26-й час. О чем не говорят по ТВ - Илья Колосов

Джордж Буш, президент США:

— Я убежден, что иранский народ должен иметь возможность свободно выражать свои мнения, читать свободную прессу, голосовать на свободных выборах и вступать в политические партии по собственному усмотрению. Я считаю, что Иран должен стать демократическим государством.

Мнение прохожего в тегеранском парке:

— Мы идем своей дорогой, поступаем в соответствии с логикой и с помощью Аллаха рано или поздно получим необходимые знания и технологии мирного атома. Наше правительство — это слуги народа, а слуги народа — это слуги Аллаха. Мы сильны как никогда, потому что совершенно уверены в своей правоте.

Ведущий:

В самом деле, что касается избирательных традиций в западном их понимании, то тут ситуация серьезно отличается от того, что мы видим в той же Америке, например. В принципе тут те же три ветви власти — законодательная (меджлис), исполнительная (президент) и судебная. Но все они, по конституции, подконтрольны духовному лидеру — имаму Хаменеи. Религия и идеология — вот рычаги управления иранским обществом.

Харизматический иранский президент не так давно посетил конференцию с говорящим названием «Мир без сионизма». И, в общем, выступление Ахмадинежада немногим отличалось от образцов эпохи иранской исламской революции 979 года, в которой, кстати, участвовал и он сам. Тогда легендарный аятолла Хомейни клеймил на многотысячных митингах «мирового сатану», представленного Израилем и США, а толпы его сторонников сжигали флаги этих двух государств.

Стенд-ап[4]:

Плакатная жизнь Тегерана не сказать, что разнообразна, но весьма насыщена. Главным образом, на стенах зданий рисуют изображения местных духовных лидеров или как вот на этом плакате — сына имама Хаменеи[5]. Но случаются и другие варианты. Обратите внимание на здание по соседству: там написано — Долой США и Израиль. Суть плаката — единение иранцев с палестинским народом в его борьбе за независимость. В этой связи становятся более понятыми последние резкие высказывания Ахмадинежада в адрес Израиля. Скорее всего, они предназначены для внутреннего пользования.

Ведущий:

Но неужели все иранское общество столь однородно? Неужели в стране нет оппозиции, которая представляет иную точку зрения, иной подход к формирования отношений с так называемым международным сообществом?

Мехди Санаи, профессор Тегеранского университета

— То, что вы говорите, многие и в Иране тоже говорят. В Иране тоже считают, что более мягко на международной арене нужно выражать свои позиции. Если посмотрите и почитаете несколько газет, которые выходят каждое утро и вечер, то сможете найти там точки зрения, которые прямо противоположны официальной позиции Ирана. Она жестко критикуется.

Ведущий:

Вполне возможно. И все-таки по силе воздействия и, главное, по степени восприятия информации иранцами оппозиционную прессу и главный идеологический рупор можно сравнить с нашими периодическими изданиями, например, и с Первым каналом телевидения. Не говоря уже о нынешней мощи иранского Гостелерадио, сейчас вовсю идет строительство тегеранской телебашни. Сроки окончания строительства этого грандиозного сооружения может видеть каждый проезжающий мимо.

Наш собеседник — господин Шариатмадари, главный редактор газеты «Кейхан», что в переводе означает «космос, вселенная». Газету уместно сравнить с «Правдой» времен начала восьмидесятых годов. Этот человек еженедельно удостаивается чести беседовать с духовным лидером Ирана за чашкой чая и обсуждать вопросы государственной важности.

Мохаммад Шариатмадари, главный редактор газеты «Кейхан»:

— Наше противостояние с Америкой берет свое начало из наших разных сущностных начал и принципов. То есть Америка зиждится на жестоких и несправедливых основах. Ислам же основывается на справедливости и борьбе с тиранией. До тех пор пока мы будем основываться на исламе, а Америка будет упорствовать в своей несправедливости и тирании, это противостояние будет сохраняться. Только в одном случае оно может закончиться: или мы должны отказаться от ислама, или же Америка должна отказаться от своей несправедливой и захватнической политики.

— То есть противостояние будет продолжаться до тех пор, пока Иран не откажется от ислама, что невозможно, или пока Америка не откажется от своей агрессивной политики, что тоже невозможно. Где же выход?

