На плечах добра и зла - Ольга Владимировна Морозова

ударе вздрагивала, а потом перестала. «Смерь еретикам!» — крикнул кто-то в толпе. Но дальше Зоя уже не смотрела, потому что они, наконец, пересекли площадь и зашли в лавку.

Наставница-монахиня знала все, и вечером того же дня девушка решилась спросить, кто такие еретики. Та только головой качала — не знать элементарных вещей! Но рассказала о преступниках, творящих зло, о богохульниках и двоеженцах.

— А ведьм секут?

— Ведьм жгут на кострах! — голос тихой монахини стал твердым, как стальной клинок.

— Почему на кострах? — прошептала Зоя.

— «Кто не последует за ним, тот, как ветвь сухая, будет отброшен и сожжен», — процитировала наставница. Послушница не смогла вспомнить, откуда цитата, но уточнять не решилась.

Скоро все в монастыре говорили, что в городе будут жечь ведьму. При этом, конечно, крестились, но как-то радостно. Много ли развлечений у монашек? Но Зоя подумала, что не смогла бы смотреть, как умирает живая душа, да еще такой страшной смертью.

Как-то вечером она встретила Томаша у ворот и удивилась, что он явился так поздно. Рыцарь-священник стоял совсем рядом, долго молчал, а потом наклонился к ней, будто хотел поцеловать, и тут же отпрянул. Утерев лицо, хотя было не жарко, он мрачно сказал, что завтра будет казнь, и чтобы она обязательно пришла. И удалился.

А назавтра Зое и правда пришлось идти на площадь, потому что послали по делам. Снова шумела толпа, а в центре площади были дрова, столб и привязанная к нему полная женщина с измученным лицом и в одной рубахе.

— За что ее? — шепнула девушка соседу, который улыбался, предвкушая представление.

— Ведьма, — коротко бросил он.

— А что сделала?

Он глянул на нее недоуменно, но ответил:

— Повитуха она известная, не знаешь, что ль? А, ты из монастыря, — кивнул он, глядя на ее темную суконную одежду. — Так жена главы померла при родах и ребенок с ней. Ясное дело, повитуха постаралась.

— Как постаралась?

— Да ты сама подумай! Сглазила!

Женщина невидящими глазами смотрела перед собой, но когда подошел палач с факелом, и вокруг одобрительно загоготали, заулюлюкали, повитуха встрепенулась и закричала:

— Не виновна! Не виновна!

Но ее вопли перекрывал шум толпы и казалось, что она кричит: «Виновна!».

Проглотив вставший в горле ком, Зоя собиралась уже бежать прочь, но увидела Томаша. Он стоял недалеко от столба, улыбался жестоко и страшно, а потом развернулся и все увидел — и ее белое лицо, и ее бегство.

Вечером он снова пришел к монастырю, позвал к воротам, глянул мрачно и вдруг схватил ее за руку. Девушка вздрогнула.

— Приворожила, — глухо зарычал он и внезапно потащил в сторону сараев.

Зоя стала вырываться. Тогда он остановился и, задыхаясь, как от бега, прошипел:

— Видела, что бывает с ведьмами?

Девушка продолжала выдирать руку, но он держал.

— Крепко пожалеешь.

Отбросил руку с отвращением и исчез в сумерках.

А утром за ней пришла стража.

* * *

Ведьмы жили вместе не первое столетие. Да, ученичество затянулось. Строго говоря, Яя уже давно должна была отделиться, но оставалась бесшабашным подростком, и Зоя Никитична предпочла еще некоторое время нести за нее ответственность. Сама же приручила, в прямом смысле — Яю действительно ранили, когда она летала по полям и лесам в образе летучей мыши. Как я поняла, она вообще не отличалась рассудительностью, а в животном теле становилась чистой эмоцией. Старая ведьма подобрала, вылечила и стала учить. Но Яе все хорошо, что весело, а что сложно — скучно. Так она и порхала по жизни, что девчонкой, что мышкой. В человечьем облике на вид ей можно было дать лет семнадцать, и мужчины наверняка теряли волю, если она хотела, — и любители нимфеток, и «ровесники»: детская непосредственность, юное тело и ни-ка-ких предубеждений.

Зоя Никитична к мужчинам относилась довольно равнодушно. И на свете жила подольше, и вообще в них особенно не нуждалась. Разве что одну ночь в году.

— Мужики — народ ненадежный, — объясняла она. — Даже наш Пан.

Пан был, по словам Зои, хедхантером. Она, конечно, не так выразилась, но суть дела от этого не менялась: Пан находил потенциальных ведьм, давал им выбор и инициировал. Только я еще не была знакома, но заранее робела. Вдруг он на меня посмотрит профессиональным взглядом и решит, что я не гожусь? Мне с мужчинами всегда не везло, ни на работе, ни в личной жизни.

Вообще, эта тема беспокоила. Не только сейчас, всегда. Не так уж много у меня было мужчин, но все они скандалили и уходили. Это было хроническое, как насморк. Говорили, что с такой холодной женщиной даже рядом находиться неуютно. А мне казалось, что это они какие-то не такие. Не те. Может, я просто выбирать не умею? И я сильно сомневалась, что смогу даже раз в году, на одну летнюю ночь, найти нормального человека. С другой стороны — ну, найду. Тогда и расставаться не захочется, верно? Вот тут-то и была проблема, как выяснилось.

Как-то раз я спросила:

— А ведьмам все можно? Никаких ограничений?

— Из хорошего — все, — строго ответила Зоя.

Неожиданно вскочила Яя, которая раньше вроде бы и не слушала:

— Только помни, нам…

— Нельзя влюбляться, — решительно закончила Зоя Никитична, и Яя серьезно закивала.

Я задумалась: каково это — вечно жить без любви? Стоит оно того?

— Почему?

— Человеком станешь, — пояснила Зоя.

— Ну, человеком быть не так плохо, — с некоторым сомнением протянула я.

— И бессмертия тебе не видать.

Да, я хотела быть бессмертной. И вечно красивой. Мне двадцать три, а уже морщины под глазами! Что ж, придется научиться соблазнять мужчин, как Яя, и относиться к ним, как Зоя. А я, значит, буду ведьма Вера… Как-то не звучит.

Я поделилась сомнениями с коллегами, и Зоя серьезно кивнула:

— Как у тебя фамилия?

— Аистова.

— Значит, будешь Аи.

Я подошла к зеркалу. Те же каштановые волосы, те же зеленые глаза, но теперь я выгляжу иначе. Будто свечусь изнутри. Неужели для этого нужно всего лишь узнать свое предназначение и получить имя?

Мне было радостно, тревожно, и где-то на дне души билось чувство вины. Что ж, новое имя — новая судьба.

* * *

— Ма-ра, — привычно затянул Иван. Марена нахмурилась и решила не отвечать. «Какие мужики скучные».

— Ну, Мара…

Девушка сдалась и высунулась в окно.

— Чего тебе?

— Пойдем на реку?

— Да что я там забыла?

— Красиво там, — нерешительно сказал Иван. — Пойдем, а?

— Ладно, — выдержав паузу, важно кивнула Марена, накинула платок и вышла из дому.

На реке действительно было красиво. Светила полная луна, оставляя на