В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

– О! Раша, – обрадовался Торн и пожал ей руку.

Нужно было что-то спросить, и она не придумала ничего лучшего, как поинтересоваться:

– Чем занимаешься?

– У меня свой бизнес, – как ей показалось, с гордостью ответил Торн.

– О! Гуд! – воскликнула она. – А какой именно?

– Бизнес по мытью стекол в домах и магазинах, – пояснил Торн.

«Да, звучит не очень, но неплохо», – подумала она.

– А сколько человек у тебя работает? – только из вежливости поинтересовалась она.

– Да работал один парень, но он украл из дома одного из клиентов ценную вещь и дело еле-еле замяли. Его, естественно, пришлось уволить. Больше я никого не нанимал. Сам работаю. У меня у машины багажник, к нему лестница привязана. Дела идут неплохо, – гордо закончил он.

– Да, он у нас молодец, – подтвердила Торри. – Настоящий бизнесмен.

По ее мнению, называлось это совсем не так, и гордиться было нечем. Хуже было только мытье тарелок. Но если у них в Англии окна моют бизнесмены, она не будет с этим спорить.

– А вот посмотри, – продолжала Торри листать альбом с фотографиями. – Вот Торн с бабушкой. Она его так любила, сидела с ним несколько лет, пока он был маленький. За садик-то дорого было платить, а я всегда работала, потому что никогда не могла себе представить, чтобы я была от Патрика зависимой. Нам так повезло, что свекровь согласилась с Торном сидеть, потому что мы ей меньше платили, чем если бы он в садик ходил.

– Что?! – она подумала, что ослышалась. – Вы бабушке платили, чтобы она с внуком сидела?

– Да, – подтвердила Торри, – а что тут удивительного? Ей же нужны были деньги, она могла бы с чужим ребенком сидеть, а сидела с внуком. Нам же тоже это было выгоднее: не с чужим человеком ребенок находится целый день.

– А если бабушке нужны были деньги, вы не могли ей их просто дать? Это же было бы лучше, – спросила она Торри.

– Это как это просто денег дать? За что? – даже сев на стул от неожиданности, проговорила Торри.

– За то, что она пожилой человек, нуждается в помощи, – пояснила она.

– Вот еще глупости, мало ли людей нуждается в помощи? Что же, нам им всем деньги раздавать? Глупость какая, – рассмеялась Торри.

– Но она же мама Патрика. Разве этого недостаточно? – не сдавалась она.

– Да по мне хоть Господь Бог! Я не обязана никому свои деньги за просто так давать. Это глупо, – уверенным голосом, не терпящим возражений, закончила Торри.

Было понятно, что тема закрыта. Торри положила альбом с фотографиями обратно на стол, и из него выпала одна фотография. Она подняла ее и увидела Торри и Патрика, стоящими вместе на берегу моря или океана, в теплых толстовках. Вокруг не было ни души, и ландшафт был каким-то безжизненным.

– А это что за фотография? – не удержалась она от вопроса.

– А это, – голос Торри потеплел, было понятно, что воспоминания им приятны, – мы на острове Лансароте, это один из Канарских островов. Мы с Патриком уже несколько раз зимой ездим на пару месяцев на этот остров и живем в хорошем трехзвездочном отеле. В Лондоне зимой такая промозглая погода, а там тепло, градусов 18, и вода такая же. Мы загораем, купаемся.

Чувствовалось, что ей там нравится.

– Мы знаешь, как делаем? Сдаем эту квартиру на два месяца и на эти деньги снимаем там. Еще на еду остается и на билеты как раз хватает, – поделилась с ней своим опытом Торри.

– Да это как повезет, – решила она предостеречь Торри. – Можно сдать хорошую квартиру, а вернуться и за ремонт больше заплатить.

– Нет, – успокоила ее Торри. – У нас так не получится. Мы же ее сдаем нашему сыну в аренду. Он очень аккуратный.

– Кому сдаете? – она решила, что сейчас-то уж точно ослышалась.

– Торну, – повторила Торри. – Это так удобно: и квартира под присмотром, и деньги у нас есть.

– Ммммм, – только и смогла ответить она, – it is good…

Торри удовлетворенно кивнула головой, что, видимо, означало: вот так у них все продумано в жизни, учись, если хочешь жить так же хорошо, как они. Это же Англия, а в Англии все правильно.

С утра она, как и планировала, поехала в Лондон и села на кораблик, билет на который прилагался к билету на экскурсионный двухэтажный автобус. Вроде бы и кораблик был обычным, и речка обычная, на берегу стояли дома, и это могла бы быть просто обычная прогулка по реке. Но если сказать, что я поплыла по Темзе в Гринвич и сейчас проплываю под Тауэрским мостом, то получается абсолютно другая история. И самое интересное, что она чувствовала себя соответственно: словно это была настоящая жизнь, словно в этих названиях была заложена сильная энергетика, и, произнося их, она приобщалась к чему-то высокому и настоящему.

