До первого снега - Алиса Гордеева

Тео и его обиды, я пытаюсь вспомнить звук её голоса и блеск любимых глаз.

— Не сдашь, — отцовский бас обрывает хрупкую ленту воспоминаний, — сам тебя к деду отправлю! Навсегда! Помяни моё слово! Говорил же, надо ехать в объезд!

Наш автомобиль, изрядно заляпанный грязью, с громким визгом тормозит у дверей старшей школы, а я мигом выскакиваю на улицу. Наспех машу отцу и галопом спешу к кабинету математики.

Уже во вторник начнётся новый учебный год. Длинные серые коридоры наполнятся толпами учеников. Звенящая тишина сменится гулом и смехом. Сердце невольно сжимается от нелепой тоски: прощаться с детством, наверное, всегда непросто.

Взглядом скольжу по знакомым шкафчикам, местами искореженным от времени и небрежного обращения, по облупленной краске на стенах и потёртостям на линолеуме и продолжаю бежать к нужному кабинету, пока вдалеке не замечаю её…

Во всей этой суматохе я и позабыл, что тест по математике мы прогуляли вместе, а значит, вместе и будем работать над ошибками.

Глава 28. Обманула

Мой день не задаётся с утра. Такое бывает. И вроде всё как обычно: ранний подъём, помощь Марте с завтраком и разговоры ни о чём за чашкой кофе. Но блинчики подгорают, кофе нестерпимо горький, а каждый из присутствующих за огромным столом кажется мне чужим.

Марта и Рон обсуждают дела отеля, Тео самозабвенно жуёт тосты, отказавшись от неудавшихся блинов, а Мика с невероятной нежностью в голосе рассказывает деду о каникулах в Росоне.

— Готова к пересдаче, Рита? — Тео тянется за очередным тостом, а затем намазывает его мёдом. — Что у тебя сегодня?

— Математика, — откусываю блинчик, больше напоминающий подошву ботинка.

— Хорошо подготовилась? — Анхель на мгновение отвлекается от сладких речей Мики и скользит по мне взглядом.

Мы вернулись из Росона вчера днём, но с дедом я старалась не пересекаться: признавать его правоту во всём нестерпимо больно.

— Да, — сдержанный кивок, и снова всё своё внимание я отдаю блинам.

— Интересно, когда ты успела? — глаза сестры устремлены в мою сторону, но по обыкновению смотрят немного мимо. Голосок её струится лёгким ветерком, беззаботным, ласковым, но в последнее время он безумно раздражает. — Ты же только и делала, что пропадала с Гектором.

— Вы подружились? — с интересом уточняет Анхель, а я киваю с набитым ртом.

— Даже я поняла, что у этих двоих всё зашло чуть дальше простой дружбы. Верно, Тео? — Мика смеётся, а я не спорю. Наплевать. Какая разница, кто и что подумает. Да и пусть все вокруг считают, что я увлечена Гектором, так намного легче будет пережить встречу с Сальваторе, когда тот снова придёт в наш дом к Мике.

— Не знаю, — Тео смущённо пожимает плечами. — Ты бы у Риты спросила.

— У нас всё серьёзно. Мика права, — ляпаю не подумав, мгновенно перетягивая на себя внимание всех сидящих за столом. А виной всему наполненный нестерпимой жалостью взгляд деда. В голове тут же яркими фотовспышками проносятся воспоминания, как кричала в ночи, что люблю Вика, как вырывалась из рук Анхеля и умоляла пустить меня к Сальваторе. Сейчас стыдно. Пусть лучше в глазах деда я буду ветреной куклой с пустым сердцем, чем снова эти его нравоучения.

— Неожиданно, — только и произносит старик и, одним махом допив кофе, уходит. — К ужину не ждите!

— Мика, а Вик тоже сегодня пересдаёт что-то? — вопрос Тео смешивается с хрустом тоста.

— Я…даже…не знаю, — заикается девушка, сию секунду заливаясь краской. — Вик что-то говорил, но…

— У него сегодня математика, как и у меня, — кидаю недоеденный блинчик в тарелку и сухо поблагодарив за завтрак, бегу в свою комнату.

Отчего-то мне хочется быть на высоте. Кручусь перед зеркалом, меняя незамысловатые наряды один за другим, выбирая тот самый, который заставит Сальваторе пожалеть о неверном выборе. Но в итоге накручиваю себя до такой степени, что за пеленой слёз с трудом различаю своё отражение. Наплевав на желание утереть Вику нос, натягиваю свободные джинсы и самую обычную футболку. Даже бандану решаю оставить дома. Тео говорит, что я похожа на одуванчик: короткие волосы колючими иголками торчат в разные стороны и забавно светятся на солнышке. Наплевать! Я устала прятаться!

Школьные коридоры встречают меня непривычной тишиной и полумраком. Даже не верится, что каникулы пролетели так быстро. Возле кабинета математики встречаю ещё пару ребят, в своё время заваливших тесты, и радуюсь, что Сальваторе пока не пришёл. Встреча с ним пугает гораздо больше предстоящего экзамена.

Минут через десять к кабинету подходит учитель. Приветливо улыбается, задаёт стандартные вопросы о минувшем лете и нашем отдыхе и приглашает в кабинет. Не знаю, какая сила вынуждает меня задержаться… Наверно, все та же, по вине которой утро прошло впустую. Но заслышав шаги за спиной, даже не оборачиваясь, я точно могу сказать, кому они принадлежат.

Приближение Сальваторе отдаётся волной паники, а звук его шагов сменяется тихим шёпотом.

— Рита! — на выдохе произносит Вик. Голос запыхавшийся, будто парень бежал несколько километров на скорость. Он заполняет пустынный коридор и проникает в каждую клеточку моего тела. Крепче сжимаю лямку рюкзака и уговариваю себя не оборачиваться. Просто пройти в кабинет. Просто занять свободное место. Просто забыть обо всём и в первую очередь о Вике. Только тело совершенно не слушается приказов разума. Ноги наливаются свинцом, а руки в диком спазме продолжают удерживать рюкзак.

— Рита! — какого чёрта моё имя из уст Сальваторе звучит так сладко? Неужели Вик не понимает, что так нельзя?

— О, Вик! — оглушённая биением собственного сердца резко поворачиваюсь к парню и произношу заученную до дыр фразу. — Привет! Не знала, что ты тоже на пересдачу придёшь?

Я тренировалась на Гекторе целый месяц: улыбка, поверхностный взгляд и голос холодный, ровный, безразличный.

— Привет! — Вик настороженно улыбается, бегая по мне взглядом.

Смотрю на Сальваторе в ответ. Взволнованный, какой-то помятый и чумазый, в громоздких ботинках и камуфляжных брюках он больше похож на лесника, чем на ученика старшей школы. Мне кажется, он раздался в плечах, а на любимых щеках замечаю лёгкую небритость. Его волосы на голове тоже немного отросли и даже начинают принимать