Воспоминания (1915–1917). Том 3 - Владимир Джунковский

Получив на это согласие, я, по телефону, передал приказание командиру 31-го полка – немедленно двинуть один батальон, а затем и другой на помощь. Это были мои последние распоряжения по телефону, т. к. затем связь телефонная была порвана всюду, а поддерживалась связь только летучей почтой, причем несколько телефонистов, посланных для исправления телефонных линий, и посыльных летучей почты были убиты.

Как только стало рассветать, то артиллерийский огонь стал ослабевать, что служило доказательством о наступлении немцев. Связь в это время у меня прервалась со всеми, и у командира 32-го полка также.

В это время в 30-м и 32-м полках происходило следующее:

30-й полк. При первом ослаблении артиллерийского огня, 4-й батальон был выведен из блиндажей и в тот же момент ему пришлось столкнуться врукопашную с противником, появившимся с обоих флангов и с тыла. Во время сильного огня противника густые цепи появились перед окопами боевой линии. Первые ряды были поражены ружейным и пулеметным огнем уцелевших стрелков, а следующие ряды немцев массой обрушились на весь боевой порядок и окружили, тут произошла штыковая схватка, во время которой с обеих сторон было много убитых и раненых. Небольшими группами бойцов, во главе с офицерами, удалось пробиться и отойти на линию роты 31-го полка у высоты 92. Первый батальон, стоявший за правым флангом вследствие прекращения всякой связи со штабом полка и другими батальонами, хотя и был в полной готовности с самого начала открытия артогня, но не получая никаких угрожающих сведений с передовой линии, и, за ураганным огнем артиллерии, не слыша ружейной стрельбы, выслал сильные партии разведчиков, чтобы узнать, в чем дело, но разведчики были встречены по дороге только одиночными людьми, а на месте расположения полка заметили только одних немцев. Получив такое донесение, командир 1 б-на выдвинул 2 роты, занявшие вместе с частями батальона 31-го полка и 32-го тыловую позицию.

Посыльные для связи со штабом полка и выяснения настоящего положения не вернулись, по-видимому, были убиты или ранены. Когда огонь противника стал поражать 1-й батальон, то 2 роты резерва были отведены назад и заняли окопы на юго-восточной опушке леса, где очутились среди частей 26-го полка. На этом месте батальон простоял до тех пор, пока не восстановилась связь со штабом полка и он получил приказание продвинуться влево к оставшимся частям полка в тылу правого фланга прежнего своего участка.

32-й полк. Ураганный огонь привлек внимание всех, причем части 32-го полка и стоящие за ним в резерве были предупреждены командиром полка о необходимости быть в полной боевой готовности для принятия удара противника. Когда части 30-го полка были сбиты с позиции и стали быстро отходить к госп. дв. Стаховцы, преследуемые немцами главным образом со стороны левого фланга, немцы стали быстро продвигаться вперед и уже около 5 час. утра вышли на опушку леса и зашли в тыл левофланговой роты 32-го полка, занимавшей северо-западную опушку леса. Рота эта штыками пробилась к своим, после чего 4 батальон уступами слева стал отходить к выс. 92 и держа связь с соседним с правого фланга полком. В это время головные части немцев прорвались уже к самой высоте 92 слева и ворвались в землянку, где помещались центральный телефонный пост полка (эта землянка бывшая землянка ротного командира германского полка, занимавшего прежде эту позицию). Увидя появление немцев у самой высоты 92, командир 1-го батальона 32-го полка штабс-капитан Дрошин[362] обратясь к чинам батальона, только что выползших из-под проволочных заграждений на «Носу Фердинанда» и уцелевших после атаки на эту высоту, со словами: «За царя и Родину!», бросились на немцев в штыки, вместе с присоединившимся 1-м батальоном 31-го полка под командой капитана Кульчицкого[363]. Эта стремительная атака, заставила немцев отхлынуть, при этом большая часть немцев была переколота, а другие до 40–50 человек с одним офицером взяты в плен и все телефонное имущество взятое немцами было от них отобрано. Но эта стремительная атака скоро приостановилась, т. к. резервы немцев заняли окопы в лесу и встретили батальоны 31-го и 32-го полков сильным огнем. Тем не менее, эта контратака приостановила на время движение немцев со стороны южной опушки леса в направлении г. дв. Стаховцы.

Все это время я находился с командиром 32-го полка в блиндаже г. дв. Стаховцы, который буквально засыпали снарядами с двух сторон села Мокрицы и Болтогуз. Связи не было, кроме летучей почты (пешей), которой пользоваться из-за адского огня было трудно. Между 6 и 7 часами утра ко мне явился командир 30-го полка, потерявший связь с батальонами своего полка и доложивший об участи, постигнувшей его левый участок, насчет же правого у него сведений не было. В это время со стороны южной опушки леса в направлении к госп. дв. Стаховцы появились немцы, пуская вдоль болота ракеты, обозначая этим свое успешное наступление, в госп. же дв. Стаховцы не было ни одного человека в резерве, и парировать удар представлялось затруднительным. Видя такое положение и вследствие перерыва связи со штабом дивизии, я решил перейти к ближайшей промежуточной станции (телефонной) 32-го полка у дер. Стаховцы, приказав полковникам Костяеву и Изюмову направлять все донесения летучей почтой возможно чаще во вновь избранный мной пунк моего пребывания. Полковнику же Изюмову я приказал кроме того собирать остатки своего участка. Отдав эти распоряжения, я двинулся пешком с семью стрелками связи в дер. Стаховцы, где мне и удалось связаться со штабом дивизии и доложить вашему превосходительству о положении дел. Не прошло и часу, как я вошел уже вновь в связь с командирами 30-го и 32-го полков и мог продолжать уже непосредственно руководить боем.

Дальнейшие события представляются в следующем виде: командир 32-го полка, направившись в расположение своего полка в ½ версте впереди госп. дв. Стаховцы в окопах встретил части 30-го и 31-го полков. Занимавшие эти окопы роты не имели начальников. Увидя глубокий обход слева, полковник Костяев разделил этих стрелков на 2 роты, назначив командиром рот прапорщика и унтер-офицера, приказал им наступать самым энергичным образом в направлении, откуда видны были ракеты. Цепи эти воодушевленные полковником Костяевым быстро вышли из окопов и стремительно бросились вперед.

Через ½ часа со стороны гати, что западнее г. дв. Стаховцы стали подходить батальоны 31-го полка, направленные полковником Костяевым на левый фланг южнее дороги госп. дв. Стаховцы – Мокрицы. С подходом этих батальонов положение левого фланга упрочилось. Получив от полковника Костяева донесение о вышеизложенном, я возложил на него командование всеми частями, находящимися в его районе и послал в его же распоряжение и два батальона 29-го полка, переданных мне по Вашему приказанию, чтобы он распределил их сообразно ходу дела. Это дало возможность перейти в общее наступление и к 10 ч. утра части боевого порядка заняли половину леса, шагов 400–600 не дойдя до прежней позиции. В это время в место моего расположения прибыли ваше превосходительство, и все дальнейшее было в Вашем присутствии. Тотчас после Вашего отъезда я вернулся в блиндаж госп. дв. Стаховцы, куда были еще направлены два б-на 28-го полка (дивизионный резерв), которые я распределил: один батальон в госп. дв. Стаховцы, другой в германских окопах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});