Что известно реке - Изабель Ибаньез

выворачивая холщовую сумку и ругаясь при этом. Письмо упорно пряталось от меня. Как я могла быть столь беспечной?

И тут я вспомнила о втором листке, что был вложен в конверт. Дрожащими руками я достала его и проглотила каждую букву до последней строчки.

Инез,

Моя сестра никогда не поступила бы столь безрассудно, если бы не твое влияние. Я предупреждала тебя, что тайком выбраться в Буэнос-Айрес — значит навлечь на себя беду. Теперь она не вернулась домой, и это твоя вина, что ты показала ей этот путь. Мы боимся, что ее похитили — или хуже.

Если с Эльвирой что-нибудь случиться, то я никогда тебя не прощу.

И можешь быть уверена, что я позабочусь о том, чтобы ты была несчастна до конца своих дней.

Амаранта

— Черт возьми, — разрыдалась я.

— Боже правый! — воскликнул Уит у меня за спиной. — Что, черт возьми, случилось на этот раз?

Я лихорадочно обернулась. Он отвел в сторону занавеску, его черты лица были напряжены, а лицо хмурым.

— Уит! Я должна найти своего дядю.

Он шагнул в мою комнату.

— Что случилось? Ты побледнела.

— Где мой дядя?

Он осторожно обхватил меня руками, и я отпрянула, отчаянно желая найти дядю Рикардо. Они только поужинали и он, должно быть, еще не спит.

— Мне нужно выдвигаться!

— Спокойно, Инез, — пробормотал он, гладя меня по волосам. — Куда?

— В Буэнос-Айрес!

Он напрягся и отстранился, достаточно далеко, чтобы посмотреть на меня сверху вниз, на его красивом лице отражалось беспокойство.

— Ты— он осекся, его губы приоткрылись. — Ты покидаешь Египет?

Я выдохнула и попыталась обуздать ужас, накинувшийся на меня стервятником.

— Моя кузина Эльвира пропала. Тетя дважды пыталась мне сообщить об этом, но я, как дура, игнорировала ее письма.

— Подожди. Может быть, это уловка?

Я моргнула.

— Что?

— Твоя тетя могла тебе солгать? Возможно, она придумала это, чтобы заставить тебя вернуться домой.

Эта мысль не приходила мне в голову, но едва слова прозвучали, я уже качала головой.

— Она бы не стала делать ничего подобного. Не после того, через что мне пришлось пройти после известия о смерти родителей. Она не стала бы выдумывать что-то подобное в отношении Эльвиры, — я зажмурилась. Несмотря на то, что я произнесла эти слова, я с трудом в них верила.

Уит осторожно вывел меня из маленькой комнаты. Когда мы нашли моего дядю, читавшего на своей импровизированной кровати, меня снова трясло, а по лицу текли слезы.

Он отбросил журнал в сторону и вскочил на ноги.

— Qué pasó? Что случилось?

— Эльвира, — начала я. Его губы сжались в узкую линию, когда я закончила объясняться, а после протянула ему скомканное письмо.

Дядя пристально посмотрел на меня, меж его темных бровей пролегла глубокая морщина, а затем он прочитал письмо один раз, потом второй. Меня охватил ужас. Как быть, если он не поверит, что письмо от моей тети? Как быть, если он не поверит мне?

Я лгала ему. Предала.

Дядя Рикардо мог отказаться взять меня с собой. Он мог назвать меня лгуньей и дурой. И то, и другое было правдой.

Напряжение между нами нарастало, я ждала, затаив дыхание.

— Я отвезу тебя обратно в Каир, — тихо сказал он. — Собирайся.

УИТ

Инез покинула комнату, ее юбка обвивала лодыжки. Я переключил свое внимание на Рикардо. Поскольку они с Инез собирались в Каир, мне выпала удачная возможность, чтобы затронуть тему, которая давно гноилась у меня в голове. Мне не хотелось говорить об этом, но я должен был это сделать. Время уже давно пришло.

Рикардо устало провел рукой по лицу.

— Ну и бардак.

— Я знаю.

Рикардо склонился над журналом, где я вел тщательный учет всех найденных артефактов. Он хмурился, осматривая испещренную записями страницу. Его вещи были разбросаны по узкой комнате, образуя беспорядок. Он предпочитал кидаться вещами, когда не мог кричать.

— Все это время оно было здесь, — сказал он.

— Что именно?

— Предательство Инез, — произнес он, указывая пальцем на лист. — Она старалась отдавать только копии, но не всегда. Голубая змея пропала. Она будет стоить целое состояние, идеальная фигурка аспида, убившего Клеопатру. Единственная змея во всей гробнице.

— Ты все еще злишься на нее.

— Не думаю, что когда-нибудь наступит день, когда я не буду злиться, — устало сказал он. — Почему ты не в ярости?

Я облокотился на стену, скрестил лодыжки и пожал плечами.

— Как ты думаешь, насколько хорошо она знала свою мать?

— Это не оправдание.

— Я думаю, оно и есть, — тихо сказал я. — Лурдес стала чужой для собственной дочери. Инез не знала, что та ведет здесь двойную жизнь; она не знала, насколько хорошая лгунья ее мать. И не забывай, что Инез считала свою мать мертвой. Мы тоже так решили, когда неделями не могли найти ее. Помнишь, как ты решил, что Кураторы убили ее?

— Это было до того, как я узнал о ее предательстве, — сказал Рикардо, захлопывая журнал. — Чего ты хочешь?

— Время вернуться домой, — сказал я.

Он повернулся ко мне лицом, его челюсть отвисла.

— Сейчас?

Я пытался найти пергамент, но его и след простыл. Я не мог больше не обращать внимания на свою семью без причины, а у меня ее не было.

— Слишком много писем из дома. Я не могу больше их игнорировать.

Он притих, размышляя.

— Это никак не связано с отъездом Инез из Египта?

— Никак, — сказал я. Я всегда планировал уехать. Независимо от того, нашел бы я то, что искал или нет.

— Срок твоего контракта еще не истек.

Я кивнул. Я ожидал, что он упомянет об этом.

— Ты вернул меня к жизни, Рикардо. Я всегда буду в долгу перед тобой. Но я не могу больше оставаться. Я нужен своей сестре.

— Хорошо, — сказал он холодным тоном. — Тогда я поищу тебе замену, когда мы доберемся до Каира.

Я стиснул зубы. Он знал, что я предпочту остаться.

— Прекрасно.

— Прекрасно.

Я развернулся, чтобы уйти. Спина была натянута, как струна, а в животе зияла глубокая дыра. Я не был готов к тому, что мое пребывание здесь закончится. Я не был готов к тому, что будет дальше. Я стану мужем незнакомки. Мне придется завести с ней детей.

— Уитфорд.

Я остановился и встал полубоком. Рикардо подошел и положил руку мне на плечо.

— Ты хорошо поработал. Я рад, что ты изменил свою жизнь.

— Но ведь это не совсем моя жизнь, правда?

Рикардо с жалостью улыбнулся.

— У тебя всегда есть выбор.

— Нет, не у меня.

Он вздохнул и сжал мое плечо.