Беспутный повеса - Мэри Бэлоу

– Разве я могла отказать ему? Как я должна была это сделать, Пенни?

– Ты могла ожидать гостей. У тебя могла быть назначена встреча с кем-нибудь. Ты могла сослаться на недомогание, правда, ты только что сказала, что после вчерашнего вечера чувствуешь себя хорошо. В конце концов, ты просто могла сказать «нет».

– Но вчера вечером он позаботился обо мне, – возразила Мэри.

– Ах вот как? Но, прости мне мою бесцеремонность, что именно произошло вчера вечером?

– Ничего не произошло. Ничего.

– Ничего? – Пенелопа снова с любопытством взглянула на подругу. – Значит, это просто так ты становишься краснее красного и чувствуешь себя обязанной на глазах у всех отправиться кататься с известным на весь Лондон неисправимым распутником, Мэри!

– Но на этом все и закончится. Я поблагодарю его за то, что в грозу он все время оставался рядом со мной и успокаивал меня, а он будет удовлетворен тем, что со мной ничего не случилось. И это ненужное знакомство будет прекращено.

– Я знаю, что многие женщины находят лорда Эдмонда привлекательным, – заметила Пенелопа, – а многих притягивает его скандальная репутация. Я понимаю, сейчас, когда вы с графом Клифтоном расстались, ты в отчаянии, ведь ты была им очень увлечена, по-моему, даже влюблена в него, хотя никогда в этом не признавалась. Я настояла, чтобы вчера ты пошла в Воксхолл, главным образом из-за того, что у тебя было совсем упадническое настроение. Но ты же не свяжешься с лордом Эдмондом? О Мэри, выбери кого угодно, только не его! Есть немало порядочных мужчин, которые будут очень рады стать твоими друзьями, и даже больше. Тебе ведь всего тридцать лет!

– Связаться с лордом Эдмондом Уэйтом? Пенни, одумайся! – Мэри выразительно посмотрела на подругу. – Одна мысль о нем приводит меня в содрогание.

– Мы говорим о самой персоне лорда Эдмонда, а не о мыслях о нем. Мне так досадно, что я не поинтересовалась у миссис Рутерфорд, кого еще она пригласила на вчерашний вечер, и что по несчастной случайности ты оказалась рядом с лордом Эдмондом как раз тогда, когда началась гроза. Но я уверена, что он, как и остальные, мог видеть, что надвигается гроза, и должен был поскорее проводить тебя к нашему экипажу. Очень похоже, что этот тип специально поймал даму в ловушку, чтобы остаться с ней тет-а-тет. Он ничего не пытался с тобой сделать, Мэри?

– Нет, – без колебаний ответила Мэри, – он ничего не пытался со мной сделать. Пенни, неужели ты думаешь, что я это позволила бы?

– Нет, – так же уверенно согласилась Пенелопа, – конечно, не позволила бы, да и среди всего плохого, что я слышала об этом мужчине, разговоров об изнасилованиях не было. Впрочем, довольно говорить на эту неприятную тему. Кто будет у тебя послезавтра вечером из особо интересных гостей?

Мэри была рада сменить тему разговора, чтобы не нагромождать одну ложь на другую. «Интересно, – подумала она, – что сказала бы Пенни, если бы узнала всю правду?» Обо всей этой правде Мэри невыносимо было думать; чем больше она задумывалась над ней, тем более невероятным казалось то, что произошло. Нет, этого не могло произойти – и, однако, произошло.

– Буду с нетерпением ждать твоего вечера, – пробыв у Мэри с полчаса и собираясь уходить, сказала Пенелопа. – Я всегда с удовольствием слушаю рассуждения мистера Бисли по поводу реформы и все оживленные споры, вызванные его радикальными взглядами. А если еще появится сэр Элвин Магроув, уверена, полетят искры. С твоей стороны, Мэри, очень смело приглашать их обоих в один вечер.

– Если кто-то придерживается таких крайних взглядов, – пояснила Мэри, – всегда хорошо, чтобы был человек, отстаивающий противоположную точку зрения. Только так все мы остальные, обычные смертные, можем, сравнивая, составить собственное мнение.

– Ладно, мне пора уходить. Пойдем завтра за покупками? – предложила Пенелопа. – Можем же мы, в конце концов, убедить сами себя, что нам нужны новые шляпки, или шелковые чулки, или пирожные с кремом?

– Во всяком случае, не пирожные с кремом, – засмеялась Мэри, – но я уверена, что найдутся вещи, без которых нам просто невозможно жить. Едем в моей коляске или в твоей?

Пенелопа ушла, оставив Мэри в одиночестве убивать время – полтора часа – до возвращения лорда Эдмонда. У Мэри оставалось полтора часа на то, чтобы у нее началось воспаление легких, проявился брюшной тиф или вспыхнула еще какая-нибудь такая же тяжелая болезнь. «Если бы только можно было вернуть время на двадцать четыре часа назад, – подумала Мэри, прикрыв глаза, – и найти причину – любую причину – не пойти в Воксхолл!» Если бы это было возможно! Но это было не в ее силах, и есть то, что есть.

* * *

Проводив Мэри домой, лорд Эдмонд Уэйт не вернулся в мягкую постель, а поехал к себе и, оседлав лошадь, галопом поскакал в парк, где в этот ранний утренний час не было никого, кто стал бы возражать против его бешеной скачки, хотя никакие замечания все равно не заставили бы его сбавить скорость. Затем он отправился в боксерский клуб Джексона и провел там несколько раундов.

Обычно после ленча он отправлялся на конный аукцион или на скачки, а потом шел к Вотье отвести душу за карточной игрой. После обеда лорд Эдмонд посещал оперу, чтобы посмотреть на новые таланты, которые могли недавно прибыть из провинции, – в последнее время, правда, талантливых артистов становилось все меньше. Он мог заглянуть и на какое-нибудь великосветское мероприятие, если в опере не предвиделось ничего интересного, или, заехав в Мерридж-Март, поглазеть на юные создания и посмеяться над их мамашами, которые неизменно с некоторой тревогой встречали его появление, особенно если он был с лорнетом, – как будто его могла интересовать ярмарка неуклюжих невинных маленьких девочек.

Временами жизнь становилась скучноватой, но другой жизни лорд Эдмонд не знал. Он мог бы быть счастлив с Фелисити, он обязательно был бы с ней счастлив, они вместе объехали бы Британские острова и всю Европу, он показал бы ее всему миру и подарил бы ей весь мир.

Ну что ж, пусть теперь милуется со своим ненаглядным, у них будет однообразная респектабельная жизнь, они заведут полдюжины детишек, и она уже никогда не узнает, что могла бы получить от мужчины, которого обманула.

Но, черт возьми, он упустил эту женщину и на мгновение мелькнувшую перед ним возможность счастья. Он мог быть счастливым, но прозевал свой шанс, такова его судьба, ему не дано узнать счастья.

Тем не менее лорд Эдмонд никогда не сожалел о предполагавшемся бегстве с Фелисити, потому что благодаря ему смог порвать с Доротеей. Отправленная ей записка была короткой и ясной, он не хотел вежливого прощания. Конечно, это было подло по отношению к Доротее, и ему, вероятно, никогда не смыть со своей репутации пятна, оставленного этим поступком.