Джульетта - Энн Фортье

- Но это, - возразила я, - так далеко от нашей жи…

- Знаешь, что я думаю? - продолжала Дженис с блестящими глазами. - Я думаю, тебе устроили подставу по крупной. Опоили - или, по крайней мере, попытались - в надежде, что ты полностью отключишься после небесных плясок с братом Лоренцо и его сборной, чтобы они могли без помех вытащить палио и испачкать этой дрянью, сделав вид, что старый добрый Ромео просверлил, наконец, целую жемчужину своим буравом.

Меня передернуло, но Дженис ничего не заметила.

- Ирония в том, конечно, - продолжала она, слишком занятая своими непристойными предположениями, чтобы обращать внимание на мою неловкость при обсуждении этой темы (кроме того, меня до судорог коробил ее лексикон), - что они могли сэкономить эту штуку и не утруждать себя хлопотами. Потому что вы с этим твоим не удержались и нафаршировали каннелони. Как Ромео и Джульетта. Па-пам! С бала на балкон, с балкона в койку, и так на пятидесяти страницах. Решили побить прежний рекорд?

Она уставилась на меня проницательным взглядом, ожидая поглаживание по головке и конфетку, как умная девочка.

- В человеческих ли силах, - простонала я сквозь зубы, - быть еще скабрезнее, чем ты?

Дженис довольно ухмыльнулась, словно услышала самую высокую похвалу.

- Пожалуй, нет. Если тебе нужна поэзия, ползи обратно к своему крылатому.

Я прислонилась спиной к дверному косяку и закрыла глаза. Говоря об Алессандро, Дженис становилась невыносимо вульгарной, но все равно я всякий раз вспоминала о прошлой ночи. Некоторые воспоминания были болезненными, другие нет, но все они то и дело отвлекали меня от насущных дел. Однако попроси я сестрицу прекратить, она наверняка сделала бы наоборот, чтобы лишний раз подчеркнуть, кто в доме хозяин.

- Чего я не понимаю, - начала я, твердо решив слезть с забуксовавшей темы и взглянуть на ситуацию в целом, - так это для чего им вообще этот пузырек. Если они действительно хотели покончить со старым проклятием на Толомеи и Салимбени, тогда подделка свершившегося брака Ромео и Джульетты - последнее, что они затеяли бы. Не думали же они обмануть Деву Марию?

Дженис сжала губы.

- Ты права. Бессмыслица какая-то.

- Насколько я понимаю, - продолжала я, - единственный, кто остался в дураках - ну, кроме меня, - это брат Лоренцо. Вернее, остался бы в дураках, если бы они воспользовались содержимым пузырька.

- Ну, для чего им, черт побери, надувать брата Лоренцо? - всплеснула руками Дженис. - Он же просто мирная старая развалина. Разве что… - Она взглянула на меня, приподняв брови. -…только у него есть доступ к чему-то, куда они хотят попасть. К чему-то важному. К чему-то ценному. Такому, как…

Я резко выпрямилась.

- Могиле Ромео и Джульетты?

Мы уставились друг на дружку.

- Сдается мне, - медленно кивнула Дженис, - что здесь есть связь. Когда мы говорили об этом у маэстро Липпи, я подумала, что ты с ума сошла. Но, похоже, ты попала в точку. Исправление содеянного невозможно без реальной могилы и статуи. Как тебе такая версия: убедившись, что Ромео с Джульеттой наконец-то стали мужем и женой, Толомеи и Салимбени должны отправиться к их могиле и преклонить колени перед статуей?

- В проклятии сказано «преклонить колени перед Пресвятой Девой».

- Ну и что? - пожала плечами Дженис. - Значит, статуя как-то связана с Девой Марией. Проблема в том, что им неизвестно точное место. Его знает только брат Лоренцо, поэтому он им нужен.

Некоторое время мы молчали, обдумывая варианты.

- Знаешь, - наконец сказала я, складывая палио. - Мне кажется, он не в курсе.

- Кто?

Я взглянула на нее, краснея.

- Ну как кто… он.

- О Господи, Джулс! - застонала Дженис. - Прекрати защищать это дерьмо! Ты видела его с Умберто, и… - Она попыталась смягчить резкость в голосе, но это ей было внове и потому не очень хорошо получалось. -…он пытался задержать тебя у ворот и требовал отдать им книгу. В курсе он!

- В этом случае, - сказала я, охваченная абсурдным желанием защитить и оправдать Алессандро, - он бы действовал по плану, а не… Ну, ты поняла.

- Занимался укреплением физических связей? - чопорно подсказала Дженис.

- Именно, - кивнула я. - Плюс он бы не удивился, когда Умберто отдал ему флакон… Да что там, он бы с самого утра пузырек в кармане таскал!

