Я - дирижер - Шарль Мюнш

Как должен вести себя дирижер с оркестрантами, чтобы добиться наибольшего успеха?

Не нужно произносить длинных речей. Музыканты приходят, чтобы играть, а не слушать лекции или присутствовать на уроках. Самое необходимое нужно сказать им как можно короче. Лекций они не выносят. Дайте им самостоятельно разобраться во всем и никогда их не обескураживайте, сохраняйте веру в тех, кто преодолевает трудности. Не акцентируйте их ошибки, не унижайте их перед коллегами, адресуя им оскорбительные замечания.

Вы не доверяете мнению музыкантов? Они очень быстро определяют достоинства своего дирижера. Порою их оценки ужасно язвительны.

Отец Рихарда Штрауса, неплохой валторнист, заявлял без обиняков: “Запомните, дирижеры! Мы наблюдаем, как вы поднимаетесь на подиум, как открываете партитуру. Прежде чем вы возьмете палочку, мы уже понимаем, кто будет хозяином - вы или мы”.

Другая шутка еще более язвительна. Музыкант, у которого спросили, чем будет дирижировать весьма известный маэстро, ответил: “Хотите знать, чем он будет дирижировать? Понятия не имею... А мы будем играть Пятую симфонию Бетховена”.

Музыканты - не сомневайтесь в этом - тотчас же устанавливают, обладаете ли вы необходимыми данными, чтобы ими руководить, являетесь ли вы личностью, то есть обладаете ли яркой индивидуальностью. В своей чудесной книге “Искусство дирижирования” Вагнер писал: “Только оркестранты способны судить, хорошо вы дирижируете или плохо”.

Он не ошибался.

В принципе дирижер не должен ничего пропускать: ни неточного вступления, ни ошибки, ни небрежности. Он должен остановить оркестр и заставить повторить неудавшийся пассаж столько раз, сколько нужно, хотя музыканты терпеть этого не могут.

Если произведение незнакомо, нужно посвятить первую репетицию чтению с листа, исправляя ошибки переписчика, которые могут быть в партиях, попутно знакомя музыкантов с технически трудными местами: так перед скачкой участникам показывают препятствия.

Многие пассажи просты для дирижера, но трудны для исполнителей. Если перед вами партитура требующая кропотливой работы, полезно перед общей читкой поработать по группам: сначала квартет, потом духовые; нужно очень спокойно разобраться в нотах, не заботясь о выразительности исполнения. На следующей репетиции, после ознакомления с текстом, многое придет само собой.

Конечно, при встрече с классической музыкой такое деление на группы вряд ли необходимо.

Что сказать о темпах?

Глюк заявлял: “Немножко быстрее, немножко медленнее, чем нужно, - и все погибло”. Presto[4], разумеется, не Andante[5], не Adagio[6] и не Allegro[7]. Темп музыки заключен в ней самой; это часть ее существа, как ветви - часть дерева. Пытаться изменить или даже модифицировать темп - преступление. И мне хочется рассказать вам, что ответил один из больших музыкантов, когда его спросили о том, в каком темпе нужно сыграть известное классическое произведение. Он сказал: “Не играйте совсем”.

Один из журналистов упрекнул однажды Рихарда Штрауса, поистине несравненного дирижера, в том, что он исполняет финал моцартовской симфонии слишком быстро. Он ответил: “Каково, эти господа из прессы, оказывается, установили прямой провод с Олимпом!”

Проблем, разумеется, множество. К счастью, мы не машины! Вы можете ошибиться, это случается с каждым, но, если вы исполняете музыку так, как вы ее чувствуете, убежденно, от всего сердца, с искренней верой, я не сомневаюсь, что даже если “критики” вас атакуют, господь бог вас простит!

Как открыть правило, помогающее определить верный темп? Вот хороший метод, найденный Фрицем Крейслером, этим великим среди великих: “Там, где нот мало и они значительны, не замедляйте темп, а там, где нот много и они мелкие, не торопите”.

Мне кажется, это недалеко от истины.

Добиться нужных динамических оттенков довольно легко, если вы хорошо их укажете вашей палочкой; diminuendo[8], однако, всегда добиться труднее, чем crescendo[9].

Главное заключается в уважении к достоинству каж­дой ноты, в умении ее спеть (cantabile[10], sostenuto[11]...), в исключении всего, что противоречит стилю, атмосфере произведения, не вдаваясь в теории. Музыканты - не интеллектуалы. Для того чтобы вникнуть совместно с ними в стиль произведения, нужно обратиться к их чувству. Так они поймут вас куда быстрее.

