Ради жизни на земле-86 (сборник) - Михаил Ильин

Нет ничего хуже сомнений. Особенно в минуту опасности. Они парализуют волю, помрачают ум, виснут кандалами на руках и ногах…

Степанов даже удивился: уж очень неровную, ломаную лыжню оставлял нарушитель. А вот и совсем странный след: будто он пытался повернуть назад, да раздумал. Что это? Как и Андрея, хотел встретить его пулей или надумал сдаваться? На последнее не похоже. Видать, матерый волк.

И тут впереди заметил едва различимую за снегом человеческую фигуру: «Нагнал!» Гулко застучало сердце. Но сейчас не до эмоций. Сейчас нужны твердая рука и четкая команда.

— Стой! Руки вверх! — крикнул Степанов. Автомат лежал в ладонях как влитой. В случае чего — не промахнется.

Человек впереди замельтешил, хотел повернуться лицом к своему преследователю.

— Стоять! — снова крикнул Степанов.

По мельтешению незнакомца он понял, что выиграл этот поединок и стал хозяином положения.

— Не двигаться! Руки вверх! — И для острастки нажал на спусковой крючок.

Короткая очередь прошила снежную пелену примерно в метре-двух от нарушителя. Степанов увидел, как он, то ли раздумывая, то ли нехотя стал поднимать руки. А в это время, как бы в ответ, спереди и чуть сбоку, но уже значительно ближе, чем раньше, простучал «Калашников».

«Иван!» — невольно радостно улыбаясь, хотя обстановка к этому не располагала, подумал Степанов.

5

Оставшись один, Клименко первым делом проверил автомат, повесил его на шею и стал думать, как приспособиться, чтобы — пусть медленно — двигаться за ребятами. Нога болела сильно, он все пытался найти для нее удобное положение, но, как ни крутил, ни примащивал ее, боль не отпускала.

Прошло с полчаса, как ребята скрылись в снежной пелене. И — ни звука. Если бы Андрею удалось связаться с заставой, наверняка бы уже вернулись. Значит, идут. Зря он остался здесь.

Все-таки надо потихоньку двигаться за ними. А вдруг понадобится его помощь?

Добравшись до Кривой скалы, решил попробовать связаться с заставой. Долго копал снег, чтобы найти место подсоединения телефона. Устал, взмок, наконец обнаружил розетку.

— Алло! Докладывает рядовой Клименко.

И не сразу понял, что трубка молчит мертво. Ни шороха, ни треска. Осмотрел контакты, попробовал еще раз. В трубке — холодная тишина. Проклятый снег. Значит, где-то обрыв. Обожгла мысль: случись что — ребята тоже без связи. И сигнальную ракету не увидишь.

— Подъем! — скомандовал сам себе Клименко. Странно, но почему-то по команде все делалось легче и быстрее. — Марш!

И вдруг в той стороне, куда он держал путь, послышалась приглушенная автоматная очередь. Если бы на месте Ивана был новичок, он, скорее всего, ничего не услышал бы, но натренированное ухо сразу уловило автоматную дробь. «Опоздал! — чуть не завопил Клименко. — Ведь чувствовал, там что-то не так…»

Послышалась еще одна короткая очередь.

— Вперед! — скомандовал себе Иван и с удвоенной энергией стал загребать палками.

Он чутко прислушивался к окружающему: не простучит ли еще «Калашников»? Как ни странно, тишина стояла полная: никаких признаков погони. Может, ему показалось? Вряд ли. А может, ребята просто подают ему выстрелами сигнал? Тогда надо отозваться, чтобы не разминуться. Клименко слегка приподнял ствол и выпустил в воздух одну за другой две короткие очереди. Немного погодя где-то далеко, сбоку, почти за спиной, услышал ответную очередь. Иван в недоумении остановился: он ждал отзвук совсем не оттуда.

Размышляя так, вдруг поймал себя на мысли, что уже с минуту прислушивается к малопонятному звуку: вроде рядом кто-то тяжело, со стоном дышит. Сначала подумалось — ветер, но почему же столь ритмичны звуки, напоминающие болезненную хрипоту?

Клименко плюхнулся в снег, снял оружие с предохранителя. «Попытаюсь взять живьем», — решил он. Мысль о том, что это могут возвращаться Андрей с Игорем, почему-то пришла в голову последней. А тяжелое дыхание слышалось все явственнее. И вдруг — слабое поскуливание… Неужели Барс? Один? Так и есть.

— Барс, — тихо позвал Клименко, — ко мне…

Барс подполз медленно, жалобно заскулил. С высунутого языка срывалась розовая пена. На шерсти — следы крови. Особенно густо она запеклась на шее.

— Барс, что случилось? Где ребята?

Барс повернулся в ту сторону, откуда пришел, и снова жалобно заскулил. «Совсем плохо, — подумал Клименко, глядя на овчарку. — Ранен сильно. Еле брел. А куда? За подмогой? Меня искал?»

