Юлий Цезарь. В походах и битвах - Николай Сергеевич Голицын

не позволял никому сходить с судов на берег.

Между тем каждый день подходили и военные и перевозные суда и легионы, и когда Цезарь собрал и посадил на суда 6 легионов и 2 т. конницы, то приказал им плыть вперед к острову Апониана (ныне Favagnana), одному из Эгатских, и ждать там прибытия других судов из всех гаваней Сицилии. Затем, дав претору Сицилии нужные приказания о перевозе остальных войск, он сам отправился 8 октября к о. Апониана и оттуда со всеми судами и войсками на них прямо к мысу Меркурию. Переезд туда не был благополучен: осенние равноденственные противные ветры рассеяли флот Цезаря до такой степени, что он потерял из виду почти все перевозные суда и сохранил при себе только несколько военных. На беду он на этот раз не дал начальникам эскадр, как обыкновенно делал, письменных приказаний, куда им направляться, потому что сам не знал расположения неприятеля на берегах Африки и не мог назначить общего сборного пункта на них. Однако наконец подул попутный ветер, и через 4 суток Цезарь увидал мыс Тафитис (Taphitis), к юго-востоку от мыса Меркурия. Не признав удобным высадиться здесь, он направился вдоль берега к югу и стал на время на якорь против гавани Герклы, или Гадрумета, дабы собрать тут свои суда. Разведав берег и не найдя на нем неприятеля, он решился высадиться тут. При нем было всего только 3 т. чел. пехоты и 150 чел. конницы, которые и были высажены благополучно, хотя в Гадрумете были 2 Сципионовы легиона (10 т.) под начальством Консидия, а на берегу вскоре показался Гней Визо с 3 т. мавров и городской конницы. Цезарь расположился лагерем против Гадрумета и укрепился – без всякого препятствия со стороны неприятеля. Он произвел лично обозрение местности вокруг Гадрумета, Консидий же не только не атаковал войск его, но, вероятно, считая их очень сильными числом, сам принял оборонительные меры. Таковы были противники Цезаря, встреченные им с первого шага его в Африке! Тем не менее высадка Цезаря была делом очень отважным, а положение его очень трудным и даже опасным, особенно в первую ночь по высадке. Ни одного из судов рассеянного флота его еще не было видно. Несмотря на то, ему необходимо было иметь надежную гавань и убежище для своего флота, и потому он решился двинуться вдоль берега далее к югу, в надежде найти там преданные ему города и менее неприятельских войск. Консидий вышел из Гадрумета и последовал за ним с пехотой и конницей. Цезарь остановил свои войска, и высланная им конница опрокинула мавританскую, так что Консидий отступил обратно в Гадрумет, а Цезарь продолжал свое движение. Многие города и поселения снабдили его продовольствием и изъязвили ему преданность свою. 2 января 46 г. по римскому календарю, или 15 октября 47 г. по теперешнему, он дошел до города Лептиса, или Лепты, в 2 милях (около 3 верст) от города Руспины.

Город Лепта не был занят неприятелем, и жители его приняли Цезаря очень радушно. Последний расположился лагерем близ города, и сюда наконец прибыли большая часть его перевозных судов и несколько военных, с известием, что остальные суда, вероятно, отправились отыскивать его около Утики. Вследствие того он положил не удаляться от морского берега и послал 10 военных судов собрать остальные рассеянные суда и, под своим прикрытием, привести их к нему. Вместе с тем он принял строгие меры, чтобы войска его отнюдь не выходили из лагеря внутрь страны. Когда высадка была совершенно докончена, он послал несколько судов в Сардинию и ближайшие провинции, с приказанием правителям их немедленно прислать ему войск и продовольствия; другие отправил в Сицилию для перевоза остальных войск; наконец поручил претору Саллюстию овладеть неприятельскими складами на о. Церцине; все это он приказал исполнить с величайшими деятельностью, поспешностью и точностью. Сам же он положил занять Лепту и Руспину и даже, в случае надобности, оборонять их до сбора всего флота. Сципион, как он узнал, находился в это время еще в Утике – в 24 милях (около 34 верст) от него.

Оставив в Лепте Сарсену с 6 когортами, с остальными войсками (9 т.) он занял Руспину и на другой день произвел большую фуражировку и привез в город большое количество зерна и сена.

Чрезвычайно озабочиваясь, однако, об остальных судах своего флота, он оставил в Руспине П. Сарсену (брата того, которого оставил в Лепте начальником войск), а сам с 7 когортами отборных ветеранов двинулся к одной гавани поблизости, где ввечеру один, без войск, тайно отправился морем для отыскания судов своего флота. Но, к счастью для него, почти все эти суда (за исключением немногих) на другой же день прибыли к Руспине. Высаженные с них войска Цезарь немедленно ввел в Руспину и приказал устроить укрепленный лагерь между городом и морем. Если с одной стороны он был успокоен сбором своих судов и войск, то с другой стороны был очень затруднен и озабочен добыванием продовольствия. На сухом пути край был истощен неприятельскою иррегулярною конницей, а с моря в эту пору года было трудно получать подвозы. Поэтому положение Цезаря было хотя и лучше прежнего, но все еще не вполне обеспечено.

Когда лагерь был совершенно укреплен и войска расположены в нем, Цезарь снова предпринял с 30 когортами большую фуражировку. Но на этот раз, совершенно неожиданно для него, неприятель преградил ему путь.

Сципион, получив от Консидия известие о высадке Цезаря, тотчас начал. собирать свою армию, в чем успел, однако, не ранее как через три дня, так как она была расположена на большом протяжении края, а от того пункта, где она собралась, ей нужно было пройти еще около 20 миль. (28 верст). Впереди шел Лабиен с частью пехоты, 1600 чел. галльской и 8 т. нумидийской конницы, а Петрей, Афраний и др. следовали за ним. Вся армия Сципиона состояла из 40 т. чел. тяжелой и легкой пехоты, большего числа стрелков и пращников, 8 т. чел. нумидийской и 1600 чел. галльской и германской конницы, перевезенных Лабиеном в Африку после сражения при Фарсале, и кроме того 1100 чел. конницы Петрея, следовательно, более нежели из 50 т. войск. Лабиен уже предрекал Цезарю участь Куриона и умел так скрыть свое движение, что Цезарь ничего не знал о нем и не успел еще начать свою фуражировку и даже отойти на ¼ мили от своего лагеря, как получил от передового отряда своего известие о приближении неприятеля. Местность, где он находился, образовала равнину, окруженную горами. Он думал, что против него шла только нумидийская конница, и хотел продолжать свое движение, приказав