Юлий Цезарь. В походах и битвах - Николай Сергеевич Голицын

только присоединиться к нему из лагеря коннице с несколькими сотнями стрелков. Но, разведав лично неприятеля и увидав его силу, он остановил свои когорты и приготовился к бою. Лабиен развернул свои войска так, что линия их была значительно длиннее линии войск Цезаря. Имея в виду охватить последнего с обоих флангов, он поставила часть своей нумидийской конницы между пехотой, а другую часть – на флангах, вместе с тяжелою конницей, все рода войск в глубоком строе.

Цезарь, по малочисленности своих войск, мог построить их только в одну линию, пехоту в середине, а конницу по флангам, примыкая левым флангом (а Лабиен – правым) к ряду холмов.

По сближении обеих сторон пехота Цезаря двинулась против неприятеля и отразила нумидийцов, бывших между пехотой Лабиена, но они тотчас же обратились назад и пошли снова в атаку. Между тем на обоих флангах конница Цезаря была принуждена уступить коннице Лабиена, тесно примкнув к пехоте, а все вообще войска Цезаря – построиться фронтом во все стороны и продолжали бой, но еще не врукопашную. Положение Цезаря было крайне трудное и опасное, так что он ежеминутно ожидал быть совершенно окруженным и видеть строй свой прорванным. Но в эту опасную минуту он, с необыкновенным присутствием духа, приказал исполнить одну эволюцию, которая спасла его и решила участь боя в его пользу. Именно – он приказал 3 средним шеренгам когорт правого фланга сделать поворот направо, а левого – налево и двинуться, первым – направо, а вторым – налево, дабы удлинить линию фронта. В то же время коннице на обоих флангах он приказал прогнать нумидийцев и тем прикрыть означенные выше движения пехоты, затем прогнать и нумидийцев перед фронтом своей линии и построиться перед когортами, с интервалами для прохода пехоты, в шахматном порядке. Когда все это было исполнено как спереди, так и сзади, со всею возможною скоростью, тогда обе линии, разом бросились бегом на неприятеля и обратили его в бегство. При этом должно быть, что правый фланг Цезаря ранее или сильнее атаковал неприятеля, потому что последний уклонил свой левый фланг и отвел его к ряду холмов, к которому примыкал его правый фланг. {Изложение всех этих эволюций Цезаря в его записках очень темно и неудобопонятно, несмотря на все старания Гишара разъяснить его. Должно быть, что войска Лабиена слишком растянулись и разорвались и не могли выдержать удара старых римских когорт в тесно сомкнутом строе.} Результатом этого жаркого боя (происшедшего 4 января 46 г. по тогдашнему календарю или 17 октября 47 г. по юлианскому) было то, что войска Лабиена отступили поспешно на ряд холмов вправо от них, а Цезарь преследовал их только до этих холмов и затем отступил в свой лагерь при Руспине, успешно отразив последовавшего за ним Лабиена. Если принять во внимание, что накануне этого боя он хотел отправиться в море для отыскания остальных судов своего флота, но не исполнил этого, потому что суда эти в то же самое время прибыли к нему, то нельзя не признать этого особенным счастьем для него. Если бы Лабиен атаковал его войска в его отсутствие, то, в случае поражения их, мог поставить его в отчаянное положение. Счастьем для Цезаря было и то, что он успел отразить превосходные силы Лабиена, но странно и непонятно, как мог он ничего не знать ни о силах Сципиона, ни о наступлении его и Лабиена в превосходных силах, почему и наткнулся на последнего совершенно неожиданно.

Лабиен отступил к Гадрумету, на соединение с приближавшимся туда Сципионом. На холмах, окружавших лагерь на значительном расстоянии, он расположил отряды легкой конницы, дабы перехватывать подвозы продовольствия из внутренности края. Главною целью Сципиона было напасть на Цезаря со всеми своими силами и разбить его еще прежде, нежели он успел бы утвердиться при Руспине. Но ему следовало бы исполнить это гораздо ранее и скорее, потому что Цезарь успел уже укрепиться и собрать армию и флот свой при Руспине. Не отваживаясь выступить в поле с своею армией, силы которой не простирались еще даже до 30 т. войск, Цезарь укрепил свой лагерь как можно сильнее, соединив его с Руспиной и с морем укрепленными линиями, с башнями на них, и принял все возможный меры для отражения атаки Сципиона. Между прочим он образовал из гребцов и воинов с судов флота отряд легкой пехоты, перевез с некоторых лишних судов военные машины на валы укреплений, учредил разного рода мастерские, послал в Сицилию за разными необходимыми ему потребностями и пр., – словом, не пренебрег никакими, даже малейшими, мелочами и лично входил во все. Вместе с тем он в строгости соблюдал всю лагерную и особенно караульную службу. Только продовольствование войск очень озабочивало его, потому что на море было множество Сципионовых судов, которые перехватывали подвозы его из Сицилии. Он старался помочь тому употреблением запасов продовольствия купцов Руспины, но это не могло надолго обеспечить продовольствования армии.

Между тем Сципион прибыл наконец к Гадрумету, но остался при нем 2 суток, а затем соединился с Лабиеном и Петреем и на другой день прибыл на равнины Руспины. Кажется, что он признал слишком отважным атаковать лагерь Цезаря и предпочел обложить его и принудить Цезаря покинуть его по недостатку в продовольствии, – словом, сделать, то, что Цезарь сделал против Помпея при Диррахии. Но он нисколько не исполнил того, чего от него можно и должно было ожидать. Во-первых, он расположился на расстоянии более одной мили (около 1 ½ версты) от Руспины, а потом не занял многих пунктов, занятием которых мог вполне обложить лагерь Цезаря и отрезать ему сообщения с внутренностью края, не соблюдал в строгости лагерной и полевой службы, особенно между иррегулярною, легкою конницею своею, которая очень плохо исполняла свои обязанности.

Цезарь же, напротив, употреблял все возможные средства для того, чтобы вредить неприятелю. С этою целью он привлек к себе одного бывшего римского частного военного начальника, именем Сития (Sitius), замешанного в заговоре Катилины, бежавшего в Африку, собравшего в ней толпу вооруженных сельских жителей и служившего с ними за деньги мелким владетелям края. Сиций уговорил мавританского царька Бокха (Bocchus) вторгнуться в Нумидию, дабы принудить тем Юбу отделиться от Сципиона. Это имело желанный успех: Юба действительно воротился в Нумидию, оставив Сципиону только 30 слонов. Этим армия Сципиона была ослаблена, хотя все еще превосходила силами Цезареву. Кроме того Цезарь послал во все важнейшие города края окружные послания с извещением, что он прибыл к Руспине лично с армией, а не один только легат его с отрядом,