Вразумление, самосотворение и биография - Валерий Николаевич Горелов

и живыми добрыми глазами стал смотреть то на Пилюлина, то на Ксению. Набрав воздуха, он скрипучим голосом проговорил:

– Смотри, мать, ты была похожа на эту девушку-доктора, когда была молодой.

Сказав это, он как-то необычно светло улыбнулся.

Пилюлин во все глаза смотрел на мундир деда. Когда-то еще в младших классах у них была игра – читая наградные колодки, угадывать ордена, Пилюлин в этих играх всегда был чемпионом. Конечно, это были фотографии маршалов и генералов, и он всегда спотыкался только на портрете дорогого Леонида Ильича. Сейчас напротив него сидел солдат в выцветшем кителе с четырьмя нашивками по ранениям на правой стороне, три из них были красные, и одна – желтая. Эти нашивки очень давно были сшиты из простых тряпочек, а орденская планка на его груди была такой, какой в детстве он на фотографиях не видел, ибо все награды были солдатские. Это были два ордена Славы, три ордена Красной Звезды, два ордена Отечественной Войны, два – Красного Знамени; дальше из-за изношенности колодок было не разобрать. А еще медали, одна из них «За взятие Будапешта», а другая – «За взятие Берлина». Бабушка, заметив, что Пилюлин внимательно смотрит на френч деда, рассказала, что эту одежку ему сшили на Парад Победы. Китель-то сшили, а на парад не пустили, НКВД не разрешил, по неблагонадежности, что ли, так что Сталина ему увидеть не довелось, так он до сих пор переживает, ее любимый старичок.

Пилюлин улавливал, что от ветерана уже запах идет разлагающейся плоти, и явно понимал, что это запах смерти, и что нет на земле докторов, которые могли бы его вылечить. Можно было только облегчить ему страдания, и он твердо был намерен это сделать. А дед сидел и ни на что не жаловался, может, он и не знал, что такое жаловаться. Ксения взялась помочь снять с него верхнюю одежду, так тот предупредил ее, что боится щекотки. Так вот, они два человека в белых халатах, увидели искалеченное тело, которое было истерзано не столько временем, сколько теми, кто любит звать себя людьми. Слушая его сердце, которое отыгрывало последние свои ритмы, Пилюлин подумал о том, что в этих звуках кроется, наверное, вся мудрость скучных книг, которые ему удалость прочитать, и над которыми он так подолгу размышлял. Тело дедушки было сплошной болью, нервная система не теряла своих функций до последних мгновений жизни, и на вопрос, что его беспокоит, он ответил, что хотелось бы еще пожить, а то бабушку одну не хочется оставлять.

Пилюлин видел, что Ксения держится на пределе. Он быстро написал ей что-то на бумажке и отправил к главному. У того в резерве были лучшие наркосодержащие препараты, да еще и бесплатные. Вот и пришло время ими воспользоваться, а он сам, если надо будет, перед наркокомиссией отчитается. Главного она застала за коньяком с каким-то другом из детства. Они стали ее усаживать за стол, очень настойчиво, и в то же время интеллигентно, согласно статусу. Она, чтобы не терять на этих красномордых свое время, пообещала, что скоро придет, да еще и с подружкой. Главный врач даже и не смотрел, что она брала из сейфа. Им было хорошо жить, жизнь-то удалась. А Ксения их ненавидела, она совсем только недавно унесла ноги из подобного общества. Если казнокрады и мздоимцы мерзки, то их взрослые дети еще омерзительнее.

К концу приема, к 12 часам, пришла жена Пилюлина с Машенькой: у них сегодня выход. Ксения, быстро покопавшись в сумке, достала тоненькую ниточку бус из мелкого янтаря и надела на шею девочке. Та засияла и в восторге обняла Ксению. Звонка так и не было, она не знала, что и думать, абонент был недоступен. Пилюлин все это видел и спросил у Машеньки:

– Может, вы возьмете с собой тетю Ксению?

Та была в восторге, а тетя Ксения тоже радостно закивала. Так они и вышли из поликлиники, а на улице хоть и было прохладно, но не холодно. Зима в этом году явно задерживалась, хотя давно уже улица просилась, чтобы ее прикрыли белым покрывалом, истоптанной земле хотелось нежности.

***

Телефоны Родиона и Андрея лежали отключенные в машине, на такие разговоры, которые они вели сегодня, их лучше вообще не брать. Сейчас должно начаться главное. Родион достал из папки лист бумаги, и теперь Коломеец должен был все строительство объекта изложить в схеме, в пропорциях и расстояниях. Родион считал, что тот вполне может такое сделать. В своих последних комментариях Коломеец нисколько не скрывал, что этому карлику он не доверял, как, впрочем, и всем. Хотя тот вел строительство своего бункера и обустраивался за отдельные деньги и с отдельными подрядчиками, Коломеец, насколько ему это удавалось, следил за всем этим строительством, смысл которого ему был совершенно неясен, что еще больше разжигало его любопытство. А то, что он знал, без труда изложил в схеме, и самым главным в этом было то, что бункер, отлитый из бетона, пятисотметровым туннелем соединялся с той самой, восстановленной ими трансформаторной подстанцией, в которой у них стояли два белых Land Cruiser, а что еще – он не знает. Во дворе бункера они вырыли какой-то подвал, но назначение его ему не известно. Весь их внешний и внутренний периметр был отлит из бетона и неприступен, главные ворота выходили на его территорию, и все снабжение проходило через него транзитом. Все электроснабжение – с его территории, хотя он точно знал, что у них свой мощный, современный генератор. Чем они там занимаются, узнать ему так и не довелось, но, когда через их ворота стали подъезжать милицейские машины, он, вдруг, подумал, что, возможно, это объект спецслужб, а это ему знать уж совсем необязательно.

То, что нужно было, Родион получил. Теперь счет шел на часы: если в бункере прознают, что Коломейца задержали, то все осложнится, а каковы у тех источники информации, знать ему сегодня было не дано. Родион нажал скрытую кнопку под крышкой стола, тут же в дверях появился дежурный. Родион командным тоном срочно распорядился вызвать такси до города для господина Коломейца и проводить согласно статусу. После этого напутствия Коломеец вновь стал персоной, по крайне мере, в собственных глазах – точно.

Сыщики сели в свою машину и включили телефоны. Были неотвеченные вызовы, среди них пять от Ксении, он сразу же перезвонил, но теперь она была недоступна, она уже сидела на просмотре нового полнометражного мультика «Конек-Горбунок». Второй звонок он сделал полковнику, доложил, что