Связанные звездами - Минни Дарк

доставке приза.

– Так, значит, вы и он?..

– Да, да. Моя маленькая афера увенчалась успехом. Но особой пользы мне это не принесло. Наши отношения были катастрофой с начала и до конца! Но после разрыва я решил немного отдохнуть и подлечить израненное сердце. И рядом с кем, как ты думаешь, я сидел в самолете?

Джереми обернулся к Грэму, который поливал погибающие от жары гортензии.

Дэниел уставился на Джереми.

– А вы никогда не думали, что то, что вы сделали… неправильно?

– С определенной точки зрения, да, конечно. Но в более широком смысле, Дэниел, трудно судить о таких вещах. Может быть, упустив приз, миссис Фиппс лишилась ночи-другой веселья и романтики. А может быть, наша миссис Фиппс была безнадежной алкоголичкой, и ящик шампанского лишь ускорил бы ее смерть от цирроза печени. Может быть, я оказал ей услугу. Кто знает?

Дэниел вздохнул.

– Так что, по-вашему, я должен делать?

– Ты о Жюстин? – уточнил Джереми.

Дэниел кивнул.

Джереми снисходительно улыбнулся.

– Дай ей еще один шанс, Дэниел. Не думаю, что тебе придется пожалеть об этом.

Водолей

Марджи МакГи проснулась с первыми лучами солнца, позолотившими океан листвы, который раскинулся за бортом ее лодки – деревянной платформы, сооруженной в ветвях гигантского болотного эвкалипта в шестидесяти метрах над землей. Сегодня было 14 февраля, а значит, шел сто тридцать седьмой день ее сидячей забастовки на дереве.

Она выползла из спальника, сразу же закутавшись в пуховик, а затем взялась за приготовление утренней чашечки чая. Хотя нос у нее онемел от холода, а спину тянуло после проведенной на тонком матрасе ночи, Марджи расплылась в улыбке, услышав трели встречающих рассвет птиц. Пока она заливала чайные листья на дне маленького эмалированного чайничка, в голове у нее сложилось хокку.

«туман поутру

стремится услышать

малиновки песнь»

Марджи уселась на край платформы, спустив ноги вниз, словно с мостков над озером. Никто не проложит асфальт в этом раю. Не в ее смену.

Шарлотта Джунипер попала в час пик, оказавшись в потоке людей, едущих из спальных районов в центр, и пару кварталов до офиса сенатора зеленых Дейва Грегсона прошла пешком. Сам Дейв добрался до работы час спустя и сразу же отправился на крошечную кухоньку, чтобы сварить себе кофе.

Хоть они и жили вместе, Дейв с Шарлоттой решили, что лучше будет приезжать на работу порознь, уезжать с работы в разное время и всяческими способами поддерживать перед коллегами хлипкую легенду, что их отношения носят строго профессиональный характер. Но в это утро все сотрудники офиса отсутствовали: кто-то уехал в отпуск, кто-то отправился по делам, кто-то заболел. Шарлотта знала, что это редчайшая возможность.

Она украдкой скользнула в кухоньку и заперла за собой дверь. Хотя щелчок замка и предупредил Дейва о появлении Шарлотты, та оказалась слишком стремительной. Он все еще стоял у кухонного стола, с банкой кофе в одной руке и ложкой в другой, когда она сзади резко, как атакующая змея, сунула руку ему между ног.

Дейв почувствовал – даже сквозь ткань брюк – как ее ногти слегка впиваются в его мошонку.

– Просто хочу, чтобы ты знал, Дейв Грегсон, – заявила она, – если ты хоть раз мне изменишь, первым делом я надену на твои яйца одно из тех маленьких зеленых колечек, которыми фермеры кастрируют баранов. Болеть будет недолго, а потом твои колокольчики просто ссохнутся и… отпадут.

– А вторым? – спросил он.

– Я, – ответила Шарлотта, – начну носить трусы на работу.

Сразу после обеда, Ферн Эмерсон, оставив «Приветливый лепесток» в надежных руках Брайди, внесла тяжелую картонную коробку в кафе Рафаэлло на Дюфрен-стрит. Она поставила коробку на свободный столик и открыла ее. Оттуда сразу полезла пузырчатая пленка.

– Эти, – сказала она Рафаэлло.

Тот поджал губы. Почесал затылок.

– Ты уверена? Это ведь для твоей помолвки? И ты выбрала фарфор со свадьбой принца Чарльза и принцессы Дианы?

Ферн радостно кивнула.

Раф с беспокойством пробежал по редеющим темным волосам рукой.

– Но, учитывая то, о каком количестве гостей мы говорили, здесь его слишком мало. На всех не хватит.

Похоже, у Рафа отлегло от сердца, когда он смог привести этот неоспоримый аргумент.

– Вообще-то, – возразила Ферн, указывая на минивэн Калеба, припаркованный перед входом в кафе, – там, откуда я его взяла, осталось намного больше.

В деревушке Фритвелл, в Оксфордшире, Дороти Уэверелл-Скотт, урожденная Гизборн, бывшая владелица самой большой в мире коллекции фарфора с изображениями свадьбы принцессы Дианы и принца Чарльза, проснулась и поняла, что ее муж уже на ногах. Это ее озадачило, ведь по натуре Руперт вовсе не был жаворонком. Она надеялась, что ему не стало плохо.

У основания лестницы, словно разведчик на передовой, сидела Флосси, их колли. Заметив хозяйку, она расплылась в заговорщической улыбке, а затем встала, развернулась и отправилась на кухню, жизнерадостно помахивая хвостом и цокая когтями по линолеуму.

Руперт стоял у плиты и готовил яичницу.

– Ну, добрый вечер, миссис Уэверелл-Скотт, – подмигнул он.

– Доброе утро, мистер Уэверелл-Скотт, – откликнулась Дороти. Им эта шутка никогда не надоедала.

Дороти заметила, что Руперт накрыл стол белой скатертью и достал лучшее столовое серебро. На столе, рядом с ее местом, ждал красивый конверт, а в фарфоровой вазе стояла дюжина великолепных красных роз. Она судорожно вздохнула, разглядев, что ваза была из серии со свадьбой Чарльза и Дианы.

О, Руперт, – вздохнула Дороти.

– С Днем святого Валентина, любимая, – сказал Руперт.

Женщина подцепила ногтем, покрытым лаком оттенка «Пыльца фей», клапан огромного белого конверта. Затем замерла. Рыжему коту, смирно сидящему на пластиковой столешнице кухонного стола и следящему за каждым ее движением, она сказала:

– Ну, Засранец, приступим.

Внутри конверта оказался журнал. Женщина торопливо пролистала страницы. Затем замерла, уставившись на страницу застывшим, неверящим взглядом. Тикали часы. Стучало сердечко кота. И только женщина не шевелилась и, похоже, даже не дышала.

Затем:

– Ииииииииииии!

Все официально. Его напечатали. И доказательством тому маленькая квадратная фотография: портрет в профиль, шея длинная и изящная, волосы уложены локонами, которые выбиваются из-под намотанного на голову шарфа ярчайшей расцветки. Это была она. На самом деле. Она превратилась в Давину Дивайн, астролога «Звезды Александрия Парк».

Дэниел Гриффин кинул февральский номер журнала на стол и, удовлетворенно улыбаясь, откинулся на спинку кресла. Номер получился великолепным, даже с учетом