родным. Похоже, что он сам давно уже привык так считать, даже в своих собственных мыслях того не замечая.

Сидор опять вернулся к ленивым размышлениям о погоде.

Думать о том, почему ему доверяют местные купцы, было лениво. Ну, барон и барон, ну дал слово, что доставит товар на место, ну и дал. Что с того? Ну, доставил. И что?

Хуже было, что набухшие влагой низкие зимние тучи, затянувшие весь небосвод на многие сотни вёрст вокруг, обещали такую же сырость не только на этот день, что не могло не раздражать. Настроение было откровенно паршивое. И, судя по кислой роже уныло валяющегося рядом Димона, у того на душе тоже кошки скребли. К тому ж, сырость не любили оба.

— Ну, и что мы будем с этим делать? — наконец не выдержал молчания Сидор.

— Ты это о чём? — повернулся к нему Димон. — Надеюсь не о погоде? — уточнил он, вопросительно глянув на него.

Проблем разных хватало, так что, сразу следовало уточнить, о чём Сидор хотел с ним поговорить. О такой же глупости как погода, он разговаривать откровенно не любил. Пустое.

— Если бы, — хмуро буркнул Сидор. — Я тут в очередной раз проанализировал свои записи по торговле, и картина вырисовывается совсем не радостная. Количество заказчиков, платящих нам за сопровождение грузов, падает. И последняя неделя очень яркий тому показатель. Неделю здесь сидим, а кроме тех с кем первоначально договорились, никого больше нет. Бл…, - выругался он.

"Надо быть посдержаней, — сердито подумал он про себя. — А то настроение не у меня одного паршивое".

Димон, с несколько озадаченным видом завозился на своём месте, поудобнее устраиваясь, и переспросил.

— Так всё-таки ты о чём?

Раздражённого состояния Сидора он просто не заметил. К тому же было ещё достаточно рано, и спать не хотелось. Набухшие дождём низкие зимние тучи нависали буквально над головой, так что дневного света практически было не заметно, сумерки начинались рано. А раз так, то почему бы и не поговорить. Тем более что он давно заметил, что Сидора что-то постоянно гложет.

— Да я о наших потерях, — хмуро бросил Сидор. Тема была для них самая болезненная, и ковыряться в ней оттого не хотелось. — Слишком много у нас раненых, говорю.

— Согласен, — неохотно согласился с ним Димон. — Хотя, этих потерь, конечно, могло бы и не быть. Стоило только атаману не лезть на рожон и не привлекать к нашему каравану лишнего внимания.

— Что как раз и делает Бугуруслан со своими новичками, гарцуя впереди, в сияющих доспехах и на вороном коне! — сердито пробормотал Сидор. — Спрашивается, нахрена?

Здесь ни у кого нет постоянного, фиксированного времени выхода обоза из укреплённого города. Нет здесь постоянных дорог, одни только направления. Верста вправо, верста влево и ты обошёл любую засаду. Тебя даже не заметят.

Так нет же! — сердито хлопнул он себя кулаком по колену. — Ему надо обязательно собрать возле себя всех бандитов со всей ближайшей округи. Собрать и перебить! Всех! Вот его кредо! Не пройти по-тихому, провезя товар, сохранив людей и заработав денег. Ему надо пронестись сверкающим метеором, сметая всех врагов на своём пути! Герой! — Сидор в сильнейшем раздражении длинно и замысловато выругался. — Такое впечатление, что у нас здесь не торговый караван, а военно-карательная акция по очистке территории от бандитов.

А это удивительным образом работает на мой имидж тупого, прямолинейного барона. Денег много, мышц много, мозгов нет.

Кстати, чтоб ты знал, уже возникли подозрения, что мы мухлюем с заказчиками. Что присоединившихся сами же и убираем. Как здесь и принято у всех. По-тихому, без свидетелей. А это прямой урон нашему кошельку, — тихо и зло буркнул он. — Не говоря что такие разговоры прямой подрыв репутации.