Иван попытался выяснить, тяжело ли ранена собака, но в ее шерсти, слипшейся от крови и забитой снегом, трудно было что-либо рассмотреть.

— Барс, милый, потерпи, — ласково приговаривал Клименко, осторожно раздвигая шерсть. Стоп! Вот, оно. Видно, пулевое ранение. Пуля прошла по касательной под пологим углом сверху вниз. Кость, кажется, цела. Кто стрелял? И еще ранение, ножевое. Рана широкая, кровоточащая… Значит, схватка была смертельной. Но где же ребята?

— Устал, Барс? — спросил Клименко.

Овчарка, сглотнув слюну, дернула головой, точно кивнула, соглашаясь.

— На, подкрепись немного.

Клименко по старой привычке всегда носил с собой два-три кусочка сахара и теперь протянул их собаке. Она осторожно взяла лакомство с ладони и начала хрумкать. Клименко поправил автомат, поудобнее подставил палки под мышки.

— Ну пошли, Барс.

Метель почти прекратилась. Редкие снежинки все еще витали в воздухе, ухудшая видимость. Белыми исполинами высились редкие ели, едва различались на сереньком небосводе контуры ближних скал.

Иван остановился, достал ракетницу и выстрелил. Шипя и разбрызгивая искры, ракета понеслась вверх. И почти тотчас в стороне, но довольно близко, прозвучала автоматная очередь. И тут Клименко заметил, что они идут по чужой, скачущей, зигзагообразной лыжне. Судя по всему, и прежде шли двое — след в след. Кто же?

* * *

Эти мысли жили в голове сами по себе и не мешали Клименко вслушиваться в тишину, ловить глазами каждый мало-мальски выпирающий из-под снега предмет, пытаться уловить носом хоть какой-нибудь запах. Начинало темнеть. Оглянулся. Его неровная колея терялась в снежном тумане. Посмотрел вперед. Все то же поле, только скалы по сторонам поднимались все круче и круче. Стоп! А что там чернеет в снегу? Похоже на конец лыжной палки. Неужели?!

Еще не веря в удачу, Клименко поковылял к этому месту. Чем ближе, тем больше убеждался: лыжная палка, наполовину занесенная снегом, стоит торчком. Припорошенный снегом бугорок шевельнулся, лязгнул затвор, и донесся тихий голос:

— Стой! Стрелять буду!

Это был голос Андрея.

— Андрей! — ошалело заорал Клименко. — Луховицын! Это я, Иван!

Бугорок зашевелился сильнее, снег осыпался, и Клименко увидел: Луховицын сидит, прислонясь к камням. Шапка разорвана, на ней, на лбу и левой щеке запеклась кровь.

— Иван, — слабо произнес Луховицын, не выказывая ни удивления, ни радости по поводу появления Клименко. — У меня голова раскалывается. Боюсь, опять сознание потеряю. Видно, сильно контужен. Только не пойму, чем и как.

— Что случилось? Где Игорь?

— Не знаю. Наверное, на засаду нарвались. — Заметив собаку, он удивился: — И Барс здесь? Нашел тебя? Может, его на заставу послать?

— Куда его посылать, — вздохнул Клименко. — Ранен сильно. Досталось по первое число. Два пулевых и ножевое.

— Вот оно что… — протянул Луховицын. — Теперь понятно… Степанов за нарушителем погнался.

— Я слышал выстрелы. Значит, его, — уверенно отозвался Клименко. — Может, мне двигаться навстречу? Как думаешь, товарищ сержант?

Но Луховицын не отозвался. Посмотрев на него, Иван испугался. Бледный, с закрытыми глазами, он походил на мертвеца.

— Андрей, Андрей, — бормотал Клименко, от растерянности не зная, чем в первую очередь заняться: перевязать и осмотреть сержанта или искать Степанова.

Клименко и мысли не допускал, чтобы Андрей мог умереть. Друг, с которым второй год служит. Рядом спали, вместе ходили в наряды, мечтали махнуть на БАМ после службы и, чего уж греха таить, жениться на двух подружках. И чтобы Андрея не стало?! Да быть того не может! Не чувствуя, как из глаз текли слезы, Иван начал растирать Андрею лицо и руки. Расстегнул полушубок, приник ухом к груди. «Не пойму, то ли его сердце слышу, то ли мое так бьется…»

В меркнущее небо взлетела ракета.

«Тревожная группа спешит, — догадался Клименко. — Нашли же. Наверное, сам Сенчин возглавил. Интересно: взяли ли они ефрейтора Цыбулю? Его силенка сейчас бы здорово пригодилась».

Клименко приподнялся, чтобы лучше рассмотреть, кто идет. И увидел, что Барс, зло оскалив клыки, глядит в другую сторону. Иван тоже перевел туда взгляд. К ним медленно приближались двое. Впереди с поднятыми руками неуклюже шел нарушитель, за ним, с автоматом наготове, — Степанов. Иван хотел от радости крикнуть «ура», но сдержался, достал ракетницу и деловито выпустил сигнальную ракету.