— Я думаю, что наше противостояние будет продолжаться точно так же, как оно длится уже более 27 лет. Не думаю, что наступит день, в котором мы не будем противостоять друг другу. Возможно, наступит день, когда обе стороны договорятся не трогать друг друга. Но, во всяком случае, ясно одно: мы не можем найти общий язык. Мы слишком разные, у нас разные отношения к человеческим ценностям, к вопросам бытия, морали, истине и справедливости.

Прохожий в парке:

— Я лично не переживаю. Американцы хотят поработить нас, но мы не сдадимся, и у них ничего не получится. Нынешняя Америка — не та, что раньше была. Она уже ослабла и демонстрирует последние признаки своего былого величия. Американцы говорят: вы должны делать так, как мы скажем. Но мы же не можем с этим согласиться. Будет ли война? Нет, не будет.

Ведущий в кадре:

Как сказал наш оператор, снимать в Иране можно везде, но только пять минут. Потом возникают проблемы. Подошел человек в штатском и сказал, что снимать здесь больше нельзя. Поэтому на данный момент съемки прекращаем.

Ведущий:

Меняем место съемки и продолжаем опрос.

Прохожий на улице:

— Я лично не думаю, что будет война, поскольку наша страна — это не Ирак. Американцы не смогут позволить себе напасть на Иран. Единственная опасность — введение санкций. Цены могут повыситься, и это нас беспокоит.

Ведущий:

Есть от чего беспокоиться. И нынешнее и предыдущее правительства обеспечивали иранцам вполне достойный жизненный уровень. Нет, конечно, если сравнивать доход на душу населения, то получается немного — порядка 200 долларов в месяц, однако ведь и цены на товары ниже, чем в странах, с которыми хочется сравнивать. Вообще это один из главных козырей иранских руководителей. И жесткие заявления в адрес недругов работают в этом случае только на популярность внутри страны.

Стенд-ап возле заправки:

Если допустить намеренную провокационность заявлений Ахмадинежада в адрес Америки или Израиля, а также если допустить, что есть некоторая связь между вот этой напряженностью вокруг Ирана и мировыми ценами на нефть, то смысл этих провокационных заявлений становится ясен именно здесь, на одной из заправок в Тегеране. Обратите внимание на то, сколько стоит литр бензина для среднего иранца. Порядка восьмисот риалов, т. е. менее десяти центов. Для граждан Ирана бензин стоит в 10–2 раз дешевле, чем для американцев или европейцев. И какое правительство лучше?

Ведущий:

Это ли не успех иранского руководства? В самом деле, ведь нельзя сегодня отрицать, что чуть ли не каждое новое заявление по Ирану — будь то Ахмадинежад, или Аль Барадеи, или Буш, или Райс — так или иначе отражается на мировой цене на нефть. Причем тянет эту цену вверх. Почему бы иранцам не сыграть на этом? Мол, мы, в отличие от вас, можем контролировать цену на топливо внутри страны. А ваши избиратели еще заставят вас крепко подумать о политике, которую вы проводите. И вот тут мы вплотную подходим к одной из важнейших причин нынешнего противостояния Ирана и США.

Разговоры об иранской нефтяной бирже ведутся достаточно давно, то более, то менее конкретно. Они так и останутся разговорами — или Иран все-таки реализует свою идею и с какой целью?

Махмуд Ваязи, заместитель главы Центра стратегических исследований Ирана:

— Нефтяная биржа Ирана, как и любая другая биржа, создается для того, чтобы ясно определить цены на нефть и чтобы свободно можно было продавать ее. Мы стремимся навести порядок в отрасли продажи нефти, прояснить все, что связано с нефтяными сделками и договорами, сделать открытыми многие наши беседы и совещания, которые до сих пор проводятся за кулисами, при закрытых дверях.

— Так, значит, все-таки нефтяная биржа будет создана? Вопрос: когда и как скоро?

— Я думаю, что летом этого года нефтяная биржа будет открыта, многие подготовительные работы уже сделаны.

— В какой валюте будут происходить операции в этой бирже?

— Раньше все наши сделки заключались в долларах. Теперь создана специальная комиссия для проведения сделок в евро.