В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

К ее удивлению, она не заметила плана-схемы, на которой было отмечено, в каком зале картины каких художников находятся. Понимая, что эта информация должна быть обязательно, она осмотрела зал внимательнее и заметила в углу большой стол, на котором стояло множество «карманов» с буклетами на разных языках с планом картинной галереи.

«Очень хорошо, – подумала она, – сейчас посмотрю, какие залы меня интересуют, и схожу только в них». Она вспомнила, как они с подругой пытались осмотреть весь Лувр за два часа: после часа уже не хотелось ничего, кроме как выйти на улицу. Сейчас такой ошибки она не допустит и посмотрит только шедевры. Она уже было собралась отойти от стола, как заметила, что к нему подошел мужчина и, взяв буклет, кинул в прозрачный куб, стоящий рядом, один фунт.

Конечно! Как же она не заметила, что написано, что буклет стоит один фунт. «Но ведь никто не проверяет, положил ли человек монетку после того как взял буклет, или нет. Вот чудаки, – подумала она, – кто же просто так платить будет?».

Она решила немного постоять около куба и посмотреть все ли кладут деньги. Пятнадцатиминутный эксперимент показал, что единственными не заплатившими были русская семья с взрослым сыном. Все остальные, ни секунды не раздумывая, опускали монетку и забирали буклет. Еще больше она расстроилась, когда честно призналась себе, что она тоже могла бы взять буклет, не заплатив и не испытывать при этом угрызений совести. Может, в этом все дело.

Она вспомнила одну давнюю историю на эту тему. Однажды они были с шефом в Италии в деловой поездке, после обеда у них должны были быть переговоры. Они решили пообедать вместе с переводчицей Люаной, которая по совместительству на время поездки была их водителем. Найти парковку в центре города было сложно, и они решили поискать ресторанчик недалеко от места, где припарковались. Но перекусить в Италии в обед не так-то просто: все рестораны были либо заняты, либо не удовлетворяли изысканному вкусу ее шефа.

Наконец-то ресторанчик был найден, и в самое время, потому что вдруг пошел сильный дождь. Они сели за стол и принялись выбирать рыбу. Здесь, в отличие от лондонского ресторана Фиш & Чипс, рыбу им показывали и рассказывали, как они ее могут приготовить. Все это время было видно, что Люана сильно нервничает. На вопрос, что случилось, она, на их взгляд, очень странно ответила, что, пока они искали место, где бы поесть, на стоянке закончилось оплаченное время парковки ее машины, и ей нужно сбегать и доплатить за следующий час, а то может быть штраф. При этом слове выражение ее лица было таким, словно ее посадят на электрический стул.

Услышав это, шеф рассмеялся и сказал, чтобы она сидела спокойно, будут проблемы – мы их решим. Была очередь Люаны выбирать рыбу, и та, как ей показалось, ткнула пальцем в первую попавшуюся и сказала, что ей нужно в туалет помыть руки. Не было ее очень долго, и они уже решили, что с ней что-то случилось в туалете. Она пошла на поиски переводчицы, но в туалете ее не было. В этот момент в ресторан вбежала абсолютно мокрая и счастливая Люана, которая их обманула, чтобы сбежать и продлить оплату парковки. Когда они ее спросили, зачем она это сделала, девушка опять непонятно ответила, что у нее бы застрял кусок в горле, а теперь она будет есть с большим аппетитом, потому что проголодалась ужасно. Тогда они сочли этот эпизод смешным и решили, что она просто такой человек. Но за все следующие путешествия она не раз сталкивалась с аналогичными поступками иностранцев, но никогда не придавала этому значения. А сейчас почему-то она объединила эти разрозненные события, и вывод оказался не в пользу русских.

Она нашла интересующий ее зал с картиной «Подсолнухи» Ван Гога и пошла, переходя из зала в зал в этом направлении. Она не могла сказать, что это была ее любимая картина. Скорее, наоборот: смотря на подсолнухи, она не видела в них ничего необычного – ни особого сочетания цветов, ни оригинальной композиции. Именно поэтому ей было очень интересно посмотреть на оригинал и понять в чем секрет этого шедевра, ощутить внутреннюю энергетику картины. Людей было много, но все они были рассредоточены по залам и толпы не было, но по мере ее приближения к залу 14 плотность людей возрастала, и она поняла, что все движутся в том же направлении, что и она, и, видимо, с той же целью.

