Потерянные и забытые воспоминания - Эстрелла Роуз

черное кольцо. Но не знаем, чье. Хотя оно точно мужское.

— Я как раз хотел отдать парням эти вещи, чтобы они показали их мистеру Джонсону, — признается Питер. — Сказали, что он хочет взглянуть на них. Мы хотели показать и тебе, но было слишком поздно. Да и не были уверены, что это помогло бы.

— Подождите, но как там могло оказаться черное кольцо? — задается вопросом Даниэль. — У Уэйнрайта точно не было никаких колец на руке!

— Вряд ли оно принадлежит ему, — предполагает Эдвард. — То кольцо даже на мизинец Уэйнрайта не налезет. У него же вон какая огромная лапа!

— Но оно также и не мое! Я вообще не ношу никакие кольца. Если бы там был браслет или какая-то повязка на руку, я бы еще мог сказать, что это мое. Но кольцо — нет.

— Эй, а ты знаешь, кто именно сбил тебя на машине? — уточняет Терренс. — Это случайно не сообщник Уэйнрайта?

— Не знаю, Терренс… — качает головой Даниэль. — Но я почему-то не думаю…

— А как это вообще произошло? — слегка хмурится Питер.

— Мы с Уэйнрайтом долго собачились и боролись… Он порезал мне руку… А в какой-то момент по дороге проезжала машина… Правда он заметил ее в первую очередь… И потом этот отморозок толкнул меня на дорогу. Я упал на капот, сильно ударился головой… И после этого больше ничего не помню… Но отключился с мыслью, что у меня сильно болела голова.

— А что хоть за тачка?

— Черная. Металлик. Больше ничего сказать не могу.

— А водитель? Ты не запомнил его?

— Нет, я не видел его. Да и я в последнюю секунду понял, что меня сбила машина. Все произошло очень быстро.

— Что если то кольцо мог потерять тот, кто тебя сбил? — слегка хмурится Питер. — Насколько я понимаю, в том месте не было никого, кроме тебя, Уэйнрайта и водителя машины.

— Но для того, чтобы он потерял кольцо, ему нужно было выйти из машины, — отмечает Эдвард.

— Он вполне мог выйти, чтобы помочь.

— А мог ли Уэйнрайт что-нибудь с ним сделать?

— Вероятно всего, заставил бежать и молчать, — уверенно предполагает Терренс. — А тот испугался и пулей унес ноги. И где-то в этот момент потерял то кольцо.

— А раз кольцо мужское, значит, водителем был мужчина.

— Да что гадать! Даже если это правда, мы уже никогда не найдем водителя той машины.

— И не имеет никакого смысла, — добавляет Даниэль. — Плевать, кто меня сбил. Я не собираюсь ничего ему делать. Моя цель — это Уэйнрайт. Он обязан ответить за то, что столько времени издевался над моей сестрой и накачивал ее всякой дрянью. Причем делал все это до того, как ей исполнилось восемнадцать. А зная, что все началось, когда Кэссиди была еще маленькой девчонкой, то этому козлу можно смело предъявить еще одно обвинение.

— И ты собираешься заявить на него? — слегка хмурится Терренс.

— Еще как собираюсь! Я сделаю все, чтобы эту твари надолго засадили в тюрьму! Раньше я и так ненавидел этого типа за то, что он посмел издеваться над бедной Наталии и хотел изнасиловать ее. Но теперь я с него кожу сдеру за то, что он сделал с моей сестрой. Вон до чего он довел бедную девочку! Ей и так плохо, а он еще больше усугубляет ее состояние.

— То, что Кэссиди плоха, мы и так прекрасно видели, — спокойно отвечает Эдвард и расставляет руки в бока. — Но вот говоришь ли ты правду — спорный вопрос.

— Клянусь, я говорю правду.

— Ты постоянно путаешься в показаниях, Даниэль, — отмечает Терренс. — Еще недавно ты оскорблял нас и девушек, обвинял во лжи и заявил, что мы якобы организовали на тебя покушение.

— И, по твоим словам, мы же прислали тебе то сообщение с угрозами, — добавляет Эдвард. — А сейчас что? Сейчас ты рассказываешь совсем другое! Строишь из себя невинного ангелочка и делаешь вид, что ничего не случилось! Если ты хочешь забыть это, то мы не забудем!

— Вот именно! Ты поступил с нами омерзительно, и мы не собираемся прощать тебя.

— Послушайте, парни, я понимаю, что вы злитесь на меня и не верите мне, — спокойно говорит Даниэль, с жалостью во взгляде смотря на Эдварда и Терренса. — Но клянусь, все, что я сейчас говорю, — самая настоящая правда.

— Может, и правда, — более низким голосом произносит Эдвард. — Но мы отказываемся верить тебе. Ты утверждаешь, что мы воспользовались тобой. А мы заявляем, что ты предал нас всех.

— Я могу все объяснить.

— Не надо, Перкинс, — хмуро произносит Терренс. — Нам не нужны твои оправдания.

— Мне очень жаль, что все так случилось. Знаю, что поступил глупо и фактически предал вас. Но я не хотел этого, клянусь.

— Ну хоть признался в своей глупости — и то радует! — со скрещенными на груди руками восклицает Эдвард. — Еще не все мозги утекли!

— Я не отрицаю свою вину и знаю, что поступил отвратительно с вами и девчонками. Мне реально стыдно, что я обвинял вас черт знает в чем и наговорил много лишнего. Порывался подраться с вами… Желал сдохнуть…

— И после этого ты хочешь, чтобы мы сделали вид, что ничего не случилось? Чтобы мы забыли, как ты с нами обращался! Незаслуженно, между прочим!

— Поверьте, я сожалею, что в какой-то момент перестал верить вам, — с жалостью во взгляде признается Даниэль. — Все было бы иначе, если бы я был хоть чуточку умнее.

— Да уж, вот как здорово тебе прочистили мозги! — восклицает Терренс. — Был готов поверить кому угодно, но не там! Грозился перегрызть нам глотки, грохнуть и посадить за решетку за то, что мы якобы угрожаем тебе и твоей «невесте».

— Ты прав, в этой истории я — главный лох… — Даниэль на секунду отводит взгляд в сторону. — Но это не та причина, по которой я врал и притворялся, что не знал вас.

— Да что ты? — удивляется Эдвард. — И почему же ты выставил себя полным козлом?

— Я испугался. Испугался, когда решил, что все сказанное этой обманщицей Бланкой — правда.

— Ох, теперь уже Бланка — обманщица! Надо же!

— Обманщица! Она нагло обманула меня! Понятия не имею, откуда эта девчонка узнала про меня, но именно она лгала мне все это время. То есть… Не обо всем… Бланка рассказала какую-то часть правды, но вывернула все так, будто это произошло не со мной и теми, кого я знаю.

— Пф, да мы уже давно поняли, что эта девчонка — аферистка, — скрестив руки на груди, хмуро говорит Терренс. — Аферистка, которой ты так слепо верил! Которую