Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание - Григорий Богослов

55. Одни из них услаждаются пустынными пещерами и везде готовыми на голой земле ложами, ненавидят же дома, избегают городского многолюдства, любят покой, сродный небесной мудрости; 60. другие изнуряют себя железными веригами и, истончевая персть, истончевают вместе [с ней и] грех; а иные, заключась в тесных домах, подобно зверям, не встречали и лица человеческого. Часто, подражая вполовину Христову терпению, по двадцать дней и ночей проводят они без пищи. 65. Похвалюсь: в числе их была овца и моего стада – некто ушедший из сего малого города. А некто связал молчанием говорливый язык и уста, единым же умом возносил хвалу великому Уму. Был и такой, что целые годы, 70. стоя в священном храме, распростирал чистые руки; и веждей его не касался сон, но как одушевленный камень (невероятное самозабвение!) он водружен был во Христе. Другому сосед ворон уделял остатки скудной трапезы, и обоим доставало одного куска хлеба. 75. А некто восшел отсюда на божественную гору ко Христу, с которой он, по совершении страдания, оставил человеков, и там, не развлекаемый ни словом, ни умом, ни телом, стоял под снегом и ветром, и не уступал прошениям 80. собравшихся вокруг него благочестивых мужей, но, воспрянув умом своим от земли и став выше людей, крепко держался великого Христа Царя, пока не создал нового дома себе, бездыханному, когда для погребения не нашлось попечительной руки.

85. Ах! Дошло до меня страшное слово, будто бы у монахов, верных по имени и по жизни, которых многие знают, немногие же унижают за горячность, превышающую требования благоразумного благочестия, – 90. будто бы у таковых монахов установлен следующий закон. Если придет к ним кто-нибудь из мужей благоговейных, не знающий нашего устава, то радушно принимают его в своих обителях, оказывая ему все виды дружбы, и сердце его восторгают Божиим словом, которое начертал Дух, а между тем предлагают ему светлую трапезу. 95. Потом выходит кто-нибудь на средину, напоминает о суровом уставе и (скрытными выражениями вызывая на жестокое слово) предлагает такой вопрос: хорошо ли благочестивому принять смерть ради Бога? И если пришедший по неразумению похвалит такую кончину, он продолжает: 100. свидетели истины охотно умирают многими родами смертей сами от своей руки, то не удовлетворяя нуждам чрева, то с гор низвергаясь в глубины и приемля удавление. Так с радостью преселяются они от здешней брани и многоплачевной жизни! 105. Царь мой Христос! умилосердись над умами, которые верны, но безрассудны, как победоносный конь, далеко несущийся за цель, потому что он вверился быстроте своих ног и не сдерживается уздой!

Всякому приятно стремление к одной какой-нибудь добродетели. 110. По причине множества обителей много и способов приобретать их. Но к чему описывать мне подробно? Они шествуют тесным путем, которым идут здесь не многие из людей; они входят скорбными вратами, куда со многими трудами вступают добрые. 115. Таково достояние Христово, такой плод Своих страданий Христос приносит от земли Отцу! Это опора слова, слава людей, основание мира, уподобляющееся небесным красотам! Их род и для меня светоносен. 120. Пусть зависть выплачет себе глаза! Тебя же прошу иметь к ним доброе расположение.

Во-первых, полюби кроткого Кледония, который живет для бедных и в дар Христу принес все, но прежде всего самого себя, а потом уже и то, что приобрел, – принес, ничего не оставив для земной жизни. 125. Это жемчужина между дорогими камнями; это утренняя звезда между звездами; это весна между временами года; это роза между растениями. Украшаясь некогда славой при дворе царя земного, он еще большую славу имеет в нашей ограде, потому что предстоит Царю Христу.

130. Полюби Евлалия, который многим превосходит сверстников своих. Его, как бы лишенного своей половины, оставил великий и могучий брат Елладий, отлетев в тот лик, в котором желал быть; сам же он остался здесь один, ничего уже не находя лучше своего Елладия, 135. и имеет попечение о матери, которая удручена тяжкой болезнью и едва сохраняет в себе несколько росинок жизни. Но изобразить эту женщину – потребовалось бы обширное слово; довольно сказать коротко: она матерь Елладия и Евлалия.

Не тебе дал Бог Картерия, но и его сделаешь своим, друг, 140. чрез благорасположение к товарищам, и этого, говорю, Картерия, которого ждет великая слава на небесах, потому что духом всегда он возвышен над плотью.