- Милая моя! - Дженис оглядела меня поверх оправы несуществующих очков. - Он вломился в твой номер, солгал тебе, украл мамину книгу и отдал ее Умберто. Он гнусный тип, и мне без разницы, что у него есть «петушок» и яйца и он знает, как их использовать. Все равно он, пардон муа за мой французский, ша нуар в мешке. Что касается твоей разлюбезной мафиозы…

- Кстати, о лжи и вторжении в мой номер, - перебила я, глядя на сестрицу в упор. - Отчего ты мне сказала, что он разгромил мою комнату, если это сделала ты?

Дженис задохнулась:

- Что?!

- Будешь это отрицать? - холодно спросила я. - Что ты вломилась в мой номер и обвинила в этом Алессандро?

- Эй! - заорала она. - Он тоже туда лазал, ясно? Я твоя сестра! Я имею право знать, что происходит… - Она осеклась и притихла: - А как ты узнала?

- Он тебя тоже видел, и решил, что ты - это я, и мне приспичило спуститься по балкону.

- Он перепутал меня с… - У Дженис недоверчиво приоткрылся рот. - Вот теперь я оскорблена! И серьезно!

- Дженис! - резко сказала я, видя, что сестрица, как в былые дни, наглеет на глазах. - Почему ты мне солгала? После всего случившегося я вполне могу понять, почему ты проникла в мой номер. Ты думала, я пытаюсь обманом завладеть твоей долей наследства?

- Ты догадалась? - Дженис посмотрела на меня с проблеском надежды.

Я пожала плечами:

- Не попробовать ли нам общаться начистоту для разнообразия?

Присутствие духа вернулось к Дженис мгновенно.

- Превосходно, - фыркнула она. - Абсолютная честность, значит. Тогда, если ты не возражаешь, - она пошевелила бровями, - у меня есть несколько вопросов насчет прошлой ночи.

Подкупив провизии в деревенском магазине, мы провели остаток дня, осматривая дом и пытаясь узнать обстановку нашего детства. К сожалению, все было покрыто пылью и плесенью, в каждом куске ткани были дыры, проделанные каким-то животным, а мышиный помет был во всех возможных и невозможных трещинах. С потолка свисала паутина, плотная, как занавеска в душе, а когда мы открыли ставни на втором этаже, чтобы стало светлее, больше половины из них просто выпали из петель.

- Упс! - сказала Дженис, когда очередная ставня с грохотом упала на землю, едва не задев «дукати». - Похоже, пора заводить роман с плотником.

- Лучше с водопроводчиком, - поправила я, отряхивая с волос паутину. - Или с электриком.

- Сама встречайся с электриком, - парировала Дженис. - Заодно в голове кой-чего починишь!

Кульминация наступила, когда в углу за диваном мы увидели шаткий ломберный столик.

- Я тебе говорила? - с вызовом сказала Дженис, осторожно его покачав, чтобы убедиться. - Вот где он, дорогой мой!

К закату мы настолько продвинулись в уборке, что решили перенести наш лагерь на второй этаж, в комнату, где раньше был кабинет. Усевшись друг против друга за старым письменным столом, мы устроили ужин при свечах, состоявший из хлеба, сыра и красного вина, обдумывая дальнейшие шаги. Ни ей, ни мне не хотелось сразу возвращаться в Сиену, но в то же время мы понимали, что здесь сидеть нет смысла. Чтобы сделать дом годным для проживания, потребуются время и деньги для чиновников и ремонтников; даже если все получится, на что мы будем жить? Как беженцы, залезая все глубже в долги и гадая, когда же нас нагонит прошлое?

- По-моему, - сказала Дженис, наливая себе вина, - мы либо остаемся здесь, что невозможно, либо возвращаемся в Штаты, что позорно, либо отправляемся на поиски сокровищ; и посмотрим, что будет.

- Ты забываешь, - сказала я, - что книга сама по себе бесполезна. Нам нужен мамин блокнот, чтобы разгадать секретный код.

- Вот поэтому, - сестрица потянулась за своей сумкой, - я его и прихватила. Па-пам! - Она положила блокнот передо мной. - Еще вопросы?

Я расхохоталась.

- Слушай, по-моему, я тебя люблю.

Дженис изо всех сил сдерживала улыбку.

- Смотри, не форсируй отношения. Любимых полагается лелеять!

Положив рядом раскрытые блокнот и книгу, мы совсем скоро расшифровали код, который оказался и не кодом вовсе, а замысловато составленным списком номеров страниц, строк и слов. Дженис читала цифры на полях блокнота, а я листала «Ромео и Джульетту» и читала вслух отрывки и фрагменты послания, которое мама захотела оставить нам. В результате вышло вот что:

«…моя любовь…

…в нудной книге той…

…ценней ее застежка золотая, смысл золотой собою охраняя…

…драгоценнейшего…

…камня…

…но будь ты так далеко, как самый дальний берег океана, - я б за такой отважился добычей…

…идти с…

…Ромео…