Анатомия мира. Как устранить причины конфликта - Институт Арбингера

на свою обидчицу, сидевшую с другой стороны от Элизабет. «Значит, ее зовут Гвин», – подумал он.

Ави ненадолго замолчал.

– Давайте, осмотритесь, – сказал он. – Мы видим вокруг людей или объекты?

Большинство присутствующих старались не смотреть друг другу в глаза, несмотря на просьбу оглядеться.

– Когда мы начинаем смотреть на других как на объекты, – продолжил Ави, – мы провоцируем их: сделайте нашу жизнь еще труднее. Мы буквально просим других усложнить нашу жизнь. Мы провоцируем в других именно то, что нам больше всего не нравится.

– Как это? – спросил Лу.

– А вы разве этого не чувствуете? – спросил Ави. – Эмоции выходят из-под контроля, и мы начинаем провоцировать друг друга на враждебные замечания и чувства.

Лу пришлось признать, что он действительно это чувствует.

– То же самое произошло и в моем конфликте с Ханной, – продолжил он. – Давайте попробуем изобразить это схематично и, полагаю, вы поймете, что я имею в виду.

Для начала, – сказал он, – Ханна попросила меня подстричь края газона, правильно? А потом начала жаловаться и изводить меня, когда я отказался.

Он нарисовал на доске схему.

– Почему вы называете это «коллизией»? – спросил Петтис.

– Через несколько минут вам станет ясно, – ответил Ави. – Обязательно напомните, чтобы я к этому вернулся, хорошо?

Петтис кивнул.

– Когда Ханна попросила меня подстричь края газона, – продолжил Ави, – что, по вашему, я о ней подумал?

– Что она требовательная, – ответил Мигель. Покосившись на Риа, он добавил: – И неразумная.

Ави записал это в таблицу под пунктом 2.

– Давайте по-честному, – сказал Лу, – она же пилит его. Нет, я не хочу сказать, что она всегда такая – готов поспорить, Ханна чудесная женщина. Но в этом случае она могла просто сделать все сама и перестать жаловаться.

– Так, хорошо, Лу, – усмехнулся Ави, дописав в таблице «пилит меня». – Будет ли справедливым сказать, что я относился к ней как к объекту?

– Как к препятствию. Определенно, – ответил Лу.

Ави дописал в таблицу и это.

– Итак, когда я увидел, что Ханна меня пилит – и прочее, что мы перечислили во втором пункте, – как я себя повел? Что я сделал?

– Вы стали протестовать, – ответила Гвин. – Считали, что не должны это делать, и так ей и сказали. Вели себя довольно по-детски, хочу заметить.

Ави доброжелательно улыбнулся.

– Да, спасибо, Гвин.

– О, всегда пожалуйста, – ответила она не без стали в голосе.

– Итак, я запротестовал, – повторил Ави, записывая это в третий пункт таблицы. – Что я еще сделал?

– Я бы сказала, что вы попытались помочь ей более разумно взглянуть на ситуацию, – высказалась Элизабет. – И, кстати, я не считаю, что вы вели себя по-детски, – добавила она. – Вы, конечно, были недовольны, но это не детская обида. В конце концов, вы же подстригли газон, хотя очень спешили. Вы лишь хотели вовремя успеть на встречу.

– Да, на свою встречу, – сказала Гвин. – В этом-то и дело. Может быть, у нее тоже были свои планы. Что она хотела сделать? Это разве не важно?

– Хорошо, Гвин, – вставил Лу. – Скажите мне, ради каких своих планов Ханна заставила Ави стричь газон, да еще и немедленно? Как это связано с ее планами, если предположить, что они вообще у нее были?

– Если предположить, что они вообще у нее были? – насмешливо переспросила Гвин. – Что, у женщин не бывает планов, Лу?

– Конечно, у них бывают планы. Я не об этом. Но не надо делать меня частью вашего плана. Не пытайтесь управлять моей жизнью, а потом вести себя так, словно я нарушил ваши гражданские права, если я не сделаю в точности то, что вы от меня хотите.

– О, так вы еще и расист, – протянула Гвин и кивнула, словно говоря: «Я так и думала».

– Расист? О чем вы вообще? Что с вами такое, леди? Что я вообще вам сделал?

– Гвин, Лу, – умоляющим тоном сказал Ави, – давайте на этом остановимся. Мы можем быть не согласны друг с другом по самым разным вопросам, но многое зависит от того, как именно мы не соглашаемся. Если мы начнем видеть друг в друге объекты, то в конечном счете дойдем до того, что начнем считать друг друга недоговороспособными, а не просто не согласными друг с другом. А после того как это произойдет, мы начнем провоцировать друг друга – точно так же, как я и Ханна. Давайте не будем попадать в ту самую ловушку, суть которой мы хотим понять, чтобы избежать ее.

