Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

называл своей невестой!

— Знаю-знаю! — приподнимает руки перед собой Даниэль. — Эта девчонка ловко развела меня! Наговорила такого, что я окончательно перестал верить тем, кто говорил правду.

— Это она надоумила тебя на то, что мы якобы причастны к покушению и всем тем угрозам? — спрашивает Терренс. — Что мы все якобы хотим уничтожить тебя!

— Она. Бланка убедила меня не только в этом, но и в том, что Питер решил выжить меня из группы и уничтожить, а вы двое якобы согласились ему помочь.

— Серьезно? — тихо усмехается Эдвард.

— Думаю, вы все знайте про ту статью, в которой было сказано, что я якобы причастен к тому, что Питер хотел покончить с собой. Мол, это я довел его тем, что постоянно унижал, оскорблял и даже угрожал убийством.

— Мы ведь сказали тебе, что это наглая ложь, когда были в кафе! — уверенно отвечает Терренс.

— Знаю, но я реально думал, что едва не стал виновником смерти человека. А Бланка подбавила масла в огонь и подтвердила это. Она рассказала якобы причину, по которой мы с Роузом ненавидели друг друга, и по которой у меня были плохие отношения с тобой и Эдвардом. Мол, вы все не любили Бланку, заставляли меня расстаться с ней и навязывали мне мою бывшую, которая вам так нравилась. Мол, блондин любил ее больше всех, а Бланку терпеть не мог и все время оскорблял ее. Типа она пыталась ему понравиться, но он не дал ей ни единого шанса. И меня это якобы злило, и поэтому я начал доводить его.

— Черт, как же мне смешно это слышать, — тихо смеется Эдвард. — Вот серьезно!

— Она знала про ту статью и быстро придумала всю эту историю, чтобы отвернуть меня от вас. — Даниэль покачивает головой, продолжая с жалостью во взгляде смотреть на всех. — Ну а я поверил в это… А до этого постоянно спрашивал себя, почему вы помогали мне и общались со мной так, будто ничего не было. Я все больше верил этой лжи, видя, что народ поливает меня грязью в Интернете. Все поголовно винили меня в том, что Питер пытался покончить по моей вине… Оскорбляли, унижали, смерти желали… Я был в ужасе, когда все это читал! Ну а потом эти обвинения подтвердил и Коннор, когда он приперся к нашему столику в том кафе… И я еще больше поверил, что это правда… Думал, что вы все нагло лжете мне… А после рассказа Бланки обо всей этой истории я пришел в ярость и поклялся, что все вам выскажу и пошлю вас всех к черту.

Пока Эдвард и Терренс слегка хмурятся и переглядываются, Питер качает головой и резко проводит рукой по спутанным волосам со словами:

— Да уж… Та статья вышла в очень «удачное» время…

— И обидно, что я не пытался копать глубже и тупо верил всему, что слышал от этой девчонки, — признается Даниэль. — Бланка это понимала и подливала масла в огонь. Не знаю, был ли у нее какой-то план, или она действовала по обстоятельствам. Но вынужден признать, что я попался в ее ловушку. Против воли, но попался.

— То есть, ты вел себя как козел лишь из-за того, что поверил в ту чертову статью? — удивляется Эдвард. — До того, как она вышла, ты был нормальным и хорошо с нами общался.

— Верно. Я верил вам… Потому что мне было комфортно с вами. Я понимал, что вы так или иначе знакомы мне, но не понимал, почему. Когда врач спросил меня, узнаю ли я кого-то из вас, вы все сразу показались мне знакомыми. Но я промолчал об этом из-за кучи сомнений. В тот момент я сомневался во всем. Даже в том, что мое имя — Даниэль. Хотя я с самого начала хотел общаться с вами. Хотел вспомнить вас. Однако… — Даниэль качает головой. — После того, как я прочитал ту статью, меня начали мучить угрызения совести. Я… Я поверил, что причастен ко всему этому… Недоумевал, почему вы общайтесь со мной… Почему делайте вид, что ничего не случилось. Боялся смотреть вам всем в глаза из-за чувства вины…

— А почему не поверил, когда мы в кафе сказали, что это ложь? — недоумевает Терренс.

— Во-первых, это подтвердили и та девчонка, которая сломала диск, и Коннор, который звучал, как мне тогда казалось, убедительно. А во-вторых… Я хотел намеренно разорвать с вами любые отношения.

— Ну оно неудивительно, раз ты приперся, сел за столик и начал грубить, — холодно отвечает Эдвард.

— Тогда дело было не в Бланке. Дело было в чувстве стыда. Мне казалось, что будет лучше, если я начну отдаляться от вас, откажусь от вашей помощи и буду жить сам по себе. Даже прекрасно понимая, что вы все казались мне знакомыми, я все равно начал отталкивать вас от себя. И намеревался сделать все, чтобы вы и сами не захотели помогать мне.

— Человек без мозгов — это плохо, а безмозглый человек с амнезией — еще хуже, — сухо говорит Терренс. — Твой случай это подтвердил.

— Возможно, я бы еще подумал над этой ситуацией, если бы не Бланка. Ее слова разозлили меня и еще больше убедили в том, что вы врали мне и пользовались моим состоянием. А поскольку я не успел разругаться с вами в кафе, то решил сделать это в ближайшее время.

— И тебе было известно, что мы соберемся там, куда ты приперся? — заключает Эдвард.

— Да. В тот день мне на глаза попалась переписка в WhatsApp, в которой вы договаривались о встрече по просьбе Питера. Ну я подумал немного и решил покончить с этим фарсом и потребовать оставить меня в покое.

Терренс и Эдвард несколько секунд обдумывают слова Даниэля со скрещенными на груди руками и хмурыми лицами. Есть что-то, что заставляет их поверить в правдивость этих слов, хотя они не настроены на слишком быстрое примирение так же, как и Питер, который молча слушает весь разговор.

— Я могу сказать лишь одно, Перкинс, тебя развели, — уверенно говорит Терренс. — Какая-то стерва воспользовалась твоим состоянием и внушила тебе то, что ей было выгодно. А ты, безмозглый дебил, поверил всему этому и одним махом разорвал с нами дружбу.

— Знаю, МакКлайф, знаю… — резко выдыхает Даниэль.

— Да и как оказалось, ты о многом нам недоговаривал, — отмечает Эдвард. — Например, про свою сестренку ты никогда и слова не произносил. Как будто ее никогда и не было.

— Но она есть. У меня есть сестра, и ее зовут Кэссиди.

— А что же ты молчал про