Сильванские луны - Натанариэль Лиат

не пришлось страдать и метаться. Вина и совесть были бессильны – её сердце и её тело выбрали за неё.

Её сердце и её тело хотели быть с Чародеем.

Сегодня её величество Регина наконец соизволила их принять. Истинная женщина, она понимала, что Царевне не хотелось бы предстать перед ней в неподобающем виде, и позаботилась с утра прислать ей куафёра и новое платье. Прекрасный наряд винно-красного цвета был таким узким в талии, что Царевне показалось, что горничная просто-напросто пытается задушить её корсетом. И распущенных волос, как ей объяснили, в Леокадии давно уже никто не носил, так что напудренный мастер гребня и ножниц, на разные лады расхваливая её «великолепные, чу́дные локоны», сложил их в высокую причёску. Белокурая башня выглядела прелестно, но оказалась неожиданно тяжёлой, воздух холодил непривычно открытую сзади шею, и Царевна вдруг поняла, что тоскует по своему капору и по старому дому в горах…

Конечно же, говорить всё, что нужно, предстояло Чародею; от Царевны требовалось только присутствовать. Он ещё раз напомнил ей: никто не должен знать, что друг без друга они бессильны. Им нужна была защита Регины – но нужна была и защита от неё, потому что только в сказках королевы раздают свою помощь просто так…

Белый и строгий, лишённый всякой роскоши, кабинет её величества смотрел на набережную реки, и дневной свет в окнах без штор казался жёстким и голым. Должно быть, под таким как раз хорошо подписывать указы и решать судьбы людей, которых ты сама никогда не увидишь… Царевне почему-то вспомнился её сад. Она чувствовала себя так, словно с тех пор, как она покинула дом, прошло уже сто тысяч лет. Она не знала, жалеет ли.

Регина Локки появилась на свет всего на несколько лет раньше, чем Царевна, но властительная осанка и гордо сжатые губы с крохотной презрительной морщинкой в уголке заставляли её казаться старше. Чёрные волосы, блестящие, как металл, оттеняли снежную белизну кожи; коса обвивалась вокруг головы, словно корона. В кабинете не топили – Царевна мельком услышала от прислуги, что у её величества есть свои маленькие странности, – и поверх узкого серого платья плечи женщины обнимала белая накидка с горностаевой опушкой. Царевна всё смотрела на неё и вдруг поняла, на кого похожа эта женщина – на чайку. На черноголовую, белокрылую чайку с герба её семьи…

Что сказал бы папа, знай он, где сейчас его дочь?..

Когда посетители вошли, Регина стоя просматривала какие-то бумаги за своим столом и не повернула к ним головы. Прежде, чем она обратила на них внимание, Царевна успела оглядеть просторный, почти пустой кабинет. Приоткрытая дверь в его дальнем конце вела в смежную комнатку; там на кушетке сидели две девушки. У одной были короткие вьющиеся русые волосы; одетая в серебристый жилет и облегающие штаны до колен, словно юноша, она скучающе смотрела в окно, по-мужски закинув одну ногу в белом чулке на другую. Вторая, в бледно-голубом платье с плоёными оборками на груди, вышивала бисером. Дворцовая прислуга была одета совсем не так, да эти двое и не походили на простых горничных. Кто же они тогда? Приближённые королевы? Та, что в брюках, посмотрела на вошедших; Царевна попробовала ей улыбнуться, но девушка лишь скользнула по ней равнодушным взглядом и отвернулась снова. Другая, с пяльцами, даже глаз не подняла.

– Мне доложили о цели вашего визита, – заговорила Регина без приветствий. – Вы хотите стать моими… союзниками. Что ж, я готова это обсудить. Что вы мне предлагаете? Только, пожалуйста, покороче. Без лишних слов.

Чародей был чуть бледнее, чем обычно, но выглядел совершенно спокойным.

– Я могу колдовать, не боясь умереть, – просто сказал он.

Её величество слегка приподняла брови.

– Рада за вас. Откуда мне знать, что это не ложь?

Чародей пожал плечами.

– Если я лгу, то едва ли смогу скрывать это долго, правда?

Женщина, стоящая перед ним, была королевой, но в его тоне не было ни капли робости, и Царевна невольно залюбовалась тем, какой он храбрый.

– Действительно, – прохладно сказала Регина. – Ладно. Насколько мне известно, взамен вы двое просите защиты от сильванских властей?

– Именно, – кивнул Чародей.

Её величество скрестила красивые руки на груди. У неё были остро отточенные, ничем не покрытые бело-розовые ногти.

– Вам не приходило в голову, что я могу не захотеть укрывать человека, которого ищет Клавдий Иллеш? Отношения наших держав сейчас несколько… натянуты, но это не повод думать, что я хочу усугублять дело ещё больше.

Чародей вполголоса рассмеялся.

– Больше уже некуда, – сказал он. – Перестаньте, все и так давно уже знают, что вы ждёте этой войны.

Регина вздохнула с тенью раздражения – лишь с тенью.

– Пусть так, – спокойно согласилась она. – Но победить я могу и без вас. Иначе не стала бы нарочно подливать масла в огонь, правда? Несложная арифметика. Даже со всей вашей предполагаемой магией, зачем вы мне?

Она пристально смотрела на Чародея, но тот не отвёл глаз.

– Для экономии, – ответил он. – Хороший монарх не бросает на ветер людей и деньги, ведь так?

Женщина улыбнулась.

– Вы, кажется, вздумали учить меня, как быть королевой? – хмыкнула она. – Я вас умоляю, боги давно дезертировали, но побойтесь вместо них хоть кого-нибудь, господин… Да, кстати, как вас зовут?

– Это важно?

Её величество повела плечами.

– Нисколько. Мне всё равно.

Она снова отвернулась и занялась документами на столе. Чёткий очерк её красивого лица был как край лезвия – как холодная и острая кромка тонкого льда…

– Если вам правда очень хочется за меня воевать, – равнодушно сказала Регина, не глядя на них, – то, так уж и быть, я найду для вас работу. Если вы принесёте мне пользу, не умрёте и не сбежите, то после заключения мира мы посмотрим, что я смогу для вас сделать… и что захочу.

Чародей сжал губы.

– Какая… изящная формулировка, – проговорил он. – Но мне хотелось бы иметь гарантии.

– Не сомневаюсь, – кивнула королева. – Мне бы тоже хотелось. На вашем месте. Но я – на своём, и я собираюсь заключить тайный союз с человеком, которого вижу впервые в жизни. Вы не хуже меня понимаете, что ни о каких гарантиях не может быть и речи. Если это вас не устраивает, то я вас не держу. Охрана у дверей стоит только на случай, если вы вдруг кинетесь на меня с ножом для бумаг.

Чародей ответил не сразу. Какое-то время он пристально, напряжённо смотрел, как Регина невозмутимо, словно она здесь одна, разбирает корреспонденцию на своём столе…

– Какая вы гордая и важная, –