Cага о Бельфлёрах - Джойс Кэрол Оутс

закричала с невиданным прежде отчаянием, а когда Лея бросилась к ней, малышка в мокрой от пота пижаме сидела на кровати, что-то лепеча — она вцепилась в Лею, устремила на нее взгляд и бормотала про огонь. Голос у нее был такой испуганный, что сердце у Леи оборвалось. Она успокоила дочку, переодела ее и отнесла к себе в кровать (в ту ночь Гидеон уехал по делам и собирался вернуться лишь на следующий день к чаю). Когда Джермейн уснула, Лея накинула халат и отправилась бродить по усадьбе, в страхе, что дом и впрямь загорелся — в прежние времена пожаров здесь было немало; что, если Джермейн действительно почувствовала запах дыма или каким-то образом предвидела пожар, — но, разумеется, ничего не обнаружила. В спальню Лея вернулась в четыре утра и увидела, что малышка крепко и умиротворенно спит, как и полагается годовалому ребенку.

Девочки пробыли в своем тайнике всего полчаса, когда к ним прибились двое рыжих котят недель семи от роду, крупных. Котята пробрались к ним сквозь высокую траву, и девочки встретили их умилительным аханьем: котят гладили, обнимали, целовали, скармливали им кусочки кексов и позволяли забираться Иоланде на шею, где они в ответ на ласки выпускали когти («Ой, щекотно! Ну какие глупенькие! Смотри — они так смешно топчутся лапами, и жмурятся, и мурлычат, им кажется, я их мама!» — ахала Иоланда), а затем наконец уснули на коленях у Иоланды и Кристабель.

А потом появился мальчишка.

Нет, сперва он кинул камень — здоровенный камень, упавший в воду всего в паре метров от Кристабель.

Девочки вскрикнули, а потом Иоланда завопила: «Ты, идиот, проваливай отсюда!» — решив, что это один из кузенов. Однако это был чужак — парень в рабочем комбинезоне и кепке. Лицо его скривилось в глупой насмешливой ухмылке. С силой разбрызгивая воду, он шагал по ручью.

Он запрыгнул на берег и схватил одного котенка. Прижав его к груди, он картинно надул губы и принялся грубо гладить котенка, пискляво передразнивая Иоланду, приговаривая: «Кисонька, сладенький, киса-киса-киса».

— Отпусти котенка! — потребовала Иоланда.

Он наш!

Парень не обращал на нее внимания. Он казался замкнутым и погруженным в себя, словно вокруг никого не было.

— Смотри, не напугай его, — слабо проговорила Иоланда.

Кристабель вскарабкалась на берег выше по течению и стояла, обхватив себя руками. Джермейн сидела на траве, а в ручке сжимала недоеденный персик.

Не сводя глаз с мальчишки, Иоланда медленно поднялась на ноги. Она испугалась. Но и разозлилась.

— Ты не имеешь права тут находиться, — прошептала она.

Тут парень впервые посмотрел на нее. Глаза у него были маленькими, водянисто-карими. На лбу залегли глубокие морщины, которые теперь, когда он притворно-озабоченно нахмурился, стали еще глубже.

— Это ты не имеешь права тут находиться, — проговорил он.

Не выпуская из рук котенка, он надвинул кепку ниже на лоб. Котенок отчаянно вырывался.

Тогда встревоженная Кристабель предложила ему угощение — пирожные, персик, а может, конфеты? — и парень отвернулся от Иоланды и по-прежнему невыразительно посмотрел на Кристабель.

— Конфеты, — проговорил он, двинувшись к Кристабель.

Он разинул рот и по-собачьи высунул мерзкий язык, показывая таким образом, что он хочет, чтобы она положила их ему прямо в рот. Хихикнув, она так и поступила. Парень разжевал две конфеты, передернулся и выплюнул их в ручей, но при этом даже не нагнулся, поэтому часть разжеванной массы упала ему на штаны.

— …Че за дерьмо… ты че, травануть меня хочешь… — забормотал он.

— Это лучшие конфеты! Голландские! — крикнула Иоланда.

Он схватил Кристабель за волосы и, подтащив ее к берегу, швырнул в ручей, так что девочка отлетела фута на три в воду.

— Тоже хочешь поплавать? — спросил он Иоланду. — Вместе с мелкой? Давай! Раздевайся и лезь в воду.

— Не смей ко мне подходить, — заявила Иоланда.

Он уставился на нее и усмехнулся, обнажив пожелтевшие от табака зубы. Иоланда понимала, что парень — ровесник Гарта, вот только с ним явно было что-то не так, ненормальный какой-то.

— Хочешь раздеться, да? И пойдешь со мной в речку? Давай, все вместе! Быстрей! Я знаю твое имя, мисси, — нежно проговорил он, — ты — Иоланда.

— Убирайся домой, — голос у Иоланды срывался, — уходи, иначе нарвешься на неприятности. Если сейчас же уйдешь, я никому не скажу…

— Проваливай, — вдруг обратился парень к Кристабель. Та с трудом сдерживалась, чтобы не заплакать, — и мелкую с собой забирай. Давай, вали отсюда! Еще лишних глаз мне не хватало…

— Пожалуйста, — сказала Иоланда, — оставь нас в покое…

— Давай купаться! Ты да я! Скидывай одежку и пошли купаться!

Джермейн тихонько захныкала, повалившись на траву. Парень посмотрел на нее и на миг замер, прижав к груди котенка, а потом проговорил:

— Валите отсюда! Уберите ребенка, она орет, только этого мне не хватало!

Иоланда подхватила Джермейн на руки и попыталась успокоить, а Кристабель, съежившись, юркнула ей за спину. Зубы у нее стучали, по голым ногам стекала вода.

— Слыхала, чего я сказал? Ты! — Парень показал на Кристабель. — Бери мелкую и вали отсюда! Еще орать она мне будет! А то я вам всем вот так! — Он дернул рукой, словно собираясь свернуть котенку голову.

Девочки закричали, он ухмыльнулся и показал им котенка — целого и невредимого, а потом снова схватил его за голову, девочки снова вскрикнули, а Джермейн заплакала. Парень засмеялся над их испугом, но через секунду разозлился и, стараясь заглушить испуганный плач малышки, почти прокричал:

— Да я сбешусь сейчас! Ты че, хочешь, чтоб я сбесился? Нет, Иоланда Бельфлёр, ты не хочешь, чтобы Джонни сбесился, потому что я знаю твое имя и знаю, как до тебя добраться — Иоланда Бельфлёр. Иоланда Бельфлёр, хочешь сунуть себе в киску моего дружка? Тогда заткни ребенка…

Но малышка плакала, не умолкая. И Кристабель, спрятавшись за Иоланду, зажала себе рот ладонью, чтобы не разрыдаться.