Сказки Освии. Шершех - Татьяна Бондарь

красивое ожерелье с синими камнями в серебристой оправе. Оно было защищено стеклянным колпаком и сложным магическим куполом. Это могло значить одно — вещица была очень опасной. Артефакты, как правило, безобидны без хозяина, и нет смысла ограждать их от окружающих, если только рядом нет детей.

Украшение обладало редкой красотой. Даже в тусклом ночном освещении мастерской, оно ярко блестело. Я залюбовалась, и, против воли, руки сами потянулись к стеклянной преграде, отделяющей меня от него. Ожерелье будто просило: «Примерь!» и убеждало: «Нам будет хорошо вместе!». Уже коснувшись защитного стекла, я нашла в себе силы отдёрнуть руки, и с некоторым сожалением переключила внимание на другой стол. Ожерелье отреагировало почти человеческим разочарованием.

Второй стол находился ближе к двери и на нем лежали взведённый арбалет, заточенный меч, пара ножей, тетива от лука и…среди этого хлама поблёскивала вода в небольшом графине, накрытом сверху книгой.

«А ты так хочешь пить!..» — с едва различимой насмешкой прозвучал у меня в голове незнакомый голос.

В этот момент жажда стала настолько сильной, что бороться с ней оказалось невозможно. Слушая голос разума, я внимательно осмотрела пузырьки воздуха, невинно поблёскивающие на стенках графина, потом налила немного жидкости в стакан и понюхала. Запаха не было. Я решилась и сделала крохотный глоток. Ни один из известных мне ядов не выглядел так безобидно. Жидкость прошла проверку, убедив меня в том, что она вода. Я наполнила стакан до верху и тут же его опустошила. Утолив первую жажду, налила себе ещё, и пошла по комнате, рассматривая её внимательнее.

— Вкусно? — спросил Комир. Ещё более красивый, чем обычно, он стоял, скрестив руки на груди. Маг не сводил с меня пристального взгляда.

— Вода, как вода, — в мою душу стали закрадываться подозрения.

— А где ты её взяла? — вкрадчиво поинтересовался он.

— На столе, в графине.

— Поздравляю, — сказал Комир. — Можешь передать через меня свои последние слова близким. Это не вода. Это специальная смесь для полировки, чтобы оружие блестело и не ржавело, помнишь, я тебе уже рассказывал.

Так же, ею очень хорошо пропитывать тетиву, она становится эластичной, упругой и дольше служит. А ещё я ею травлю крыс и тараканов. Они дохнут на ура. Действие на людей не изучено, я не рискнул проверять, составчик убойный. Начнём с того, что в нём доза очерёдки в три раза превышает смертельную для человека. И очерёдка самое невинное, что в него входит.

Я медленно поставила стакан на подоконник, не отрывая глаз от Комира. Он умудрялся выглядеть спокойным, хотя я прекрасно чувствовала, что он не может пошевелиться от страха.

— Я теперь умру?

— Это было бы закономерно, — подтвердил Комир. — Пойду позову придворного аскарского мага, может он что-то посоветует, потому что я противоядия не знаю. Жди здесь и никуда не уходи, — скомандовал Комир, и на негнущихся ногах пошёл прочь. Тихая паника понеслась впереди него, торя дорожку к более опытному магу.

Он вышел, и мне сразу стало плохо. Живот скрутило, голова закружилась, в руках и ногах появилась сильная пульсация. Я посмотрела на свои ладони, они расплывались. То ли это глаза меня подводили, то ли я и в самом деле начала немного разбухать. Я осела на пол, сложившись пополам. От этого стало только хуже. Живот резало невыносимой болью. Сознание помутнело, и я долго пробыла в темноте, прежде чем контроль снова стал ко мне понемногу возвращаться. К моему удивлению, я была уже не в мастерской, а брела по заплетающимся коридорам дворца, ничего не узнавая вокруг. В руках у меня оказался арбалет, на который я опиралась, как на трость при каждом шаге. Одно его плечо уже было сломано и безвольно висело на тетиве. Мысли путались, никак не желая связываться и выстраиваться в ряд. Единственное, что я понимала — надо идти дальше и искать помощь.

Дворец из привычного превратился в запутанную сеть лабиринтов. Я шла, открывая какие-то двери, то поднимаясь по лестницам, то спускаясь, пока не обнаружила, что попала в зал, где были люди. Боль резко пропала. Мне стало горячо, и вместе с облегчением пришло нездоровое, неуместное веселье. Я рассмеялась, осматривая лица, похожие на блины. Каким-то чудом распознала среди них один, особенно напоминавший ненавистную аскарскую принцессу. Чёрную дверь больше некому было держать.

— Зачем ты приехала сюда, мерзкая, злая принцесса? — я вскинула сломанный арбалет, направляя его, как мне казалось, прямо в лицо Амель. — Свадьбы всё равно не будет! Я лучше умру, чем позволю тебе отравить жизнь Альберту. Убирайся прочь и не заставляй меня стрелять в тебя. Альберт принадлежит мне, я спасла его дважды, и я люблю его!

— А как же Рональд? — спросил кто-то, но я была слишком занята тем, что целилась в принцессу, и не придала этому никакого значения.

— Рональда я тоже спасла. А Альберта тебе всё равно не отдам, потому что ты гнусная, лживая и…гнусная.

Арбалет куда-то пропал из моих рук, но мне он и не был нужен. Внезапно я вспомнила, что умение колдовать само по себе оружие. Я направила указательный палец в сторону принцессы, из него вырвалась молния и больно обожгла подушечки пальцев. Второй конец молнии ударил в сторону Амель, и я даже не стала проверять, попал ли он в цель, мне было не до того. Помутнённое сознание всецело занялось собственными руками и безумной неуместной мыслью, что волшебные палочки, так широко описанные в старых книгах, может, для того и применяли, чтобы не обжигать пальцы. Следующее, что я смогла заметить — это раскачивающийся подо мной пол, и даже сумела понять, что меня несут, перекинув через плечо. Потом была темнота, долгая и равнодушная, отличающаяся от обычного мрака глубокого сновидения тем, что я ясно ощущала в этой темноте чужое присутствие.

Ожерелье

Темнота, затягивавшая липкой паутиной, наконец, зазвенев, оборвалась. На смену ей пришли чёткие обрывистые картинки. Среди них появился на секунду Лелель, мой друг, давно обитавший среди мёртвых. Он будто пытался докричаться до меня из глубины колодца, но плотная невидимая стена между нами не пропускала ни звука. Потом лицо Лелеля, как в отражении воды, дрогнуло, его очертания стали зыбкими, и он исчез. Вместо Лелеля возникла аскарская принцесса, в перепачканном кровью платье, сотканном из волос болотницы Ягоды.

Амель стояла, попирая маленькой ножкой в бархатной туфельке тело Альберта, глядевшее в пустоту остекленевшими глазами. Я бросилась к нему, чтобы спасти весёлого короля, но и он, и принцесса растаяли вслед за Лелелем, а я оказалась в бесконечно глубоком колодце