На плечах добра и зла - Ольга Владимировна Морозова

поверхности воды серебристую дорожку, такая огромная, близкая, Пели цикады. Где-то рядом тихо плеснула вода.

— Русалки шалят, — улыбнулась Мара.

— Какие еще русалки? Рыба.

Марена пожала плечами. Со стороны леса проскрипело.

— А это леший.

— Смеешься? Дерево гнилое скрипнуло.

— Какой ты скучный, Иван! — топнула ногой девушка. — Я же говорила!

— А ты разве говорила? — пробормотал парень.

— Не говорила, так думала! — крикнула Мара и со всех ног побежала назад, к деревне.

В лесу снова заскрипело, и в этом звуке Ивану почудилась насмешка.

Глава 2. Предназначение

Называют его по-разному: домник, хатник, запечник, гнетко, хозяин, лихой, дяденька, дедушка, пужало. Он выглядит добродушным шутником маленького роста, лохматым, взъерошенным, с длинной бородой. Живёт, по разным данным, в красном углу, на печи, за трубой, под печью, у порога. Отвечает за благополучие, сторожит и убирает дом, предупреждает об опасности, поддерживает огонь. Чтобы не обидеть его, нужно избегать ссор, не стоять на мусорной куче, не работать по ночам, не ложиться спать без ужина, не занимать его любимое место. Если обидится, может отплатить: вызвать кошмары, испортить еду, попрятать вещи. При переезде его нужно звать с собой, и первый ломоть хлеба, отрезанный в новом доме, закопать в правом углу под избой, чтобы точно пришел.

Н. Н. Духовитый. «Нечисть у славянских народов», 1977.

* * *

Ведьмы рассказывали мне о русалках и навях, о вампирах и водяных. Выходит, все они существуют и действуют в наши дни? Впрочем, Зоя остудила мой восторг:

— Некоторые уже совсем пропали, в кого не верят. Взять, к примеру, Анчутку.

— Это кто?

— Злой дух. Маленький такой человечек. Бывает полевой, банный, болотный. Полевой еще ничего, такие в каждом растении живут. С банным угореть можно, если не потрафишь, а болотный хуже всех — закружит, запутает, в трясину заманит. Но если болото осушат, баню снесут, дом его пропадет, он и истает. Считалось, что его нельзя вслух называть, а то появится и накажет. Вот не называли, не называли, да и забыли.

Мы шли с ближайшего рынка, груженные всевозможными травками (чего только не купишь, если знаешь, где искать). Я подумала и спросила:

— А еще какие есть духи?

— В лесу, к примеру, много кто живет. Один дупла делает, другой на ветвях качается, третий за почки отвечает, чтобы проснуться весной не забыли. Чуть не у каждого есть любимое дерево. А командует ими леший. Он ничего так, мы с ним в деревне часто беседуем, за чаем с медом. Только пошутить любит. Людей в лесу ловит, прикидывается знакомым и разыгрывает, скучно ему. Но и помочь может, как договоришься.

— А в городе есть нечисть?

— Поменьше, конечно, не любят они город-то. Вурдалакам нормально, кормовая база тут — ого-го, да и кого ни спроси — все в них верят. Смеются — а верят.

Когда мы с Зоей зашли в подъезд, консьерж выскочил нам навстречу и почтительно придержал дверь. Зоя кивнула:

— Как жизнь, Владлен Евграфыч?

— Потихоньку. За порядком слежу, все чин по чину…

— Следи, милый. На, кстати, яблочко.

Старичок с удовольствием принял подарок, а мы пошли к лифту.

— Значит, он тоже из ваших? — шепотом спросила я.

— Из наших, — поправила Зоя и серьезно кивнула. — Домовой.

Я фыркнула не хуже Яи.

— Зря смеешься. Без них в доме житья не будет. Видала, небось, в других подъездах? То кошачьей мочой воняет, то лифт не работает. У нас не так. И тем, кто ведет себя как попало — шумит, мусорит, — не поздоровится. Понимать надо.

Интересно. Но как лучше — жить в мире, где в подъезде ничего интереснее консьержа тебе не встретится, или в огромной Стране Чудес? Где безопаснее? А где лучше? «В этом-то все и дело», — как пелось в известной аудиосказке про Алису.

* * *

Иштар рассматривала список участников тренинга. Сегодняшнее занятие утомило ее, но и принесло удовлетворение. Иштар прагматично считала, что онлайн-курсы — источник не только денег, но и энергии. К тому же, самые талантливые студентки становились хорошими агентами. «Или плохими», — усмехнулась про себя Иштар. — «Как посмотреть». А еще у нее не было предубеждений при подборе персонала — сгодятся и нечисть, и люди, зависит от задач.

Лучше всего шли курсы по женской магии — бесперебойный источник соблазнительниц любого возраста и внешности. Пусть ведьмы считают, что есть каноны красоты, Иштар знала — искушение может выглядеть по-разному. Для рядовых кейсов (Иштар гордилась тем, что освоила современную терминологию) вполне годились инстасамки — одинаковые лица, машущие бровями и губами из каждого блога. Одна улыбка, «не может бы-ы-ыть» — и все в порядке.

Для мужчин калибром покрупнее, устроенных более сложно, требовалась психология. Студентки, освоившие вторую ступень, умели различать, когда нужно быть невинной, но жаждущей любви, когда глуповатой, но открытой для просвещения, когда строптивой, привлекающей завоевателей, а когда просто предложить борща. По мнению Иштар, феминизм был творением неудачниц. Оправданием собственной беспомощности и лени.

Сейчас у нее была способная помощница, наполовину человек, наполовину богиня. Раньше таких называли героями. Или героинями. Ишкуина умела смотреть, слушать и готова была при необходимости очаровать менеджера среднего звена. Она не претендовала на формальную власть, довольствуясь властью над мужскими душами. Удобно. Иштар намеревалась использовать девушку в самом скором времени.

А еще была человеческая девушка Евгения, простенькая, но очень мотивированная и цепкая. Их цели совпадали — талантливые мужчины-исполнители, желающие повысить свой доход, нужны всегда. Теоретическую часть девушка освоила быстро, теперь ей надо попрактиковаться в области психологии, и можно действовать.

* * *

Старуха стояла на пороге и смотрела в сторону леса. Избушка за ее спиной выглядела такой же древней, как и ее хозяйка. Сюда старались не ходить, благо, изба стояла далеко от деревни, практически в лесу. Марена не боялась дурацких слухов и отправилась прямо сюда, помахивая корзинкой. Решила, что земляники тут больше будет, а к избушке можно и не подходить. И правда: ягодка за ягодкой— и вот уже корзинка наполовину полна.

Девушка подняла голову и удивилась: ягоды привели ее к самому порогу ведьмы. Та смотрела на Марену и, кажется, не мигала. Ей было лет сто или двести, худая сгорбленная спина, черная одежда, палка в руке. «А ну как огреет», — мелькнуло в голове у Мары. Но старуха не собиралась ни наказывать, ни прогонять, она просто смотрела. Девушка стояла, не зная, уйти или остаться. Тут старуха сама решила начать разговор:

— Ты Марена?

Девушка кивнула.

— Лес любишь?

— Люблю, — нерешительно ответила Мара.

— И я люблю, — неожиданно улыбнулась старуха. — Ты заходи,