Сообщество разума - Марвин Мински

хватит одной мысли для активации соответствующей «направленемы»; далее будет активирована строка З – прежде чем мы успеем подумать о чем-нибудь другом. Тем самым порождается замечательный эффект:

Куда бы ни обращался «мысленный взор», мы начинаем видеть соответствующий фрагмент общей картины. Перед нами почти идеальная «симуляция присутствия»!

Насколько «реальны» подобные воспоминания? На самом деле они могут показаться такими же реальными, как образ, воспринятый воочию, поскольку способны заставить опознать не только внешний вид объекта, но также его вкус и тактильные ощущения. Ниже мы обсудим, как это позволяет не просто мысленно видеть какую-то сцену, но и перемещаться внутри нее.

24.9. «Узнаватели» и запоминатели

Как происходит активация фреймов? Под этим вопросом подразумевается другой: как мы узнаем знакомые ситуации и предметы? Данный вопрос можно усложнять практически бесконечно, поскольку не существует физических границ между узнаванием, запоминанием и всеми остальными проявлениями нашего мышления. Для ответов на вопросы, где непонятно, откуда начинать, следует задать некоторые граничные условия, поставить границы в нашем воображении.

Просто предположим, что каждый фрейм активируется неким набором «узнавателей». Мы можем считать «узнаватели» разновидностью агентов, которые в определенном смысле противоположны строкам З: вместо активации конкретного ментального состояния они должны распознавать, когда возникает это ментальное состояние. Соответственно «узнаватели» фрейма во многом схожи с терминалами фрейма и отличаются лишь тем, что меняют входы терминалов на противоположные.

Рис. 122

Отсюда следует, что не только фреймы, но и агенты как таковые могут принимать «форму» агентов, расположенных между «узнавателями» и запоминателями.

Рис. 123

Разумеется, эта схема организации наших агентов до крайности упрощена. Каждый агент, будь то фрейм, строка З или что-то еще, должен обладать некоторыми навыками изучения сигналов на активацию, а для этого может потребоваться больше, чем умение опознавать наличие того или иного признака. Например, чтобы опознать объект как автомобиль, недостаточно знать о существовании набора элементов, включая корпус, колеса и номерной знак; фрейм должен «понять», что эти элементы состоят в соответствующих отношениях – скажем, колеса надлежащим образом прикреплены к корпусу. Исследователи искусственного интеллекта экспериментируют с различными способами создания «узнавателей» фреймов, но в целом изучение этого вопроса пребывает пока в зачаточном состоянии. «Узнаватели» наших высокоуровневых агентов могут содержать в себе столь сложные механизмы, как разностные машины, чтобы сопоставлять описания отношений с конкретными ситуациями.

Глава 25

Массивы фреймов

Восприятие изображений несвободно от ряда дефектов, которые представляют собой цену, уплачиваемую за великолепие этого умения. Два из них, пожалуй, наиболее важны: изображение, прежде всего визуальный образ, тяготеет к индивидуализации ситуаций, в чем прослеживается польза с биологической точки зрения; а принципы комбинирования изображений обладают своими особенностями, приводящими к порождению структур, «диких», неупорядоченных и нерегулярных по сравнению с теми, какие проистекают напрямую из привычек или являются результатом относительно упорядоченного движения мысли.

Ф. Ч. Бартлетт

25.1. По фрейму за раз?

Каждый из приведенных ниже рисунков возможно воспринять как минимум двумя разными способами.

Рис. 124

Рисунок слева может репрезентировать либо один подсвечник, либо два профиля, обращенных друг к другу. Рисунок справа выглядит как куб, но первый взгляд принимает эту фигуру за куб в проекции сверху, а затем мы видим куб в проекции снизу. Почему каждый рисунок как будто время от времени меняется? Почему нельзя видеть оба изображения одновременно? Дело в том, что наши агенты, как кажется, способны единовременно воспринимать всего одну интерпретацию.

Рис. 125

Мы должны задать себе ряд вопросов. Во-первых, что именно позволяет нам видеть эти изображения как состоящие из элементов, которые мы называем гранями, линиями, углами и ребрами? Наша система зрения словно обязана группировать данные от датчиков в подобные категории. Далее: что позволяет нам воспринимать эти сгруппированные признаки как формирующие составную фигуру? По-видимому, нашу систему зрения опять будто принуждают считать любой признак, будь то угол, ребро или грань, принадлежащим конкретному, единственному составному объекту. Я не намерен обсуждать эту проблему в настоящей книге; отмечу лишь следующее:

Наша система зрения обладает с рождения человека своеобразным механизмом «запирания», который в данный момент времени разрешает на каждом уровне восприятия сопоставлять всякой «части» лишь одно и только одно «целое» следующего уровня.

Следует также спросить, как мы опознаем в этих очертаниях образцы знакомых объектов, скажем, человеческих лиц, кубов или подсвечников? Тут снова приходится возвращаться к уже сформулированной гипотезе: наши фреймы памяти тоже используют механизмы «запирания», которые допускают сопоставление «образа» с одним и только одним фреймом за раз. В итоге получается, что в каждой области изображения фреймы должны конкурировать друг с другом за конкретные признаки.

25.2. Массивы фреймов

Когда мы впервые обсуждали деятельность Строителя, то предположили, что он использует агента зрения («Видеть») для обнаружения кубиков, необходимых для строительства башни. Однако мы не потрудились обсудить деятельность агента «Видеть». Человек просто «смотрит и видит», но на самом деле все сложнее, чем кажется. Например, даже простой куб выглядит по-разному с разных перспектив, ибо, когда мы движемся, образы, создаваемые этим агентом в наших глазах, постоянно изменяются, как по форме, так и по размеру.

Рис. 126

Насколько странно и опасно было бы перемещаться в пространстве, сопровождайся каждый шаг возникновением совершенно новой картины перед глазами! Но кажется, что дело обстоит не совсем так. Когда мы шагаем вправо и грань А исчезает из вида, мы помним знание, которое обрели, увидев ее, и данная грань продолжает восприниматься как часть того, что мы видим сейчас. Как это возможно? Вот гипотеза о том, почему все кажется неизменным, пускай видимое продолжает изменяться при наших перемещениях.

Массивы фреймов. Когда мы двигаемся, наша система зрения «переключается» между различными фреймами, которые используют одни и те же терминалы.

Рис. 127

Для описания этих групп фреймов с общими терминалами я буду использовать термин «массив». Репрезентируя признаки объекта посредством массива, возможно продолжать перемещаться – и «помнить» все, что мы видели под разными углами, пусть мы не могли видеть все признаки разом. Эта особенность дарит нам замечательную способность воспринимать все разные «образы» объекта как элементы одного целого.

Из моих слов вовсе не следует, что всякий раз при появлении в поле зрения нового объекта для него создается совершенно новый массив фреймов.