В этом зале было не протолкнуться. Картина оказалась точно такой же, как на репродукции, то есть не вызвала у нее ничего, что позволило бы ей воскликнуть: ну надо же, вот ведь в чем здесь было дело! Она прекрасна! Чуда не произошло. Она оглянулась и, заглядывая в глаза каждому присутствующему, постаралась найти человека, который все-таки нашел этот тайный смысл. Но, как ей показалось, другие люди тоже были не в восторге от увиденного. Все молчали и были заняты выставлением в мыслях галочки в списке: «Что нужно увидеть интеллигентному человеку, прежде чем умереть». В зале были и другие картины импрессионистов, но, на ее вкус, в Пушкинском музее в Москве коллекция импрессионистов была богаче.

Смотреть она больше ничего не хотела и уже собралась уходить, как ее взгляд привлекла молодая мама с ребенком на руках. Малыш был уже далеко не младенец, было ему годика три, наверное, но он, видимо, уже так устал ходить по галерее, что мама была вынуждена взять его на руки. Малыш крутился на руках, не давая матери посмотреть картины.

– Ну, посмотри, посмотри, – говорила она ребенку на английском языке.

– Не хочу смотреть твои картины, – ныл ребенок, глаза у него при этом были зажмурены.

– Посмотри, какая картина, – развернула она его лицом к подсолнухам. – Она стоит много-много фунтов стерлингов.

– А почему она столько стоит?

– Потому, что она очень красивая, – ответила ему мама.

Ребенок тем временем приоткрыл один глаз, взглянул на картину и произнес:

– А мне не нравится.

Сказал он это так громко, что все люди услышали и заулыбались. Некоторые даже рассмеялись. И все как-то одновременно вышли из зала. Наверное, впервые «Подсолнухи» кисти Ван Гога на секунду остались одни. Но уже в следующее мгновение зал заполнила группа любознательных японцев с экскурсоводом.

– Посмотрите на лучшую картину в творчестве Ван Гога, – произнесла экскурсовод при входе в зал. – Первоначально Ван Гог писал подсолнухи с целью украсить свой дом в Арле к приезду своего друга Поля Гогена. Этот цветок имел для него особое значение: желтый цвет олицетворяет дружбу и надежду, в то время как цветок сам по себе представляется идеей, символизирующей признательность и благодарность. «Подсолнухи» – это квинтэссенция мятущегося духа Ван Гога, который заставляет расти, сплетаться воедино эти цветы, подобно языкам пламени, озаряющим все вокруг. Обратите внимание на чарующее единство ритма, цвета и формы: ярким желтым краскам противостоит напряженная вибрация рисунка: одни цветы уже облетели, у других повисли завядшие лепестки, у третьих они как бы шевелятся и извиваются, передавая движение переплетающимся стеблям. В них еще пульсирует жизненная сила, противостоящая силе увядания. Они сияют на светлом желтом фоне – круглые шары, вобравшие в себя весь зной и живительную силу юга. И, кажется, улетают в небо.

Японцы все одновременно уставились на картину, ища в ней «пульсирующую жизненную силу, противостоящую силе увядания». А может, ее там и не было? Ведь устами младенца глаголет истина.

Букингемский дворец показался ей маленьким и скромным. Если бы не фотография у красивых кованых ворот с золотыми лилиями, то это место было бы абсолютно обычным. Пройдя через арку, она вошла в Гайд-парк. Неизвестно почему, но это место ей очень понравилось. Вековые дубы, тенистые аллеи, озеро в центре парка – все это было именно таким, какой представляется иностранцу Англия, – аристократичным и старинным. Прогулка по парку доставила ей именно то наслаждение, которое она ожидала от поездки в Англию. Уже выходя из парка, она заметила, что все попадающиеся навстречу были женщинами-мусульманками в хиджабах, с детьми. Создавалась впечатление, что она попала на Ближний Восток. Было около пяти вечера, и, оглядевшись, она заметила, что во всех аллеях просвечивали сквозь деревья черные одежды. А она не поверила, когда прочитала в газете, что самое распространенное имя, которым называют новорожденных в Лондоне, – Мухаммед.

Мимо фонтана принцессы Дианы она вышла из парка и направилась к станции метро. Пройдя несколько шагов, она услышала громкий рев ребенка:

– Писать хочу, мама, почему дверь закрыта, я писать хочу.

Рядом с ребенком стояли родители и, не обращая внимания на стенающего малыша, так же громко ругались.

– Что за отель такой ты забронировал? Почему дверь закрыта?! Как мы вовнутрь попадем?! Позвони им, спроси, куда они делись, – кричала женщина на мужа.

– Сама позвони, умная какая! Забронировал, потому что мне Валерка сказал на этом сайте бронировать. Известный зарубежный сайт, между прочим, и не разорится, как наши турфирмы в России, да и денег сразу не берут, только по приезде.