На плечах добра и зла - Ольга Владимировна Морозова

колоннами и статуями девушек. Красивая и нелепая в окружении облезлых пятиэтажек. «Как я», — внезапно подумала Дженни. — «Я одна тут такая. Впрочем…».

— Не одна ты такая, — незнакомец будто услышал ее мысли. — Не надейся. И все — под моим присмотром.

— Да что вы себе позволяете? Я, может, в церковь пришла, помолиться…

— Уймись. Хочешь практиковать — дождись, когда тебя попросят. А вот так, ни с того, ни с сего, к людям приставать, навязываться… Фу. Тем более, этим уже ничем не поможешь. Через неделю разбегутся.

— Но я…

— И парень для тебя бедноват, если ты об этом.

Дженни нахмурилась.

— А с чего это вы ведьмами командуете, уважаемый Пан?

Ее собеседник ухмыльнулся.

* * *

Ведьм делят на рожденных (наследных), которым колдовская сила достается от матери или бабки, и ученых — выучившихся чародейству от других ведьм. Первые считаются более добрыми и менее опасными, помогают людям, а вторые, по общему мнению, копят злость, собирают методы нанесения вреда роду человеческому и умело маскируются под обыкновенных женщин.

Анджей Сладовский. «О природе колдунов, вещуний и волхованок», 1879.

* * *

Мне ли теперь бояться гулять ночью? Я решила попробовать. Ночная улица была тихой, но не пустой. Редкие прохожие не обращали на меня никакого внимания. А что я буду делать, если на меня прыгнет маньяк? Защитят ли меня новые способности? На всякий случай я огляделась и чуть не столкнулась с девушкой. Очень белые в свете фонарей волосы, пухлые губы, яркие, по моде, брови и огромные глаза. Одежда тщательно подобрана, чтобы подчеркивать фигуру. И что-то в девушке было не так.

Она, похоже, меня не заметила, на кого-то смотрела. На кого? Я прошла еще немного и обернулась. У церкви ссорилась молодая пара. Парень махнул рукой и ушел, а его подруга осталась стоять, опустив руки. Да, у этих ничего не получится.

Странная незнакомка встряхнула белыми волосами и шагнула вперед, когда внезапно к ней подошел представительный мужчина в темном костюме. Она едва не подпрыгнула на месте, но вот они обменялись парой слов, перешли дорогу и скрылись в беседке. С мужчиной тоже было что-то не так.

Любопытно. Это явно не соблазнение. Я перебежала на другую сторону улицы и спряталась за группой гипсовых нимф. Удачно они тут стояли.

— С чего это вы ведьмами командуете, уважаемый Пан? — спросила девушка.

— Я вас отбираю. Тебе Зоя не успела рассказать, а, Женя? — ухмыльнулся мужчина. — И, знаешь, я немножко в ответе…

— Так вот откуда я вас знаю, — вдруг расхохоталась девушка. — Турция, да? Пляж?

— Вспомнила? Ну да, ничего личного.

Дженни раздраженно махнула рукой.

— Ладно. Приятно снова познакомиться, и все такое. Но я в вас не верю. И уж что по жизни делать, я сама решу. Я и Иштар, — девица развернулась и ушла, цокая каблуками и не оглядываясь.

— Вот что с ней делать? Ну не дура? А ты выходи.

Я вышла из-за гипсовых девушек.

— А у вас все это выражение используют?

— Какое? — заинтересовался мужчина.

— «Ну не дура?»

— А… ты тоже Зоина ученица. Это она от меня подцепила, давно уже.

Я кивнула.

— Меня зовут Аи.

— Да знаю я, как тебя зовут, — отмахнулся мужчина. — Я — Пан.

Пан порылся во внутреннем кармане пиджака и достал нечто длинное, музыкальное. Судя по продольным полоскам, сделано оно было из бамбука. Инструмент напоминал флейту, но был толще, мощнее и расширялся на конце.

— Наслышана о вас… А почему «тоже Зоина ученица»?

— Эта пигалица — она себя называет Дженни — у нее училась. Но недолго: сбежала, амбиций много.

Пан приложил инструмент к губам, и беседка наполнилась мелодией — величественной, грустной и насмешливой одновременно.

— Японская флейта сякухати, — кивнул Пан, опустив инструмент. — Раньше на свирели играл.

— Эта больше нравится?

— Мне ее Амэ-но Удзумэ подарила. Танцующая богиня, прародительница жриц. Сказала, это мне больше подходит. Даже не знаю, почему.

Я хмыкнула.

— А вот на Дженни вы впечатление не произвели. Она людей не жалеет, да?

— Да. Их надо пасти, а не охотиться.

Я поморщилась.

— А мы с тобой, кстати, уже знакомы, — переключился Пан.

— Что-то я не…

— Поезд «Красная стрела» помнишь?

— Какой еще поезд?

— Питер-Москва. Осень, дождь, водка и целое море слез, — голос Павла Андреича вдруг стал интимным и бархатным, а потом он заиграл что-то тихое, печальное

Я вспомнила. Меня тогда Кирилл бросил, мой первый парень. Мы с ним даже сексом не занимались, только за ручку гуляли и целовались иногда. Мне, в конце концов, было семнадцать лет. Восемнадцатилетие собирались отметить в Питере. И как бы предполагалось, что все будет. Ничего не было. Точнее, было, но совсем не то.

Мне стукнуло восемнадцать. Кирилл подарил большой букет роз. Мы гуляли, замерзли и зашли в одну симпатичную кофейню. Болтали, кофе пили, планы строили. А потом я, возвращаясь из туалета, увидела, как мой парень хватает за коленку официантку. Она махала на него руками и смеялась.

Тогда я развернулась и отправилась на вокзал. В купе оказался только один пассажир и много водки. Но слез — еще больше, это факт. Конечно, я все рассказала случайному попутчику. А он сочувствовал, гладил меня по плечу и как-то по-особенному говорил, бархатно и нежно. Дальше я почти ничего не помню, только жар и шепот, и стук колес. А утром в купе никого не оказалось, кроме меня и похмелья. С тех пор я зареклась даже пробовать водку, а что до попутчика — это был сон, я легко себя убедила. Тем более, что в воспоминаниях почему-то мелькал хвост и, кажется, копыта. Да, фрейдистский сон истеричной девушки. С кем не бывает…

Теперь я вспомнила все и зажмурилась. А когда открыла глаза, кроме меня, в беседке никого не было.

* * *

Сонники считают, что покойники являются, чтобы предупредить о чем-то, в моменты, когда решается ваша судьба и пришло время кардинальных перемен. Важно, как выглядит и что говорит покойный. Если в вашем сне он чувствует себя плохо, то вы вскоре попадете в неловкую ситуацию, не получите должной поддержки, столкнетесь с подлостью окружающих. Если вы дали какое-то обещание покойнику, стоит в ближайшее время следить за словами, поскольку сейчас вы можете принять неверное решение.

Карл Густав Ранк. «Сонники: магический психоанализ», 1940.

* * *

Наташа возилась на сиденье, ковырялась в сумке и никак не могла устроиться. Игорю надоело ждать, он завел машину и тронулся.

— Пристегнись уже.

— Да я пытаюсь! У меня сумка зацепилась.

Муж выехал на шоссе, а Наташа все копалась.

— Вот, смотри, не