Пока спасает одно — есть масса других, что видят обратное. Но когда-нибудь, весьма скоро, настанет время когда у нас будет лишь один попутчик и того шлёпнут. И что стоит кому-либо бросить тогда нам обвинение в преднамеренном убийстве? Конец всему нашему бизнесу перевозок и услуг. Чего видать этот дурак и добивается.

— Он не дурак. И ты только что сам это доказал, — флегматично, с ленцой хмыкнул Димон. — И у нас с ним слишком разные концепции охраны Нам бы тишком просочиться до места назначения, не привлекая к себе внимания и заработать денег. А если кто будет нам в этом мешать, шлёпнуть по-быстрому и дальше, дальше, не отвлекаясь даже на закапывание трупов. Его же кредо: "Лучшее украшение дуба не жёлудь, а вор, висящий на суку!"

Ты как-нибудь подсчитай, сколько времени он тратит на балаган с вешанием захваченных бандитов. Ужас! Мы давно могли бы уже быть на месте, если бы не отвлекались постоянно на подобную хрень. Раза в два сократили бы сроки пребывания на маршруте. Но людям нравится, — непонимающе развёл он руками. — И каждый раз на этом мы теряем кучу времени.

— Ты прав, Димон, — задумчиво проговорил Сидор. — Бугуруслан не дурак. А эта многочисленная компания новичков, что последнее время собралась вокруг него, тоже совсем на дурачков не тянет. Там нет ни одного мужика младше тридцати лет. Все они имеют немалый боевой опыт, все матёрые рубаки. И подставляя наших молодых неопытных пацанов под стрелы, сабли и мечи бандитов, сами они практически всегда выходят без потерь из всех стычек. У нас же потери идут на десятки человек. Стодвадцать семь человек раненых только за последние три месяца. И последний месяц ещё не кончился. Значит, будут ещё раненые.

Не мудрено, что у меня на одну толстую стопку заявлений от желающих наняться к нам на работу, приходится точно такая же, не менее толстая стопка заявлений от желающих уволиться. Каждый день ходить под смертью мало кому охота. Десять погибших только в этом месяце, и он ещё не кончился. И пять в предыдущем.

Довольно характерная тенденция, тебе не кажется, — бросил он короткий, мрачный взгляд на Димона.

Эта сволочь портит нам ВСЁ!

— Тогда посылаем его нахер и дальше работаем сами.

— Нахрен?! — буквально взбесился Сидор. — Не могу! Не смотря на всю нашу хвалёную защиту, на непробиваемую бронь, на арбалеты, наши сопляки постоянно умудряются во что-нибудь вляпаться. Ну, объясни ты мне хотя бы это, как можно было голым задом сесть на ядовитый плющ? Зимой! Что? Нельзя было посмотреть, куда гадить собрался? Он, видите ли, устал, забылся. И теперь вместо того чтобы работать, будет месяц валяться на пузе в госпитале, лелея покоцаную задницу.

Завтра опять отправляем в горы целый обоз с ранеными. И знаешь его состав?

Десять наших, ни одного ящера и один атаманец с лёгким ранением стопы. И если бы это была не стопа, а, к примеру, кисть — хрен бы он убыл. А эти сопляки, стоит им только получить малейшую царапину норовят сбежать домой к папочке с мамочкой.

Сначала толпами рвутся сюда на "лёгкие" денежки, а как разберутся какой кровью деньги здесь зарабатываются — не знают, как сбежать. До сорока человек в месяц проходит через нашу охрану обоза. Ты где-нибудь такую текучку кадров видел? — вызверился он на Димона. — Хорошо ещё, что хоть кто-то остаётся, — сердито проворчал он.

— Есть выход, — флегматично глядя на Сидора, задумчиво проговорил Димон. — Как ты понимаешь, всё вертится вокруг денег. Надо дать атаману какую-нибудь долю малую в нашем деле. И тогда…