Будь снисходителен и к великому Никомиду, если только услышишь о нем. Он смертную жизнь посвятил небесной, 145. поревновал о древней жертве великого отца Авраама, освятив Богу двоих чад, добровольно поспешающих на священное жертвоприношение, и супружество сделал добрым, и постарался о венцах как супружеской, так и безбрачной жизни, не земле предоставил перстные свои отрасли, но чтобы, 150. отрешившись от сей жизни, всецело перейти в горнюю землю, свой колос (этот плод отличнейший в кругу мужей и жен, то есть любезного сына в кругу мужей и дщерь в кругу жен) вписал в наши лики. И я надеюсь, что сии зеленеющие ветви благовонного древа будут достойны небесных точил. 155. А если они превзойдут и самих родителей, то и сим будут обязаны родителям же. Но предоставим сие руке державного Бога, Который великим надеждам полагает великий конец. Теперь же отец посреди своих чад 160. подобен быстролетному орлу, который, летая подле птенцов, управляет полетом недавно оперившихся, чтобы они на несмелых еще крыльях пускались за ним по воздушным зыбям. Так и он преподает детям многие уроки благочестия. Но не находит ничего полезнее своей добродетели. 165. Он посвятил детей Божию Слову и божественной жизни, с молодых ногтей назидая в них доброе, и приготовил им величайшее наследство – священную нищету, чтобы не иметь им недостатка и в этом орудии, способствующем успешному шествию. Таков Никомид – 170. моя слава, слава моего стада, близкий мне по крови!

Не в числе последних и Феогний. Стоя на земле, касается он небесных престолов; он ласков, сладкоречив; на цветущем лице его всегда видно сияние благорасположенного духа. 175. Он никогда не подражает женщинам и не налагает на себя ложных прикрас добродетели, которые уменьшают ее красоту, но внутрь сердца блюдет богоугодный страх, и он явен единому Всеведцу сокровенного. Хотя на поприще 180. добродетели вступил он позднее других, но по быстроте ног своих (что весьма чудно) много опередил вступивших прежде него. Как же скоро вкусил мудрости сам, указал и милым детям лучший жребий. И восходя по той лестнице, какую праотец наш Иаков, сын Исааков, 185. видел утвержденной от земли на небо (см. Быт. 28:12), восходя для того, чтобы увидеть самого Бога, высочайший источник небесных светов, одну из ступеней он уже прошел, на другую опирается своими стопами, а третьей касается рукой, взорами же простирается далее. Таков путь для людей, и так кровь свою возводит 190. у меня ко Христу благородный родитель!

Много дорогих сокровищ сокрыто в душе у Евандра; его сердце убеленнее седовласой главы.

Кто же из здравомыслящих забудет об Астерии или о братьях его – этой священной троице? 195. У них общая мудрость, их общая жизнь совокупила воедино, и, при единой надежде, разделяет их только плоть.

Умолчу о Филадельфе – моем сердце, об этой благородной крови Макробия, который из всех овец моего стада есть собственно моя овца; о моем друге, 200. которого благосердый Христос объемлет великими крылами, которого не надмевает гордость, овладевающая всеми.

205. Умолчу о высокошественном Ригине, о Леонтии, об Илиодоре, которые обладают высоким даром Христовой мудрости.

Умолчу о других – светлых звездах между мужами простого нрава, даже неизвестных многим из миролюбцев, о сих досточестных членах Христовых. Ибо кто исчислит сии печати Бессмертного, сии плотоносные красоты?

Все они – служители всемощного Бога, 210. и каждый из них совершен на особом пути благочестия. Легкими стопами попирают они землю; это прекрасные овцы, принадлежащие к десной стороне; это камни великого храма, и Христос связует их между собой вселюбезным согласием Духа. 215. С малыми искрами жизни в скудости проводят они настоящую жизнь, не много уступают виновнику зла – чреву, усмиряют в себе жестокий мятеж страстей – эти черные волны, воздвигаемые велиаром; полагают мерило слову и меру молчанию, держат в узде и смех, 220. и слух, и неподвижные очи. Без обуви, с нечесанными волосами, со слезами на глазах, имея у себя один хитон, эти земные мертвецы живут мыслью в горнем, непрестанно имеют пред взорами великую Божию славу и тамошнее ликостояние душ благочестивых.

225. Ты почтил и девственных жен, которые Женихом своим именуют Царя, вступающего в общение с сердцами чистейшими, и которые ожидают Христа недремленными очами, возжегши неиссыхающие светильники (Мф. 25:1-13); ты почтил, говорю, их, когда узнал это мое украшение, 230. это самое светлое око моего стада; почтил, если только почтил хотя бы одну из них. Ибо это общая милость для всех добрых, если кто-нибудь один из них видит оказанное себе добро; таков закон дружбы, по которому все делается для них общим достоянием!