Дама с букетом гвоздик - Арчибальд Джозеф Кронин

с грохотом мчался вперед, унося их навстречу ярко сверкающему будущему.

Зачарованный снег

Глава 1

В тот миг, когда эта девушка вошла в их купе, Мерридом овладело непостижимое волнение. Название станции – Зельдкирхе – было едва различимо в морозной дымке раннего февральского утра. Пробудившись ото сна, Меррид уставился на незнакомку – она села напротив в дальнем углу, отвернулась и застыла неподвижно, не замечая устремленного на нее взгляда. Тихая, отстраненная, она казалась почти призрачной на фоне снега и сосен.

Прозвенел гонг. Поезд снова отправился в путь, за окном замелькали пейзажи Тироля. Колеса так тихо стучали о заледеневшие рельсы, снег настолько приглушал шум паровоза, что поезд, казалось, мчался вне реальности. Снег лежал повсюду – глубокий и прекрасный, – тянулся насыпью вдоль железнодорожного полотна, тяжело покоился на сосновых лапах и крышах сигнальных будок, укутывал одеялом маленькие шале, забившиеся под прикрытие гор.

Но Льюиса Меррида, теперь окончательно проснувшегося, не интересовали мерцающие альпийские красоты. Не обращая внимания на свою сестру Конни, которая дремала рядом, он снова и снова в странном, напряженном замешательстве переводил на незнакомку пристальный взгляд. Взгляд человека, испытавшего потрясение и смятение.

У него возникло внезапное необъяснимое желание обратиться к девушке, заговорить с ней. И все же первой тишину нарушила Конни. Распрямив затекшие в неудобной позе руки и ноги, она поморщилась, потянулась, потерла глаза и капризным голосом заявила, что спать больше не в состоянии.

– Этот поезд меня убьет, – вздохнула она. – Одному Богу известно, почему мы не могли вернуться в Кель и сесть на «Восточный экспресс». Но если отдохнуть не удается, предлагаю хотя бы перекусить.

Водрузив на колени набитый рюкзак, она приготовилась извлечь все возможные выгоды из неудобной ситуации и, позевывая, достала продукты: булочки, свежее масло, ветчину и колбасу, крендельки, а также двойной термос с горячим кофе, которым брат с сестрой прошлым вечером разжились в мюнхенском отеле. Из откупоренного термоса вместе с паром поднялся вкусный запах кофе, но, когда Конни протянула брату наполненную до краев чашку, он принял ее машинально. Помешкал, потом внезапно повернулся к сестре. С некой тайной мольбой указал глазами на соседку по купе. Конни удивленно проследила за его взглядом. И правда, ее позабавил столь неожиданный интерес со стороны подчеркнуто сдержанного и немногословного Льюиса. Она едва заметно пожала плечами, состроила типичную для себя детскую гримасу. И все же, подчинившись желанию брата, дружелюбно обратилась к девушке напротив:

– Мы собираемся позавтракать. Вагон-ресторан прицепят только после Инсбрука. Не хотите к нам присоединиться?

Сначала соседка как будто не услышала – такой неподвижной, такой отстраненной оставалась ее поза. Но наконец она медленно повернула голову.

– Нет, спасибо, – тихо ответила девушка.

Льюис неожиданно для самого себя вмешался в разговор и попытался уговорить незнакомку:

– Пожалуйста, не отказывайтесь. Это мелочь. А нам было бы приятно поделиться с вами.

Она впервые перевела на него глаза, и, словно под воздействием неизвестной силы, все его тело сотряс удар. Они были такие огромные, эти глаза – прозрачно-голубые, как ледник, – такие далекие, исполненные тревоги и смертельной тоски.

– Признаться, – ответила она, – мне кусок в горло не лезет.

– Но вам не обязательно есть, – беззаботным тоном настаивал Льюис. – Просто выпейте чашку кофе. Здесь очень холодно – эти поезда не отапливаются как следует, а мы поднимаемся все выше и выше в горы.

Повисла пауза. Взгляд девушки, скользнув мимо собеседника, на мгновение обратился к скалам – мерзлым, укутанным в снежный саван. Она чуть поежилась.

– Да, здесь холодно. – С некоторым усилием незнакомка собралась и заставила себя улыбнуться. – Вы очень добры. Я бы выпила немного кофе, если у вас найдется лишний глоток.

Ее согласие вызвало у Льюиса мгновенный прилив радости. Он протянул девушке собственную чашку, из которой еще не успел отпить, и, не обращая внимания на неприкрытое удивление Конни, принялся наблюдать, как незнакомка потягивает горячий кофе, держа чашку обеими руками. Тепло коснулось ее холодных щек. Он отметил, какое невзрачное на ней платье из тонкой синей саржи, слегка потертое на локтях. Маленькие черные ботинки изрядно поношены. Никаких мехов, только простое темное пальто. А на сиденье рядом с ней – дешевый чемодан из коричневой фибры. Меррид инстинктивно поискал взглядом ярлычок на чемодане, чтобы выяснить имя своей визави. Но не нашел ни ярлычка, ни имени.

Повисло молчание, до странного неловкое. Но не слишком надолго. Молчание никогда не могло длиться долго, если в компании была Конни – чемпион мира по болтовне. Она закурила, откинула назад свои светлые волосы и устроилась на сиденье, поджав под себя ноги, свежая и жизнерадостно бодрая, как котенок, наевшийся сливок.

– Давайте познакомимся, – произнесла она оживленно. – Я Конни Меррид, а это мой брат Льюис. Мы американцы. Уже больше трех недель путешествуем по Европе. Ну, знаете, Страсбург, Зальцбург и так далее. Сейчас направляемся в Вену, чтобы встретиться с нашим другом, Стивом Леннардом, он зарубежный корреспондент нью-йоркской газеты «Диспатч». Я с нетерпением жду приезда в Вену, но… – она повела рукой в сторону окна, – должна признаться, мне хотелось бы провести некоторое время здесь, в горах. – Конни сделала паузу, чтобы перевести дыхание. – Они такие чудесные, эти снежные просторы, от них прямо сердце замирает, не находите?

Отвертеться от такого прямого вопроса девушка в углу не смогла и была вынуждена поднять глаза. Ее губы на мгновение сжались.

– Нет, – тяжело проронила она. – Боюсь, у меня от них сердце не замирает.

Снова наступила все та же почти болезненная тишина. В ответе незнакомки не было грубости, лишь непонятная печаль, усилившая беспокойство Меррида и оставившая его в полной растерянности. Конни, однако, была не столь чувствительна к повисшему в воздухе напряжению. Она подкрепила силы длинной затяжкой.

– Вы англичанка, верно?

– Да. Впрочем, в Англии не живу. Большую часть жизни я провела на континенте. Я… я еду из Мюнхена.

– Вот как? – На лице Конни отразился обновленный интерес. – Наверное, вы довольно часто поднимаетесь в эти горы?

На щеках незнакомки проступили красные пятна. Ее огорчение вызвало у Меррида странный приступ тревоги, и, ощутив непроизвольный порыв вмешаться, он бросил на сестру строгий взгляд:

– Не рановато ли для всех этих расспросов, Конни?

Ему показалось или на лице соседки промелькнуло облегчение? Поезд взбирался все выше со все большим усилием, а потом, въехав в узкое длинное ущелье – заснеженное, усеянное тяжелыми сталактитами льда, – будто очутился под землей, в таинственной голубой пещере. Взгляд Льюиса то и дело украдкой возвращался к призрачному силуэту напротив. Он пытался