Эти слова, как и предложение Ави несколькими минутами ранее, похоже, немного снизили градус враждебности в комнате. Но Ави знал, что по большей части это иллюзия. Гнев – или, если точнее, война – уже вскипали прямо под поверхностью и угрожали полностью захватить их мысли и эмоции.

– Давайте вернемся к нашему рассказу, – сказал он.

– Итак, сначала я спорил с Ханной, – сказал он, показывая на третий квадрант таблицы, – потом попытался поучать ее. А потом, конечно же, я в результате все-таки докосил газон. Собственно говоря, косил я с прилежанием, граничившим с яростью. Так сказать, с настроем.

Почти все кивнули.

– Учитывая, как я себя вел и что думал о Ханне, каким, по-вашему, она видела меня?

– Эгоистичным, – ответила Гвин.

– И невнимательным к ней, – сказала Риа.

– И незрелым, – добавила Гвин.

– Так, хорошо. Спасибо, наверное, – иронично улыбнулся Ави, заполняя четвертый квадрант. – Итак, давайте рассмотрим эту ситуацию, – сказал он и отошел от доски.

– Если Ханна видит меня таким, как мы описали в четвертом пункте – эгоистичным, невнимательным и незрелым, – то меньше или больше она будет склонна настаивать, чтобы я делал так, как она говорит, и жаловаться, когда я этого не делаю?

– Больше, – хором ответили все.

– Соответственно, она будет и дальше поступать так, как описано в пункте 1, я, соответственно, буду видеть то, что описано в пункте 2, и поступать так, как в пункте 3, она увидит меня таким, как в пункте 4, и снова вернется к пункту 1! И мы так и будем дальше ходить кругами, провоцируя друг в друге именно те качества, на которые жалуемся.

Он немного помолчал, давая остальным возможность обдумать эти слова.

– Мы оба провоцируем то самое поведение, которое, по нашим же словам, мы друг в друге ненавидим!

– Но это же безумие, – заметил Петтис.

– Да, Петтис, это безумие. И поскольку так оно и есть, мы называем это коллизией, а не просто конфликтом.

Петтис задумался.

– Не очень понимаю разницу.

– Слово «конфликт» пассивно, – ответил Ави. – Это то, что происходит с нами. Например, то, что мы называем конфликтом, может быть результатом недопонимания. Но многие конфликты совсем не такие. Многие конфликты развиваются именно так, как рассматриваем мы: это ситуации, где стороны активно способствуют сохранению проблем. В таких случаях мы уже не пассивные жертвы недопонимания: мы активно его поддерживаем. Слово «коллизия» описывает этот элемент активного участия намного лучше, чем «конфликт», так что мы используем его для описания конфликтов, в которых стороны навлекают на себя те проблемы, с которыми пытаются бороться.

Ави снова начал писать на доске.

КОЛЛИЗИЯ

Конфликт, в котором стороны навлекают на себя те самые проблемы, с которыми борются.

– И вы правы, – продолжил Ави, – это чистое безумие. Тем не менее этим безумием пронизаны самые разные области нашей жизни. Оно описывает то, что происходит между супругами, которым трудно вместе, между враждующими родителями и детьми, между конкурирующими коллегами, между воюющими странами.

Ави оглядел своих слушателей.

– А еще оно описывает то, что происходит в этой комнате, верно ведь? Мы начинаем провоцировать других на те самые слова и поступки, в которых их обвиняем.

Несмотря на все безумие, этот шаблон межличностного и внутреннего насилия нередко начинает управлять нашей жизнью и жизнью организаций и стран, в которых мы работаем и живем. И это безумие пытается распространяться.

Давайте я покажу вам, как.

Глава 6. Эскалация

– Осмотритесь вокруг, – снова предложил Ави. – С кем бы вы хотели постоять и пообщаться, если мы объявим перерыв? Не стесняйтесь, осмотритесь, – повторил он.

Гвин покосилась на Риа и Кэрол. Мигель быстро глянул на Лу, но отвел взгляд, когда тот повернулся к нему. Лу вопросительно взглянул на Элизабет, но она притворилась, что не замечает его. Похоже, ей вообще не хотелось участвовать в этом упражнении по разделению на пары.

– А о чем бы вы хотели поговорить с этими людьми? – спросил Ави.

В комнате повисло молчание, но все по-прежнему продолжали оглядываться. Ави сразу стало ясно, что мысленно они ответили на его вопрос.

– Гвин, – сказал Ави, нарушив тишину, – если вы простите мне такую смелость… С кем бы