Джульетта - Энн Фортье

Умберто презрительно засмеялся.

- Мафия по сравнению с этими людьми просто «Армия спасения». Они подцепили меня, когда мне нужны были деньги, а тот, кто раз попал к ним на крючок, уже не соскочит. Будешь трепыхаться, только глубже насадишься.

Я слышала, как Дженис набрала воздуху для какого-нибудь язвительного комментария, но ткнула ее локтем в темноте и комментарий не состоялся. Провоцировать Умберто и затевать ссору не лучший способ подготовиться к тому, что ожидало нас впереди, - в этом я была уверена.

- Значит, насколько я понимаю, - сказала я как можно спокойнее, - как только мы станем им больше не нужны… нас пустят в расход?

Умберто ответил не очень уверенно:

- Кокко мне должен. Однажды я спас ему жизнь. Надеюсь, он закроет этот долг.

- Значит, тебя он пощадит, - холодно сказала Дженис. - А нас?

Повисла долгая пауза, показавшаяся мне бесконечной. Сквозь гул мотора и всевозможное бряканье и лязг я услышала, как кто-то молится.

- А брат Лоренцо? - тут же спросила я.

- Будем надеяться, - сказал, наконец, Умберто, - что у Кокко хорошее настроение.

- Не понимаю, - сказала Дженис. - Кто эти люди, и почему ты позволяешь им так с нами обращаться?

- Это, - устало сказала Умберто, - слишком страшная история для темноты.

- Ничего, мы тут все взрослые, - заметила Дженис. - Рассказывай, папочка, что это за гром в раю?

Начав рассказывать, Умберто не мог остановиться, словно все двадцать лет мечтал выговориться, но и тут не почувствовал облегчения, и в его голосе все явственнее проступала горечь.

Его отец, сказал он нам, известный в Сиене как граф Салимбени, всегда сетовал, что жена, Ева-Мария Салимбени, родила ему всего одного ребенка. Он сделал все, чтобы мальчик не избаловался и вырос дисциплинированным. Записанный в военную академию вопреки своей воле, Умберто в конце концов сбежал в Неаполь, чтобы найти работу и, может быть, поступить в университет, где изучают музыку, но у него быстро кончились деньги. Поэтому он стал выполнять такую работу, которую боялись делать другие, и неожиданно преуспел. Нарушать закон для него оказалось совершенно естественно, и вскоре у него появилось десять костюмов от прекрасного портного, «феррари» и аристократическая квартира без мебели. Наступила райская жизнь.

Наведавшись к родителям в кастелло Салимбени, Умберто солгал, что стал биржевым брокером, и убедил отца простить его побег из военной академии. Через несколько дней родители устроили пышную вечеринку. Среди гостей были профессор Толомеи и его юная помощница, американка Диана Ллойд.

Умберто увел ее прямо с бала и повез любоваться полной луной. Было самое начало прекрасного долгого лета. Вскоре они стали проводить вместе каждые выходные, разъезжая по Тоскане, и он, наконец, пригласил ее к себе в Неаполь. Там, за бутылкой вина в лучшем ресторане города, он решился открыть ей правду о том, чем занимается и откуда у него деньги.

Диана пришла в ужас. Она не желала слушать ни объяснений, ни извинений. Сразу по возвращении в Сиену она вернула ему все подарки - драгоценности, одежду, отдала письма и сказала, что в жизни больше с ним не заговорит.

Он не видел ее больше года, а когда увидел, то поразился. Диана шла через Кампо, катя перед собой коляску с близнецами. Кто-то сказал ему, что теперь она замужем за профессором Толомеи. Умберто сразу понял, что отец детей - он. Когда он подошел к Диане, она побледнела и сказала - да, девочки его, но она не желает, чтобы ее дочерей растил преступник.

И тогда Умберто совершил ужасный поступок. Он помнил, как Диана рассказывала об исследованиях профессора Толомеи и о статуе с глазами из драгоценных камней. Сгорая от ревности, он неосторожно проговорился об этом в Неаполе. Вскоре о золотой статуе прознал его босс и приказал Умберто встретиться с профессором Толомеи и вытянуть подробности, что он и сделал, прихватив с собой двух подручных. Дождавшись, пока Диана с близнецами отъедет подальше отдома, они постучали в дверь. Профессор был очень вежлив и пригласил их в дом, но, услышав о цели визита, сразу ощетинился.

Видя, что профессор не желает говорить, подельники Умберто применили к старику, как они это называли, «давление», и тот скончался от сердечного приступа. Умберто пришел в ужас: он делал Толомеи искусственное дыхание, пытаясь запустить сердце, но тщетно. Тогда он сказал подельникам, что встретится с ними в Неаполе, и едва они ушли, поджег дом, надеясь уничтожить все исследования вместе с трупом и положить конец истории с золотой статуей.

