До первого снега - Алиса Гордеева

я отрешённо встаю и иду прочь. Как и Вик, молча.

Тёплый ветер ласково обдувает лицо, бережно высушивая следы слёз. Солнце медовыми лучами путается в листве и ловко рисует на асфальте затейливые узоры. Совсем скоро осень, а там и до первого снега подать рукой. Осталось недолго! Я справлюсь! Иного выбора у меня нет!

— Рита! — стоит мне только выйти со школьного двора, как носом упираюсь в байк Толедо. Сам же парень стоит чуть поодаль с кипой бумаг в руках и приветливо улыбается.

— Ты чего такая кислая? — Дани подходит ближе и тормошит меня по колючим волосам, наверняка, как и Тео, замечая моё сходство с пушистым цветочком. — Неужели тесты провалила?

Мы не виделись с Толедо больше двух месяцев, да и простились при весьма неприятных обстоятельствах. Но как бы странно это сейчас ни звучало, я рада встрече не меньше, чем он. Мы с Дани похожи: оба за бортом.

— Привет! — улыбка получается натянутой, а голос кажется осипшим. — Всё нормально. А ты что здесь делаешь?

Дани всё замечает! Он всегда отличался чуткостью к любым переменам моего настроения. Наклонив голову набок, парень изучает меня взглядом, поспешно отвечая на вопрос:

— Да вот решил восстановиться. Будем за одной партой сидеть.

— Здорово! — я правда рада за Толедо, а потому перебарываю себя и улыбаюсь шире. Только Дани обмануть не получается. Из нас не вышло пары, но парень всегда был хорошим другом. Если бы не Мика…

— Честно не знал, что вы уже вернулись из Росона. Я же звонил тебе, Рита! Почти каждый день. После того ночного разговора, — Дани кажется серьёзным, а голос надломленным. — Прокатимся?

— Куда? О чём ты вообще? — всё ещё улыбаюсь, но сил притворяться остаётся меньше с каждой секундой.

— Поехали! — Дани убирает бумаги в рюкзак и натягивает мне на голову шлем, а я не сопротивляюсь. Мне нечего делать дома, а с Толедо я смогу забыться.

Парень неспешно выезжает из города и, немного ускорившись, несётся в сторону Эскеля.

— Куда мы едем? — перекрикиваю ветер, крепче цепляясь за широкую спину Дани. Толедо на мгновение оборачивается, а я успеваю уловить улыбку на его губах.

— Туда, где всё началось! — едва различаю сквозь рёв мотора и встречные потоки ветра.

Дани тормозит возле небольшой кофейни в Эскеле. Той самой, где в день нашего с ним знакомства мы каждый молчали о своём. Всё тот же столик. Перед моим носом снова кружка горячего шоколада с порцией маршмеллоу, а напротив — Толедо. Он смотрит в окно, собираясь с мыслями, а потом внезапно произносит:

— Я виноват перед тобой!

— О чём ты? — о том, что в сердце Дани есть только Мика, я знаю и давно простила Толедо.

— Дай мне всё рассказать, ладно? — он переводит взгляд на меня. — Не перебивай!

Киваю, зажимая в зубах трубочку. Отчего-то мне становится не по себе.

— Я всегда любил Мику. А она Вика. Таскалась за ним по лесам, соглашалась на любую авантюру и совершенно не замечала меня. Друг Сальваторе, хороший парень — не больше. Но пока Вик смотрел на неё как на младшую сестру, я не терял надежды, понимаешь?

— Да, — киваю. Я это уже знаю.

— Всё изменилось в один день. Точнее, ночь. Авария. Больница. Я был готов убить Вика своими руками за его чёртову беспечность! И убил бы! Если бы не просьба Мики.

— Какая? — глоток ароматного напитка, и снова с интересом погружаюсь в прошлое.

— Пройти путь к темноте за руку с Виком, — даже сейчас вижу, как больно Толедо обо всём вспоминать. — Это я заставил Сальваторе пойти на обман. Пусть иллюзия, но рядом с Виком Микэла светилась от счастья. А я наивно полагал, что тем самым продлеваю ей возможность видеть этот мир своими глазами.

— Вик так легко согласился? — едва не давлюсь обжигающим напитком.

— Нет! — усмехается Дани. — Но я сумел его уговорить. Да и что Вик терял? Они и так были не разлей вода. Тем более он прекрасно понимал, что виноват.

— И что потом?

— Зрение Мики ухудшалось с каждым днём, а местные доктора разводили руками. Тео тогда и надумал сам стать врачом, а я бросил учёбу, чтобы помочь деньгами на лечение. Но всё, что хотела видеть Мика, — это Сальваторе. Всё реже мы встречались, всё меньше разговаривали. А я дико скучал. Пытал Вика, чтобы узнать хоть что-то, а сам лез на стену от ревности и неуёмной тоски. А потом появилась ты. В этой самой кофейне я смотрел на тебя и принял неверное решение.

Толедо снова отводит взгляд к окну, а между нами повисает напряжённое молчание.

— Ты решил, что, встречаясь со мной, сможешь быть ближе к Мике? — уточняю, когда тишина затягивается.

— Да! — кивает Толедо и набирается смелости посмотреть мне в глаза. — Я поступил подло, знаю.

— Я давно не сержусь! — пальцами перебираю по картонному стаканчику. Да и какой смысл мне сердиться?

— Как сумасшедший, я хотел быть ближе к Микэле, но в то же время всегда помнил, что обещал ей Вика. Поэтому так рьяно не давал Сальваторе прозреть, хотя понял, что тот влюбился в тебя уже давно.

Своим признанием Толедо меня оглушает, да только Дани не понимает, что ошибается! То была не любовь! Теперь я знаю!

— Дани, он не… — грустный смех рвётся наружу.

— Я же просил: не перебивай! — осекает Толедо, а затем продолжает. — Я сломался, когда потерял тебя на выпускном. Что-то щёлкнуло внутри от страха и осознания своей подлости. Потому и отпустил тебя. Потому и Вику помог отомстить. Я даже не стал отговаривать Сальваторе рассказать обо всём Мике, но тот боялся за тебя. А я всё ждал момента, когда он откроет Микэле правду, чтобы тут же подставить ей своё плечо.

Воспоминания тех дней накрывают лавиной разочарования. Столько пустых надежд, глупых заблуждений и обмана!

— Вик нас с тобой обыграл! — отворачиваюсь, ощущая, как с новой силой начинает щипать глаза.

— Нет, Рита! — переполняемый эмоциями Толедо повышает голос. А после, выдохнув, берёт себя в руки. — Нас всех обыграла Мика! Сальваторе порвал с