Она снова ощутила странное чувство. Любопытно, почему, проплывая на приблизительно таком же пароходике под тарасовским мостом, считавшимся одно время самым длинным мостом Европы, она никогда не испытывала благоговения? Мост был длиною три с половиной километра и достаточно красив, но это был просто мост в обычном провинциальном городе.

В Гринвиче ветер просто сдувал с ног, поэтому все ощущения от лицезрения нулевого меридиана и полученной возможности постоять одной ногой в правом полушарии, а другой – в левом меркли перед желанием скорее вернуться домой.

Вечером их ожидал день рождения Пьетра. Она вернулась раньше, чем предполагала, и дома никого не было. «Наверное, они пошли за подарком, – подумала она. – Все-таки юбилей, пятьдесят лет, не просто обычный день рождения». Она вспомнила, что у нее есть сувенир – пивная кружка с надписью «Тарасов». Она ее купила, помня, какой восторг она вызвала у Марка, брата Патрика. Можно подарить ее имениннику в качестве сувенира, также подарком может быть бонсаи. Проезжая на автобусе, она видела недалеко от их дома специальный магазин, где прямо на улице продавались красивые маленькие деревца в низких горшочках, больше похожих на тарелки. Увидев их, она очень обрадовалась, потому что это проблема, что подарить мужчине, тем более на пятьдесят лет, да еще в Лондоне. Хорошо еще, что он бедный поляк, а не настоящий англичанин, которого неизвестно чем можно удивить. Ей казалось, что бонсаи был именно мужским подарком, и, независимо от интерьера дома, ему всегда можно найти место. Она решила по пути на день рождения попросить Патрика заехать в этот магазинчик и купить миниатюрное деревце. Из автобуса она видела, что бонсаи стоили около пятидесяти фунтов – вполне нормальная цена для подарка от нее, она же ему не близкая родственница.

Тем временем вернулись хозяева, и уже нужно было уезжать на день рождения. Торри была одета в джинсовые бриджи, однотонную футболку и сланцы. Патрик был в обычных джинсах и трикотажной рубашке поло, на которой не хватало двух пуговиц. Как она предполагала, переодеваться они не планировали. Подарка в их руках она не заметила, но решила, что он, наверное, в багажнике. Она показала им сувенирную кружку и спросила, насколько это уместно – на юбилей подарить кружку. Но она не хотела, чтобы они подумали про нее, будто она решила ограничиться только кружкой. Она сказала им о своих планах остановиться около цветочного магазина и купить бонсаи. Ее идея их очень удивила.

– Нет, этого делать не нужно, потому что Пьетр – богатый человек, у него все есть, и ему не нужно дарить подарков.

Теперь пришел ее черед удивляться.

– А причем тут богатый он или бедный?! – воскликнула она. – Подарок дарят человеку, чтобы оказать ему знак внимания и порадовать. Это неприлично – прийти на день рождения без подарка!

– У нас же есть подарок – твоя кружка. Мы сейчас заедем в супермаркет и купим бутылку вина. Этого будет достаточно. Он ничего от нас не ждет, – успокоил ее Патрик.

«Уж, конечно, не ждет. Он знает, что от вас ждать нечего!» – про себя возмутилась она. Но делать было нечего, да, в конце концов, она увидит этого человека в первый и последний раз в своей жизни. Какая разница, что он о ней подумает.

Однако после недолгих размышлений она пришла к мысли, что ей неудобно не потому, что он про нее плохо подумает, а перед самой собой: у человека праздник, а она пожалела время для того, чтобы купить подарок, пожалела деньги… Все эти качества она расценивала как отрицательные, и именно поэтому эта ситуация была ей неприятна.

Ее спутники сильно напряглись, когда она стала их убеждать, что нужно купить подарок имениннику. Когда же она постаралась объяснить им, что подарить подарок важнее для дарящего, чем для именинника, потому что испытываешь особое удовольствие, когда делаешь человеку приятное, они посмотрели на нее, как на ненормальную. На ее вопрос, понимают ли они, что она имеет в виду, они ответили, что они знают, что тратить деньги зря – это плохо. Если она будет выбрасывать деньги на ветер, она разорится. Как и много раз до этого, раунд был ею проигран.

Они доехали до супермаркета и пошли за бутылкой вина. В винном отделе было много разных вин. Патрик сказал, что Пьетр любит испанское вино. Она вспомнила, что, когда она была несколько раз в Испании, им рассказывали, что лучшие вина Испании – это вина производства Торрес, и, осмотрев внимательно все полки, она нашла бутылку красного вина Торрес по цене 12 фунтов. Она подозвала Торри, показала на эту бутылку и даже положила ее в корзинку, но тут подошел Патрик и указал на рядом стоящую бутылку вина с красным скидочным ценником, на котором была зачеркнута цена 12 фунтов и была написана новая цена десять фунтов.

– Вот, мы лучше купим это вино, – Патрик заменил вино в корзинке на более дешевое.