Проблема равновесия разных звуковых пластов заслуживает особенного внимания. Следует придать музыке некую рельефность, выделить главную партию, не удушив второстепенных. В должный момент определенный инструмент обязан выделиться; меди не полагается заглушать струнную группу. В море звуков необходимо добиться порядка: труд тем более сложный для дирижера, что с его места трудно определить истинное звучание оркестра. Спустимся же с пьедестала, займем последнее место в последнем ряду партера и послушаем издали - как порою изучают картину, отступив на необходимое расстояние.

Естественно, что все это требует времени и что не все оркестры работают в одинаковом ритме. С лучшими из них разумнее не репетировать слишком много. Нужно доверять их восприимчивости и непосредственности.

Оркестр средней квалификации требует большей заботы. Я никогда не пренебрегаю ни одним из коллективов. Интересно работать и с менее подвинутыми. Их желание, их энтузиазм очень часто компенсируют отсутствие мастерства. Я с удовольствием вспоминаю концерты в провинции с молодежными или любительскими оркестрами.

Остается рассмотреть три специальных случая, когда необходим особый опыт.

Первая проблема: вы исполняете новое произведение. Если автор жив, его присутствие на репетициях очень ценно. Если он к тому же обладает хотя бы небольшой дирижерской техникой, он может лучше, чем кто-либо, реализовать свои намерения и мечты.

Вторая проблема: аккомпанементы солисту. Дирижер и солист должны мирно сотрудничать, что не всегда бывает так уж просто. Все можно по- дружески уладить, но если из-за несходства темпераментов солист играет не так, как вам бы хотелось, готовы ли вы пойти за ним?

Я уверен, что дирижер не может поступить иначе. Пытаясь задержать или подогнать солиста, он вызовет катастрофу. Гёте, занимавший должность директора Веймарского театра, вынужден был вмешаться в спор между певицей и великолепным дирижером. Он принял сторону певицы, и дирижер был... уволен. Разумеется, лучше, чтобы директоры в такие дела не вмешивались.

Когда вы “аккомпанируете”, недостаточно, если каждая нота солиста и каждое слово певца понятны вам. Это должна так же слышать и понимать публика. Певцу нужно предоставить возможность петь без усилий, с ясной дикцией. Публика тоже имеет право услышать текст, уловить его смысл. Нельзя требовать, чтобы она знала наизусть все реплики в опере Вагнера.

Третья проблема: запись. Записывать музыку стало профессией. И это предполагает тесные связи между дирижером и техником, который не обязательно должен быть музыкантом. Многократное повторение - одно из преимуществ, ибо запись позволяет услышать то, что получилось, и оценить исполнение. Но всегда есть какие-то искажения из-за вмешательства техники.

В музыке больше, чем где-либо, “нас преследуют наши деяния”: никогда не будем забывать, что играем мы, чтобы доставлять удовольствие тем, кто нас слушает.

Глава VII

Вечер концерта

В сущности, не стоило бы много говорить о концерте, ибо роль дирижера в нем должна быть, по возможности, мало заметной.

И все же день концерта не такой, как все прочие. Это праздник, но он связан с хлопотами, подчас надоедливыми. Некто, считающий себя вашим интимным другом, тянет вас за фалды фрака, в последний момент умоляя устроить ему место в зале; какой-нибудь валторнист или тромбон-соло внезапно заболевает, и его требуется заменить чуть ли не перед самым началом; какой-нибудь случайный солист, парализованный ужасом, забившись в глубь артистической комнаты, слабым голосом изрекает: “Нет, это уже решено, нынче вечером я не играю”. Потом начинаются хлопоты одевания... и “дурные приметы”, влияющие на суеверного исполнителя... Существуют еще дирижеры, которые ни за что не отважатся выйти на эстраду, если нужно пройти тринадцать ступенек, чтобы туда подняться. К счастью, я не из них!

Но все это кончается, когда вы пробираетесь извилистым путем между пультами музыкантов... Свет, болтовня публики, журчание оркестра - все отступает. Воцаряется глубочайшая тишина, чистая и ясная, предшествующая рождению музыки.

Чего следует ждать от дирижера во время концерта? В принципе, он должен играть очень скромную роль, ибо все уже тщательно сделано на репетициях.

И однако, не только по давней традиции командир пребывает среди своих войск в час сражения.