После этой трагедии Умберто решил порвать со своим прошлым, вернуться в Тоскану и жить на деньги, которые успел заработать. Через несколько месяцев после пожара он встретился с Дианой и сказал ей, что теперь он честный человек. Сперва она не поверила и обвинила его в причастности к поджогу дома и смерти ее мужа. Но Умберто был твердо намерен ее завоевать, и, в конце концов, Диана уступила, хотя так до конца и не поверила в его невиновность.

Они прожили вместе два года, почти семьей, и Умберто даже возил Диану в кастелло Салимбени. Конечно, он не говорил родителям правды о близнецах, и отец в бешенстве кричал, что сыну давно пора жениться и завести своих. Кто же унаследует замок, если у Умберто не будет детей?

Это было бы счастливое время, если бы Диана смогла забыть о старинном фамильном проклятии. Она рассказала о нем Умберто еще при первой встрече, но тогда он не принял ее слова всерьез. Теперь ему пришлось, наконец, признать, что эта красивая женщина, мать его детей, - натура в высшей степени нервная и импульсивная, а груз материнской ответственности только усугубил ее состояние. Вместо детских книжек она взяла в обычай читать малышкам «Ромео и Джульетту», снова и снова, пока Умберто не входил в комнату и не отбирал книгу в своей обычной мягкой манере. Но куда бы он ее ни прятал, Диана всякий раз умела отыскать заветный том.

Когда близнецы засыпали, она часами сидела в одиночестве, пытаясь воссоздать исследования профессора Толомеи о фамильных сокровищах и местонахождении могилы Ромео и Джульетты. Драгоценности ее не интересовали; единственное, чего она хотела, - спасти своих дочерей. Она была убеждена, что девочки, Толомеи по матери и Салимбени по отцу, вдвойне уязвимы для проклятия Лоренцо.

Умберто не догадывался, насколько близко Диана подобралась к разгадке тайны, пока однажды в доме не появились его старые приятели из Неаполя со множеством вопросов. Зная, что эти люди ни перед чем не остановятся, Умберто велел Диане вывести детей через черный ход и спрятаться, а сам долго и убедительно объяснял, что ни он, ни жена ничего не знают.

Но когда Диана услышала, как его избивают, она вернулась, размахивая пистолетом, и велела бандитам убираться из ее дома. Видя, что они не послушались, она выстрелила в них, но промахнулась. И тогда они застрелили ее. После этого гангстеры сказали Умберто, что это только начало: если он не отдаст им четыре драгоценных камня, в следующий раз они заберут его дочерей.

На этом месте у нас с Дженис одновременно вырвалось:

- Значит, ты не убивал маму?

- Конечно, нет! - возмутился Умберто. - Как вам такое в голову пришло?

- Ну, ты же лгал нам двадцать лет, - ответила Дженис, кашляя на каждом слове.

Умберто глубоко вздохнул и снова зашевелился, пытаясь найти мало-мальски удобную позу. Подавленный и уставший, он рассказал, что, после того как бандиты убили Диану и ушли, он был вне себя от горя и не знал, что делать. Меньше всего он хотел звонить в полицию или священнику, рискуя, что какие-нибудь бюрократы заберут детей, поэтому он взял тело Дианы и поехал в пустынное место, где столкнул машину с обрыва, чтобы казалось, что она погибла во время аварии. Подложив в машину кое-какие детские вещички, чтобы люди сочли погибшими и малышек, он отвез дочерей к крестным родителям, Пеппо и Пии Толомеи, и уехал прежде, чем они успели задать хоть один вопрос.

- Подожди, а как же пулевое отверстие на теле? - не выдержала Дженис. - Разве полиция не заметила, что мама умерла до аварии?

- Я поджег машину, - нехотя ответил Умберто после некоторого колебания. - Я рассчитывал, что они не станут особо тщательно копать. Зачем им это? Свои чеки они получат в любом случае. Но какой-то умный осел начал задавать вопросы, и не успел я опомниться, как на меня повесили все - профессора, пожар, вашу маму… даже вас двоих, прости Господи!

В ту же ночь, сказал Умберто, он позвонил тетке Роуз в США и представился офицером сиенской полиции. Он сообщил, что ее племянница погибла, а ее дети остались пока у родственников, но в Италии для них небезопасно, поэтому лучше прилететь и забрать их как можно быстрее. После звонка он поехал на машине в Неаполь и навестил убийц Дианы, а также многих других, знавших о сокровище. Он не пытался маскироваться. Единственный, кого он не убил, был Кокко - рука не поднялась застрелить девятнадцатилетнего сопляка.